Коварные пески - Холт Виктория - Страница 21

— Вот здесь высадился Юлий Цезарь, — сказала Эдит и остановила повозку, чтобы я могла оглядеть это место.

— Наверное, с того времени здесь мало что изменилось, — продолжила Эдит. — Конечно, крепостей здесь не было. Интересно, какие мысли возникли у Цезаря, когда он впервые увидел Британию.

— Одно можно сказать наверняка — у него не было времени любоваться пейзажем.

Перед нами возник городок Дилл, его улицы простирались почти до самой гальки, там, на галечном берегу лежали лодки, так близко к домам, что казалось, их кормовые мачты вот-вот врежутся в стены домов.

Мы проехали мимо Диллского замка. Он имел округлую форму с четырехугольными бастионами и щелями амбразур. К укрепленной въездной башне с коваными воротами вел подъемный мост. Замок окружал поросший густой травой мост. Затем мы въехали в город.

В то прелестное весеннее утро в городе царило деловое оживление. Несколько баркасов только что вернулись с моря, и возле них шла торговля уловом. Один из рыбаков вытаскивал плетеные ловушки для омаров, другой уже занялся починкой сети. В рыбачьих корзинах лежали груды знаменитой луврской камбалы, была там и навага, и зубчатка, и хек. Соленый морской воздух был пропитан запахом рыбы и водорослей.

Эдит повезла меня в центр города к гостинице, где решила оставить повозку. Она приехала в Дилл за покупками и предложила мне побродить по городу, пока сама она отправится по магазинам.

Мне показалось, что ей хочется остаться одной, и я с готовностью согласилась. Я чудесно провела около часа, бродя по лабиринту узких улочек с очаровательными названиями: Золотая, Серебряная, улица Дельфина. Выйдя к морю, я прошла по побережью до развалин Сэндаунекого замка, того самого, который не выдержал натиска моря и времени, хотя два других его соседа оказались более стойкими. Затем я немного посидела на скамейке, поставленной в очень удачном месте, где среди выветренных скал образовалась ниша. Глядя оттуда на умиротворенно поблескивающее море, я поискала глазами мачты поглощенных песками кораблей — неисчезающее напоминание о том, как легко здесь погибнуть.

Когда я вернулась в гостиницу, где мы условились встретиться с Эдит, ее еще не было. Я села на один из плетеных стульев, стоявших под открытым небом и решила подождать ее. Я пришла к гостинице на десять минут раньше, так как боялась опоздать, но утро было прелестным, и я с удовольствием сидела на улице, греясь в мягком свете весеннего солнца.

Вдруг я увидела Эдит. Она была не одна. С ней шел Джереми Браун. Может быть, у них здесь была назначена встреча? И тут меня осенило, я была приглашена в эту поездку, чтобы снять подозрения, если они возникнут.

Видимо, они уже собирались попрощаться друг с другом, как вдруг Эдит заметила меня. И это ее явно смутило.

Я встала и, подойдя к ним, сказала:

— Я пришла немного раньше, боялась, что не правильно рассчитаю время.

С открытой и обезоруживающей улыбкой Джереми Браун объяснил:

— Сегодня утром уроки девочкам дает настоятель. Он полагает, что время от времени это необходимо. У меня здесь были кое-какие дела, поэтому я и приехал сюда.

Странно, что он вдруг стал мне объяснять.

— Мы… случайно встретились, — произнесла Эдит мучительно и неуверенно, как человек, не привыкший лгать.

— Это, я думаю, была приятная неожиданность.

Я заметила, что у Эдит в руках не было никаких покупок, хотя, возможно, они уже находятся в повозке.

— Миссис Верлейн, — обратилась ко мне Эдит, — вам надо обязательно попробовать наш местный сидр.

Она с надеждой посмотрела на молодого викария, и тот ее поддержал.

— Да, и мне тоже хочется пить. Давайте возьмем по кружке. — И обратившись ко мне, добавил:

— Сидр этот не крепкий, и к тому же вам наверняка хочется пить.

Я ответила, что с удовольствием попробую знаменитый местный напиток. Так как солнце было уже теплым и ветер с моря до нас не доходил, мы решили сесть за столик снаружи.

Когда Джереми Браун ушел в гостиницу, Эдит улыбнулась мне, словно бы извиняясь. Но я постаралась избежать ее взгляда. Мне не хотелось, чтобы она решила, будто я придаю какое-то значение их встрече о викарием. И на самом-то деле только ее замешательство могло вызвать какое-то подозрение. Викарий вернулся, и вскоре перед нами уже стояли кружки с сидром. Мне было очень хорошо сидеть на открытом воздухе под солнцем. За столом вела разговор в основном я: рассказала, где мне удалось погулять, как очаровал меня этот город, я задавала разные вопросы о лодках и судах, которые видела на берегу, и викарий с готовностью отвечал мне. Он хорошо знал историю здешних мест, что часто бывает именно с приезжими людьми. Он рассказал нам о контрабандистах, которые орудуют на всем побережье, длинных, в сорок футов, лодках с двойным дном, где перевозят контрабандные виски, шелк, табак, и у которых огромные паруса, которые помогают им уйти от таможенных судов. У многих старых гостиниц есть потайные подвалы, где хранится контрабандный товар, дожидаясь момента, когда его можно будет пустить в продажу, не опасаясь акцизных чиновников. На этом побережье такого рода промысел был не редкость.

Давно я не чувствовала себя так превосходно, как в то утро. Эдит просто лучилась радостью и весело болтала, она казалась совершенно другим человеком, чем в Лоувет Стейси.

Почему она не могла быть такой всегда? Понять это я смогла в то же утро. Когда мы сидели, беззаботно наслаждаясь чудесной погодой и славной беседой, послышался цокот копыт по булыжной мостовой, и затем мужской голос сказал кому-то: «Я пробуду здесь примерно час». При звуке этого голоса Эдит побледнела, а у меня учащенно забилось сердце. Эдит была уже готова вскочить из-за стола, как перед нами возник Нейпьер.

— О, какая приятная неожиданность! — произнес он, окинув Эдит холодным взглядом. Затем он заметил меня:

— Ах, и миссис Верлейн здесь.

Я не двинулась с места и сухо ответила:

— Миссис Стейси и я приехали вместе. Здесь мы встретили мистера Брауна.

Про себя я удивилась, зачем мне понадобилось объяснять ему это.

— Надеюсь, не помешал вашей милой компании?

Я ничего не ответила, а Эдит произнесла упавшим голосом:

— Мы… мы просто случайно встретились. Так получилось…

— Я так и понял. Миссис Верлейн мне все объяснила. Вы не будете возражать, если я присоединюсь к вам и тоже выпью кружку сидра? — Нейпьер взглянул на меня. — Он превосходен, не так ли, миссис Верлейн? Хотя я, вероятно, повторяю то, что вы уже сами знаете.

Он сделал знак одному из официантов, которые были одеты в длинные темные платья, наподобие монашеских ряс, перепоясанные веревкой, и заказал кружку сидра.

Нейпьер сел напротив меня, Эдит оказалась от него по одну руку, викарий по другую. Я видела, что от него не ускользнуло смущение, охватившее его жену и викария, но мне было неясно, известна ли ему причина этого.

— Удивительно, что и вы здесь оказались, — обратился Нейпьер к викарию. — Мне всегда казалось, что вы перегружены работой, а тут вдруг сидите за столиком и потягиваете сидр… впрочем, это очень приятная работа, вы не согласны, миссис Верлейн?

— У нас у всех бывает время для отдыха, и это, я полагаю, не мешает, а даже помогает работе.

— Вы правы… как всегда. Впрочем, мне очень приятно видеть вас всех отдыхающими. Как вам нравятся наши окрестности?

— Здесь чудесно.

— Миссис Верлейн даже осмотрела Сэндаун, — сказал викарий.

— Как… одна?

Викарий покраснел, Эдит опустила глаза и пролепетала:

— Мне надо было сделать кое-какие покупки.

— Ну, конечно. А миссис Верлейн не захотела ходить по нашим магазинам. Зачем ей? Наверное, вы живете в Лондоне, миссис Верлейн, поэтому считаете наши магазины недостойными внимания. А вот Эдит, наоборот, уделяет им чересчур много внимания. Постоянно ездит куда-нибудь, чтобы увидеть… — тут он сделал паузу и перевел взгляд с Эдит на викария, — увидеть, что продают в местных магазинах.

Казалось, Эдит вот-вот расплачется.