Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Королева-распутница - Холт Виктория - Страница 52


52
Изменить размер шрифта:

— Я должен жениться и иметь детей, мама. Если я завтра умру, Аленсон поднимется на трон. Нельзя допустить, чтобы Францию постигло такое несчастье…

— Да, ты должен иметь детей… но также ты должен жениться в соответствии с твоим положением.

Он взял руку матери и поцеловал ее.

— Мое положение таково, что я способен возвысить любую особу. Бракосочетание состоится сразу после коронации. Народ этому обрадуется.

Катрин заметила на лице Генриха упрямое выражение; она поняла, что он не позволит ей расстроить его планы. Она не могла пробудить в нем страх, что ей без труда удавалось делать в отношении других ее детей. Она не должна отчаиваться; она попробует править с помощью хитрости. Почему бы и нет? Ей удавалось делать это в прошлом. Однако Катрин встревожила его безответственность; для человека такого положения это качество было почти равнозначно сумасшествию.

Коронация прошла не слишком гладко. Опущенная на голову Генриха корона вызвала у него раздражение. Она причиняла ему боль, о чем он заявил вслух. Он капризно тряхнул головой так, что корона едва не свалилась с нее. Ему следует научиться сдерживать свой характер на людях, подумала Катрин. Что сделали с ним поляки? Они изменили его. Он не должен вести себя со своими французскими подданными так же, как он, очевидно, вел себя с теми варварами. Для поляков он был великолепным чудаком, для французов — смешным извращенцем. Люди уже говорили, что инцидент с короной — недобрый знак. «Вы видели, как она едва не свалилась с его легкомысленной головы? Он недолго просидит на троне. Это было знаком свыше. Знаком, который не должен слишком сильно волновать нас». Это было плохо: король должен пользоваться народной любовью — хотя бы во время коронации Генрих был рассержен равнодушием людей. Поляки так гордились им; почему с французами все обстоит иначе?

Сразу после коронации изумленному народу сообщили, что король женится в ближайшее время.

Его поведение стало нелепым; было ясно, что он превратился в столь самоуверенного, надменного человека, что ему нет дела до мнения народа о нем. Он потребовал, чтобы Церковь изменила существующую традицию и провела венчание вечером. «Мы должны одеться при дневном освещении, — объяснил он. — На это уйдет весь день».

Церковь возмутилась; люди были изумлены Генрих не только принял решение поспешно и внезапно, но и выбрал в жены любовницу Франциска Люксембургского. Французы уже начали презирать этого накрашенного и надушенного короля, который никак не мог решить, мужчина он или женщина.

Генрих совершил очередную оплошность, вызвав к себе Франциска Люксембургского.

— Мой кузен, — обратился он к молодому человеку в присутствии столь многих людей, что эта история мигом донеслась из Реймса в Париж и распространилась по всей Франции, — я собираюсь жениться на вашей любовнице. Вместо нее я предоставлю вам мадемуазель де Шатонеф, мою прежнюю любовницу. Вы женитесь на моей даме, а я — на вашей. Эта весьма пикантная ситуация позабавит меня и моих подданных.

Франциск Люксембургский, застигнутый врасплох этим предложением, низко поклонился и сказал:

— Ваше Величество, я рад, что моя любовница удостоится такой чести. Однако я прошу вас избавить меня от женитьбы на мадемуазель де Шатонеф.

Генрих нахмурился.

— Почему? Мадемуазель де Шатонеф достаточно хороша для меня. Следовательно, и для вас тоже.

— Это так, Ваше Величество, — сказал смущенный джентльмен, — но я прошу вас дать мне время на обдумывание этого, согласитесь, весьма важного шага.

— Я не могу дать вам время, — сказал самоуверенный король. — Я настаиваю на том, чтобы ваша женитьба на мадемуазель де Шатонеф состоялась немедленно. Я хочу устроить два бракосочетания одновременно. Мне нравится романтичная и пикантная ситуация, она поможет людям лучше понять человека, который является их королем.

Генрих с большой помпой женился на Луизе де Водемонт, но Франциск Люксембургский исчез из своих покоев через несколько часов после беседы с королем; позже выяснилось, что он срочно умчался в Люксембург.

Генрих пожал своими элегантными плечами; он был слишком увлечен новыми нарядами и планированием развлечений, чтобы думать о бегстве родственника. Но люди возмущенно качали головами и спрашивали себя, что ждет страну с таким королем на троне. «Неужели мы освободились от одного безумца только для того, чтобы его место занял другой? Эти Валуа — сущие змеи. Могло ли быть иначе? Вспомните, кто их мать!»

После коронации и бракосочетания в Реймсе Генрих приехал в столицу, чтобы участвовать в новых оргиях и уличных шествиях Баттуса.

Парижане смотрели на выходки короля с грустью в глазах. Им казалось, что правление такого человека, как Генрих Третий, рядом с которым всегда находилась итальянская Иезавель, может причинить стране только зло.

Король продолжал вести легкомысленный образ жизни, не замечая бурь, которые поднимались вокруг него. Катрин наблюдала за ним с настороженностью и давала ему советы; он делал вид, будто следует им, а затем позволял себе забывать о них. Его всегда окружали своеобразные молодые люди; парижане начали называть их милашками Генриха. Особенно сильно он привязался к четверым: дю Гасту, Кайлюсу и герцогам де Жуаезу и Эпернону. Они практически не расставались с королем, пользовались его доверием и делили с ним удовольствия. Катрин часто слышала их смех, когда они обсуждали какую-нибудь забавную выходку, новую моду в одежде и бижутерии или проделки их болонок.

В Париже нарастало беспокойство. Два холодных лета подряд привели к нехватке пшеницы и голоду. Гугеноты, не меньше католиков уверенные в том, что Господь на их стороне, объявили это следствием резни. В сельской местности появилось множество волков — это бедствие, несомненно, можно было связать с массовым убийством. Их привлекла человеческая плоть. Гугеноты были умными, энергичными торговцами; их гибель снизила уровень жизни в стране свирепствовали эпидемии; прокаженные бродили по Франции, распространяя свою страшную болезнь. По-прежнему не затихала борьба между оставшимися в живых гугенотами и католиками.

Король нуждался в деньгах и говорил об этом. Он и его фавориты планировали множество забавных увеселений, требовавших средств. Французов обложили большими налогами. Парижане роптали, возмущаясь королем; они находились близко к нему и видели экстравагантные процессии, роскошно одетых гостей, обильные луврские банкеты.

Они ненавидели короля и его мать сильнее, чем кого-либо в прошлом, но люди продолжали обвинять Катрин в дурных делах короля и всех несчастьях, выпадавших на долю Франции. Они презирали Генриха, но боялись Катрин; она вызывала у них чувство отвращения.

Парижане голодали и поэтому становились бесстрашными. На стенах появлялись оскорбительные надписи; ходили грубые шутки о короле и его матери, Аленсоне и королеве Марго; Франция находилась на грани бунта; это проявлялось в виде вспышек народного гнева. Однажды студенты остановили карету с Катрин и Марго; они приказали женщинам выйти из нее. Поняв, что неподчинение чревато угрозой насилия, они сделали это; молодежь оскорбляла королеву-мать, беззастенчиво ощупывала Марго. Лишь уверенное, надменное поведение двух королев предотвратило более грубое обращение с ними. Проявив достоинство, которое в конце концов испугало молодых бунтовщиков, они спокойно поднялись в карету, которая стремительно уехала. В другой раз король остановился посмотреть ярмарку в Сент-Жермене и обнаружил там студентов в длинных рубахах с гротескными кружевами из белой бумаги; юноши пародировали его «милашек». Они кривлялись, жеманничали, гладили, ласкали друг друга. Милашки, сопровождавшие короля, заплакали от злости и обиды; успокоить их можно было, лишь арестовав наглецов. Катрин, добилась быстрого освобождения студентов; ее тревожила безответственность Генриха.

Горожане кричали вслед королю, когда он шел по улицам или ехал верхам с процессией. «Содержатель Четырех Нищих» — это самое популярное оскорбление звучало, когда Генрих находился в обществе его избранников.