Королева-распутница - Холт Виктория - Страница 45

Но люди не должны думать, что можно предать интересы короля и королевы-матери и избежать наказания только потому, что неразумно разглашать факт наличия заговора. Катрин уже выбрала козлов отпущения. Ими станут Ла Мюль и Коконна. Ближайшее окружение Аленсона и Наваррца поймет, почему этих двоих постигло несчастье. Но остальные люди должны думать, что причина в чем-то другом.

Как мудро поступила она, собирая информацию о мельчайших событиях! Можно ли быть уверенным в том, что пустяки, кажущиеся незначительными, не станут ключом к тому, что ищет человек?

Отдавая приказ о задержании Ла Моля и Коконна, она сказала стражникам:

— Арестуйте этих двоих. При графе де Ла Моле вы найдете маленькую восковую фигурку. Она будет облачена в плащ, похожий на мантию королевы; на голове у нее вы увидите корону. Если при нем не окажется фигурки, найдите ее в его доме.

Изображение дамы было обнаружено у влюбленного графа завернутым в платок. Оно перешло в руки Катрин.

Получив восковую куколку, королева-мать тотчас отправилась к королю.

Карл совсем сдал. Он уже не мог ходить, его носили в паланкине. Каждый раз, видя сына, Катрин думала: не пора ли послать письмо в Польшу? Если бы она была уверена, что ей удастся успешно устранить Карла, то уже давно отправила бы весточку Генриху. Но король не отпускал от себя трех женщин. Кто-то из них — Мари Туше, королева, или Мадлен, — всегда находились возле него. Прежде чем он ел пищу, ее пробовала одна из женщин. Какое ужасное положение для великой королевы — матери короля! Она зависела от этих слабых женщин.

Маленькая восковая фигурка была именно тем, в чем нуждалась Катрин; юна могла послужить оправданием ее планов. С ее помощью Катрин обретала возможность распорядиться судьбой двух мужчин, которым, по ее мнению, следовало умереть. Фигурка объяснит Мари Туше, глупой старой няне и жене Карла, почему здоровье короля резко ухудшилось.

— Я должна поговорить с тобой, мой — сын. Речь идет о деле большой важности.

Она посмотрела на Мари, которая затрепетала при появлении Катрин. Карл сжал руку любовницы.

— Не уходи, Мари, — сказал он.

Катрин холодно улыбнулась дрожащей девушке.

— Да, ты не должна уходить, Мари, потому что ты любишь моего сына не меньше меня; поэтому я люблю и тебя тоже. Ты понадобишься, чтобы утешить Карла, заверить его в нашей любви, когда я расскажу о гнусном заговоре, направленном против жизни нашего монарха.

— Кто в нем замешан? — испуганно спросил король.

Вместо ответа она вытащила шелковый платок, развернула его и показала королю его содержимое.

— Восковая фигурка! — воскликнула Мари.

— Вы узнаете, чье это изображение? — спросила Катрин.

— На нем корона, — крикнул король. — Это я!

— Ты прав. Ты видишь булавку, которой проткнуто сердце фигурки? Ты знаешь, что это означает, мой сын. Ты знаешь, почему в последние недели твое здоровье резко ухудшилось.

— Это черная магия! — сказал король. — Кто-то пытался убить меня.

— Ты не всегда доверял твоей матери, — сказала Катрин. — Твои враги нашептали тебе о лей дурное, и ты поверил им. Я прощаю тебя, Карл. Я лишь прошу тебя помнить о том, что именно твоя мать, стремящаяся уберечь тебя от опасности, раскрыла этот заговор.

Его губы задрожали, по щекам покатились слезы; вскоре Карл уже всхлипывал в объятиях Мари.

— Мужайся, мой дорогой, — шепнула девушка. — Ее Величество раскрыло этот заговор; несомненно, она разоблачит его участников.

— Ты права, Мари. Я уже распорядилась об их аресте, — сказала Катрин.

— Кто они? — спросил Карл.

— Граф де Ла Моль и граф де Коконна.

— Они умрут, — заявил Карл.

— Непременно, — обещала Катрин. — Это измена. Мы предадим их суду за посягательство на жизнь короля. Хотя в суде нет необходимости. Эта фигурка была изъята при аресте у Ла Моля.

— Они все умрут, — согласился Карл. — Все… кто замешан в подлом заговоре против меня.

Катрин пристально посмотрела на сына; сейчас он был слишком слаб для буйства и насилия. Он поник в своем кресле, ссутулившись, как старик, его губы дергались, в глазах горел безумный огонь, по щекам текли слезы.

Она предоставила Мари успокаивать Карла и немедленно отправилась в Винсенн. Там она велела доставить Аленсона в покои Наваррца и удалить из комнат стражников и приближенных. С холодной улыбкой на лице она посмотрела на двух мужчин.

— Итак, месье, ваша очередная подлость разоблачена. Чудесная ситуация! Что вы планируете? Гражданскую войну? Вы сошли с ума. Вы разыгрываете из себя друзей, верно? Мой сын, почему, по-твоему, Генрих Наваррский помогает тебе? Почему, мой зять, Аленсон, стал твоим союзником? Какие же вы безмозглые идиоты! Поговорим о деле. Вам следовало подумать перед тем, как вы затеяли такой бесплодный заговор, такое безумие. А сейчас я хочу, чтобы вы сказали мне, что вас оклеветали, что вы ничего не знали о заговоре.

Аленсон не понял ее. Он начал кричать.

— Заговор был! Меня сделали практически узником. Думаешь, я потерплю это? Я — брат короля, а со мной обращаются как с ничтожеством. Клянусь, я этого не потерплю. Я полон решимости исполнить мой долг. Возможно, когда нибудь я стану королем этой страты. Тогда, мадам, вы увидите… вы увидите…

— Ты, как всегда, безрассуден и невоздержан на язык, — перебила его Катрин. — Значит, ты будешь королем Франции, мой сын? Как бы ни случилось так, что твои братья — два твоих брата — заставят тебя прежде заплатить за измену.

Она повернулась к Наваррцу. Этот дерзкий молодой человек мог прозреть скорее Аленсона; она уже заметила на его лице понимание. Он догадался о ее намерениях. Это шанс выйти сухим из воды, говорили его мигающие глаза, воспользуйся им!

— О вас ходят ложные слухи, — сказала Катрин.

Наваррец поклонялся.

— Да, мадам. О нас распространяют ложные слухи.

— Я вижу, что хотя бы у вас есть разум, месье, и я этому рада. Я принесла документ и хочу, чтобы вы оба подписали его. В нем отрицается ваше участие в заговоре, если таковой существовал. Вы поставите под ним вашу подпись. Ты, мой сын, тоже.

Наваррец взял документ и изучил его.

— Мы подпишемся, — сказал он наконец Аленсону. — Если заговор провалился, от него разумнее отречься.

Марго испытывала сильное беспокойство.

Осознание происшедшего было мучительным из за внезапности последнего. Слухи о заговоре против короны распространились слишком широко; игнорировать их было нельзя; появилась необходимость в следствии. Наваррец отделался легким испугом благодаря умной защите, подготовленной для него женой. Иногда Марго забывала о распутстве и демонстрировала обычно скрываемый им блестящий интеллект. Если бы не ее слабость к мужскому полу, она бы стала незаурядным государственным деятелем. Но ею всегда управляли эмоции. Она составила четкий, убедительный документ — лучше всего Марго проявляла себя с пером в руке — не из любви к мужу, устранения которого в данный момент Катрин не желала, но ради красивого графа, возлюбленного королевы Наваррской.

Наваррец и Аленсон были оправданы, но по-прежнему содержались под домашним арестом. Марго рассчитывала на немедленное освобождение своего любовника.

Но этого не произошло; к ее ужасу, она узнала, что против Ла Моля и Коконна выдвинуто другое обвинение. Какое именно, Марго не могла вообразить, ко вскоре она узнала это, поскольку новость быстро разнеслась по двору. Ла Моля и Коконна обвинили в организации заговора с целью убийства короля.

Их пытали и приговорили к смерти. Было объявлено, что они изготовили восковую фигурку и пронзили ее сердце раскаленной докрасна булавкой; всем было понятно, что они прибегли к помощи Дьявола для того, чтобы умертвить Карла. Это было худшей изменой.

Непосредственный создатель фигурки не мог оставаться в тени; после ареста Космо Руджери, проинструктированный королевой-матерью, признал, что он вылепил куколку для Ла Моля и Коконна. Он сказал, что это было изображение короля.