Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Кирклендские услады - Холт Виктория - Страница 46


46
Изменить размер шрифта:

Я сгорала от нетерпения скорее услышать, что осело в ее бедной затуманенной голове, и не сразу поняла, что она уже рассказывает мне — галерея менестрелей как-то связана с рассуждениями на мой счет.

— Значит, вы были на галерее менестрелей, — быстро проговорила я, — и слышали чей-то разговор.

Тетушка Сара кивнула, ее глаза расширились, и она оглянулась через плечо, словно ожидая увидеть кого-то за своей спиной.

— Вы услышали, что говорят обо мне?

Она кивнула, но потом замотала головой:

— Боюсь, в этом году рождественские украшения у нас пышными не будут. Из-за Габриэля. Разве что немного остролиста.

Меня одолела досада, но я понимала, что нельзя вспугнуть ее. Тетушка Сара явно что-то слышала, но боялась сказать, так как знала: этого делать нельзя. Если она почует, как мне хочется поскорее узнать ее секрет, она замкнется и ничего не расскажет. Надо было как-то выудить, что она услышала. Я не сомневалась — мне необходимо это узнать.

Взяв себя в руки, я спокойно сказала:

— Ну что ж! Ничего не поделаешь, зато в следующее Рождество…

— Следующее Рождество! Кто знает, что с нами будет к тому времени… Где мы будем? И я, и вы…

— Ну, тетя Сара, я-то с ребенком, скорее всего, буду здесь. Если у меня родится сын, от меня потребуют, чтобы я растила его в «Усладах». Правда?

— Его могут у вас забрать! А вас запереть…

Я притворилась, что не слышу ее последних слов.

— Но, тетя Сара, я не соглашусь расстаться с моим ребенком, — сказала я. — И никто не может отобрать его у меня.

— Могут, могут… если доктор велит.

Я прикинулась, будто рассматриваю крестильную рубашечку, но, к моему ужасу, руки у меня так дрожали, что я испугалась, как бы тетушка Сара этого не заметила.

— Это доктор сказал? — спросила я.

— Да, это он говорил Руфи. Он думает, что такая необходимость может возникнуть… если… если вам станет хуже… и лучше сделать это, пока ребенок не родился.

— Вы были на галерее менестрелей?

— А они стояли в холле и не видели меня.

— Доктор сказал, что я больна?

— Он сказал: «Психически неуравновешенна» — и объяснил что-то насчет галлюцинаций. Что это, мол, так всегда и бывает: сам больной натворит что-то странное, а думает на других. Он сказал — это один из видов мании преследования или что-то в этом роде.

— Понятно. И по его мнению, именно это и происходит со мной?

У тети Сары задрожали губы.

— О, Кэтрин, — прошептала она, — я так рада, что вы у нас живете, я не хочу, чтобы вы уезжали… не хочу, чтобы вас заперли в Уорстуистл.

Словно звон погребального колокола прозвучал над моей головой! Значит, надо следить за каждым своим шагом, иначе меня похоронят заживо! Больше я не могла оставаться в этой комнате.

— Тетя Сара, — сказала я, — считается, что в это время я должна отдыхать. Вы уж меня извините, но мне пора.

Я не стала ждать, что она скажет на это. Я поцеловала ее в щеку, потом степенно пошла к дверям, но, закрыв их за собой, бегом бросилась в спальню, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Будто загнанный дикий зверек, я видела, как за мной затворяются дверцы клетки. Надо бежать, бежать, пока не закрыли последнюю. Но как?

Я тут же выработала план действий: надо пойти к доктору Смиту и выяснить, что он имел в виду, говоря с Руфью. Может быть, придется выдать тетушку Сару и признаться, что она подслушала их разговор, но, конечно, я всячески постараюсь этого избежать. Однако с такой мелочью я не должна считаться. Слишком многое поставлено на карту.

Значит, они говорят, что я сумасшедшая! Это слово грохотало у меня в мозгу, как барабан в джунглях. Они считают, что у меня галлюцинации, что монах в спальне мне пригрезился, а потом я начала вытворять нечто несуразное, утверждая при этом, что виноват в происходящем кто-то другой. Они внушили это и доктору Смиту, и я должна доказать ему и всем, что ничего подобного не было и нет.

Я накинула синий плащ, тот самый, который кто-то повесил на балконе. Дул холодный ветер, а кроме этого плаща, у меня ничего теплого не было. Но я так спешила к дому доктора, что даже не заметила, какая погода. Я знала, где живет доктор Смит, так как, возвращаясь из Нэсборо, мы завозили домой Дамарис. Сама я у них ни разу не была. Наверное, раньше Рокуэллы бывали в гостях у доктора, но при мне, по-видимому из-за болезни миссис Смит, такие визиты прекратились.

Участок, на котором стоял дом доктора, был не больше акра. Высокий узкий дом с жалюзи на окнах напомнил мне наш Глен-Хаус. Перед ним росли высокие раскидистые ели, и, возможно, из-за них в доме было темно. Я увидела на дверях медную дощечку, уведомляющую, что здесь живет доктор Смит. На мой звонок дверь открыла седая горничная в сильно накрахмаленном переднике.

— Здравствуйте, — улыбнулась я. — Доктор дома?

— Входите, пожалуйста, — пригласила горничная. — К сожалению, сейчас его нет. Может, передать что-нибудь?

Ее лицо показалось мне похожим на маску, и я вспомнила, что подобное впечатление производило на меня лицо Дамарис. Впрочем, я была в таком состоянии, что все вокруг казалось мне странным. За несколько часов, прошедших с тех пор, как я проснулась утром, я сделалась другим человеком. Правда, у меня ни на минуту не возникало сомнений в том, что я совершенно здорова, но злое семя было брошено мне в душу. Да и вообще хотела бы я видеть женщину, которая в подобных обстоятельствах сумела бы сохранить спокойствие.

В холле было темно. На столе красовался горшок с каким-то растением, а рядом на медном подносе лежало несколько визитных карточек. Тут же были блокнот и карандаш. Горничная взяла блокнот:

— Можно узнать ваше имя?

— Я миссис Рокуэлл.

— О! — изумилась горничная. — Вы хотите, чтобы доктор навестил вас?

— Нет, я хочу повидаться с ним здесь.

— Боюсь, что он вернется не раньше чем через час.

— Я подожду.

Она склонила голову и открыла дверь в комнату, имевшую нежилой вид. Вероятно, приемная. Но тут я сообразила, что я не простая пациентка. Доктор говорил, что он мой друг. Я хорошо знаю его дочь, поэтому я спросила:

— А мисс Смит дома?

— Ее тоже нет, мадам.

— Ну, в таком случае я хотела бы повидать миссис Смит.

Горничная явно оторопела, но сказала:

— Я доложу о вас миссис Смит.

Она ушла и почти тут же вернулась с сообщением, что миссис Смит будет рада меня видеть. Если я не возражаю, горничная меня проводит. Я кивнула, и мы поднялись по лестнице в маленькую комнату. Жалюзи на окнах были закрыты, в небольшом камине горел огонь. Рядом с камином на диване лежала женщина, очень бледная и худая, но я сразу поняла, что это — мать Дамарис, так заметны были в ней следы редкостной красоты. Ее укрывал плед, и рука, лежавшая поверх пледа, казалась совершенно бесплотной. Трудно было представить, что это рука живого человека.

— Миссис Рокуэлл из «Кирклендских услад», — проговорила больная, увидев меня. — Спасибо, что зашли проведать меня.

Я пожала ей руку, но поспешила ее выпустить — рука была влажная и холодная.

— По правде говоря, я пришла к доктору, а когда узнала, что его нет, решила спросить, не примете ли меня вы.

— Очень рада, что вы так решили.

— Как вы себя чувствуете?

— Как всегда, спасибо. То есть как видите: по комнате еще брожу, да и то только когда мне становится получше. А уж о лестнице и думать нечего.

Я вспомнила слова Руфи, что миссис Смит страдает ипохондрией и этим омрачает жизнь доктора. Но лицо женщины выражало неподдельную муку, и мне показалось, что она вовсе не сосредоточена на себе, а искренне интересуется мною.

— Я слышала, вы ждете ребенка, — сказала она.

— Да. Наверное, доктор рассказал вам?

— О нет. Он не говорит о своих пациентах. Мне рассказывала о вас дочь.

— Ну да, я часто ее вижу, она ведь бывает в «Усладах».

Лицо миссис Смит посветлело.

— Да, Дамарис очень любит всех, кто там живет.