Перси Джексон и проклятие титана - Риордан Рик - Страница 10

– Разве? – нахмурился Аполлон.

– Да. Может, лучше «Я такой спесивый»?

– Нет-нет, тут шесть слогов. Хм. – Он забормотал что-то себе под нос.

Зоя Ночная Тень повернулась к нам.

– Повелитель Аполлон перенял этот вид стихосложения, хокку, во время своей поездки в Японию. И это еще не самое худшее… Однажды он посетил Лимерик… Если я еще хоть раз услышу стихотворение, начинающееся словами: «Жила-была в Спарте богиня…»

– Вот! – провозгласил Аполлон. – Я невозмутим. Ровно пять слогов! – Он поклонился с весьма самодовольным видом. – Ну а теперь, сестренка… Говоришь, тебе нужно отвезти охотниц? Что ж, отлично. Я как раз собирался прокатиться.

– И этих полубогов тоже надо подбросить, – сказала Артемида, указывая на нас. – Они из лагеря Хирона.

– Без проблем! – Аполлон взглянул на нас. – Так-так-так… Талия, верно? Наслышан.

– Привет, повелитель Аполлон. – Талия густо покраснела.

– Дочка Зевса, да? Выходит, моя кузина. Надоело быть деревом? Рад, что ты снова с нами. Терпеть не могу, когда хорошеньких девчонок обращают в деревья. Слушайте, ребята, я помню, как…

– Брат, – напомнила Артемида, – по-моему, пора ехать.

– Да-да, конечно. – Он, прищурясь, посмотрел на меня. – Перси Джексон?

– Да. То есть… да, сэр.

Странно, конечно, называть тинейджера «сэр», но я уже научился быть поосторожнее с бессмертными. Все они были очень обидчивы и, чуть что, выходили из себя.

Аполлон пристально оглядел меня, но не сказал ни слова, что было несколько неприятно.

– Ладно! – сказал он наконец. – Давайте загружайтесь в машину. Рейс в один конец – только на запад. И если вы опоздаете – пиши пропало.

Я посмотрел на «мазерати»; в нем могло поместиться два человека, не более. А нас около двадцати.

– Машина – класс, – вмешался Нико.

– Спасибо, малыш, – ответил Аполлон.

– Но как мы все в нее влезем?

– Ну… – Казалось, Аполлон впервые обратил внимание на эту проблему. – Да, конечно. Терпеть не могу отказываться от спортивных моделей, но полагаю…

Он вытащил ключи и нажал кнопку сигнализации. Бип-бип – отозвалась машина.

На мгновение она снова ярко вспыхнула. Когда сияние погасло, мы увидели вместо «мазерати» один из тех челночных автобусов с открытым верхом, на которых нас развозили на школьные баскетбольные игры.

– Годится, – заключил Аполлон. – Прошу садиться.

Зоя велела охотницам залезать в авто. Она подняла свой мешок, и Аполлон галантно предложил:

– Сюда, милочка. Давай я помогу.

Зоя с отвращением отшатнулась. В глазах ее вспыхнул убийственный блеск.

– Брат, – укоризненно произнесла Артемида, – прошу тебя, не помогай моим охотницам. Не заглядывайся на них, поменьше разговаривай и не пытайся заигрывать. И не смей называть их милочками!

Аполлон вскинул руки.

– Прости! Забыл. Скажи-ка, сестричка, так куда же ты все-таки собралась?

– Поохотиться, – отрезала Артемида. – Не твое дело.

– Все равно узнаю. Я все вижу. Я же всеведущ.

– Просто высади их там, где надо, Аполлон, – фыркнула Артемида. – И не приставай!

– Да разве ж я когда-нибудь пристаю?!

Артемида гневно посмотрела на брата, затем обратилась к нам:

– Увидимся ближе к зимнему солнцестоянию. Зоя, назначаю тебя ответственной за отряд. Сделай все правильно. Как сделала бы я.

– Слушаюсь, госпожа. – Зоя вытянулась в струнку.

Артемида опустилась на колени и потрогала землю, словно проверяя следы. Когда она встала, вид у нее был расстроенный.

– Опаснее, чем я думала. Но зверя нужно найти.

Она стремительными шагами углубилась в лес, моментально смешавшись со снежной завесой и тенями.

Аполлон повернулся к нам и, ухмыляясь и крутя на пальце ключи, спросил:

– Ну, кто хочет порулить?

Охотницы быстро забрались в автобус. Они сгрудились в задней части, чтобы сидеть как можно дальше от Аполлона и других, в высшей степени заразных, самцов. Бьянка села там же, оставив своего младшего брата впереди, с нами. Мне казалось, что здесь холодно, но Нико, по-моему, было все равно.

– Здорово! Круто! – восклицал Нико, подпрыгивая на водительском сиденье. – Неужели это и вправду солнце? Я думал, что боги солнца и луны – Гелиос и Селена. Как же так выходит, что иногда это они, а иногда – вы с Артемидой?

– Разжаловали, – ухмыльнулся Аполлон. – В общем, путаница началась с римлян. Им показалось накладным тратиться на все эти жертвоприношения, поэтому они и перераспределили обязанности Гелиоса и Селены между мной и сестрой. Сестричке моей досталась луна. Мне – солнце. Поначалу это было страшное занудство, зато я получил роскошную машину.

– Но как же так получается? – продолжал приставать с вопросами Нико. – Я считал, что солнце – это большой огненный шар, состоящий из газов!

Аполлон фыркнул и потрепал Нико по волосам.

– Такой слушок, наверное, прошел потому, что Артемида обычно называла меня большим огненным шаром. А если серьезно, малыш, все дело в том, о чем именно ты толкуешь – об астрономии или о философии. Хочешь говорить об астрономии? Кому это интересно! Совсем другое дело – что люди думают о солнце. А они то и дело, хм… выезжают за счет солнца… ну, так говорится. Оно их греет, под его лучами растут посевы на полях, оно заставляет работать их двигатели, с ним все… как бы это выразиться – солнечнее. Эта колесница построена из человеческих грез о солнце. Это так же старо, как западная цивилизация, малыш. Каждый день солнце совершает свой путь с востока на запад, освещая эти маленькие жалкие смертные жизни. Это все, – бог небрежно махнул рукой, – мощь солнца, какой ее воспринимают смертные. Звучит логично?

– Не очень, – покачал головой Нико.

– Хорошо, тогда думай об этом как о действительно мощной, по-настоящему опасной солнечной машине.

– Можно, я поведу?

– Нет. Ты еще слишком мал.

– А я? А я? – поднял руку Гроувер.

– Мм, – пробормотал Аполлон. – Ты слишком мохнатый.

Он посмотрел на меня как на пустое место и перевел взгляд на Талию.

– Дочь Зевса! – воскликнул он. – Повелителя неба. Лучшего выбора и быть не может.

– Нет, только не я, – покачала головой Талия. – Нет, спасибо.

– Да брось ты! – сказал Аполлон. – Сколько тебе лет?

– Не знаю, – нерешительно ответила Талия.

Печально, но факт. Талию обратили в дерево, когда ей было двенадцать, но с тех пор прошло уже семь лет. Так что, если считать по годам, ей исполнилось девятнадцать. Но она все еще чувствовала себя двенадцатилетней. На вид ей можно было дать не двенадцать и не девятнадцать, а где-то посерединке. По выкладкам Хирона, она взрослела и будучи деревом, только медленнее, чем обычно.

– Тебе пятнадцать, почти шестнадцать. – Аполлон прижал палец к губам и таинственно улыбнулся.

– Откуда вы знаете?

– Эй, девушка, я же бог пророчеств. Я ВИЖУ суть. Тебе исполнится шестнадцать примерно через неделю.

– Точно, у меня день рождения двадцать второго декабря!

– Из чего следует, что теперь ты достаточно взрослая, чтобы управлять автомобилем с разрешения инструктора.

– Ну… – Талия нервно заерзала на сиденье.

– Знаю, знаю, что ты скажешь, – подхватил Аполлон. – Что ты недостойна управлять солнечной колесницей.

– Я совсем не то хотела сказать.

– Не заставляй подвергать себя допросу с пристрастием! От Мэна до Лонг-Айленда всего-то ничего, и забудь о том, что случилось с последним парнишкой, которому я разрешил покататься. Ты – дочь Зевса. Тебя в небесах он не тронет.

Аполлон добродушно рассмеялся. Никто его не поддержал.

Талия пыталась воспротивиться, но Аполлон не желал даже и слышать никаких отказов. Он нажал кнопку на приборной доске, и поверх лобового стекла зажегся знак. Мне пришлось прочесть надпись задом наперед (для человека, страдающего дислексией, этот процесс почти не отличается от чтения спереди назад). Я почти не сомневался, что надпись гласит: «Осторожно! За рулем – стажер».