Фаворитки - Холт Виктория - Страница 47

— Но у него не такое доброе сердце, как у вашего величества. И не забывайте, что он протестант.

Карл рассмеялся.

— Как и большинство моих подданных и как я сам… пока еще.

— Пока еще, — спокойно согласилась Луиза. — Но вы им не останетесь.

Король насторожился. Он знал, что Луиза изредка проводит время в обществе французского посла, и не сомневался, что от Людовика она постоянно получает инструкции.

— Я объявлю о своем переходе в другую веру в удобное для меня время, — сказал Карл. — А время это еще не пришло.

— Нет, конечно, но может быть, после того, как война будет удачно завершена…

— Кто может сказать, когда это будет! Эти голландцы — упорные ребята. А мы говорили о желании Джорджа возглавить отряды волонтеров…

— Я страстно хочу, чтобы вы, ваше величество, стали истинным католиком и в мыслях и в делах.

— Ваши желания совпадают с желаниями моего доброго брата Людовика, что, конечно, не удивительно, так как вы являетесь его подданной.

Луиза опустила глаза и тотчас ответила:

— Любящему всегда хочется иметь много общего с любимым человеком. Особенно это касается такого дорогого для человека предмета, как вера.

— Для честного человека обретение веры является одной из самых больших трудностей, — заметил король, не задумываясь. — Так пойти мне навстречу желанию Джорджа? Сделаем из него бравого вояку?

Последний вопрос был многозначителен.

— Перестаньте говорить о моем обещании публично заявить о принятии католичества, а я пойду навстречу вашему желанию относительно Бекингема.

Луиза нежно улыбнулась.

— Если милорд Бекингем покинет Англию, леди Шрусбери будет безумно по нему скучать, — сказала она. — Не жестоко ли так поступать с ее сиятельством?

Король рассмеялся. Она закончила серьезный разговор остроумной шуткой, и это ему понравилось.

Он послал за Бекингемом.

— Вы не будете командовать волонтерами, Джордж, — сказал Карл, — так как мы не может допустить, чтобы у Анны разбилось сердце. Поэтому мы не намерены лишать ее вашего общества.

Лицо Бекингема побагровело от сдерживаемого гнева. Луиза счастлива была видеть, что его планы расстроены. Ей было важно, что он не понимал, что это она помешала осуществлению его желаний. Луизе нравилось действовать скрытно. Ее целью было уничтожить человека, который когда-то позволил себе отнестись к ней пренебрежительно, а не наслаждаться преходящим удовольствием просто досаждать ему.

Потом пришли вести о сражении в заливе Саутуолд. Оно не было решающим, но унесло много человеческих жизней. После этого вербовщики стали действовать более жестоко, а матери и жены постоянно пребывали в страхе, едва молодой, здоровый сын решался выйти из дома.» Что это за война?»— начинали спрашивать люди. Англичане, убежденные протестанты, воевали с протестантской же Голландией на стороне католической Франции. Они несли тяжелые потери. И зачем? Чтобы распространить католическую веру по всей Европе? Брат короля, командующий флотом, — почти определенно католик. Первая любовница короля — католичка. А сам король так беспечен, что примет, того гляди, любую веру, если его как следует об этом попросить.

Разрастались скандалы и в самом королевском дворе. В июле того года Барбара Каслмейн родила дочь, а отцовство пыталась навязать королю, хотя все знали, что это ребенок Джона Черчилля. Несмотря на то что Барбара без конца надоедала ему просьбами, король отказался признать девочку своей дочерью.

Сын Луизы родился в том же месяце. Его назвали Карлом. На этом имени настаивала Луиза, хотя король слегка противился этому, напоминая, что это будет уже четвертый Карл среди его сыновей, и он боится, что будет путаться, который из них чей.

— Мой Карл, — проговорила Луиза, — не будет похож на остальных.

В чем — в чем, а уж в этом она была уверена и просто рассвирепела, когда увидела младшего из королевских Карлов, маленького Карла Боклерка, забавлявшего отца своим своеобразным поведением — смесью манер придворных и манер лондонских трущоб.

Луиза не могла надышаться на своего Карла. Он, верила она, будет и красивее и изящнее всех Ему будут под стать самые знатные титулы государства.

— Так как я отличаюсь от других, — сказала она Карлу. — Я не любовница ваша. Я ваша жена и королева Англии. Именно таким я вижу свое положение.

— Пока никто, кроме вас, не видит этого, дела по этой части обстоят довольно удачно, — беспечально ответил король.

— Не вижу причины, почему бы вам, Карл, не иметь двух жен. Разве вы не защитник веры?

— Иногда я выступаю в роли защитника неверующих, — ответил Карл беспечно.

Он думал о Барбаре, которая, после того как он отказался признать своим ребенка Джона Черчилля, повысила свои требования в интересах тех детей, кого он признал своими. Она хотела, чтобы ее Генри, которому было девять лет, без промедления был возведен в звание пэра. Она полагала, что ему следует дать титул графа Юстонского; в таком случае он будет достоин того, чтобы жениться на дочери милорда Арлингтона, очаровательной маленькой наследнице большого состояния. Карл ей напомнил, что ее старший сын уже стал графом Саутгемптонским, а более юный Джордж стал лордом Джорджем Фитцроем.

— Я никогда не была матерью, которая любит одного из своих детей, — ответила Барбара, как добропорядочная мать. — А что с дорогими бедняжками Анной и Шарлоттой? Я должна просить вас позволить им иметь гербы.

Карла осаждали со всех сторон.

Луиза была не так деликатна в своих требования, как Барбара. Но Карл знал, что и она будет не менее настойчива. И это соответствовало действительности. Луиза вынашивала гораздо более дерзкие планы, чем те, которые когда-нибудь возникали у Барбары. Королеве нездоровилось — и небольшие косящие глазки Луизы насторожились.

Ей было нелегко скрыть свое удовлетворение по поводу все ухудшающегося здоровья королевы. Если бы королева умерла, Луиза тотчас бы добилась, выйдя замуж за короля, того, чтобы ее малыш Карл стал законным сыном. Маленькая девушка из Бретани, которой неимоверно трудно было получить место при французском королевском дворе, стала бы королевой Англии.

Карл в разговорах с Луизой подчеркивал, что он не может воздать ей почести, равные почестям Барбары, так как она все еще является подданной короля Франции, что не дает ей права на английские титулы. В связи с этим Луиза поторопилась обратиться к Людовику. Она должна стать подданной короля Англии, так как Англия стала теперь ее домом. Людовик какое-то время колебался. Он раздумывал, не станет ли удовлетворение ее просьбы отказом от права использовать ее как свою шпионку. Луиза заверила его через посла, что, какое бы подданство она ни взяла, она всегда сохранит преданность своей родине.

У Луизы были далеко идущие планы. Она полагала, что знает, как управлять королем. Она ему доказала, что в состоянии родить сыновей. Она обладала всеми привлекательными качествами, которые должны быть у королевы. А королева была больна. Как только Людовик согласится на то, чтобы она сменила гражданство, она станет обладательницей благородных титулов, а знатные титулы приносят богатство. Но она будет постоянно иметь в виду свою главную цель — разделить трон с Карлом…

Одной из досадных мелочей, раздражавших ее, было присутствие при дворе продавщицы апельсинов.

Она подозревала, что король часто ускользал из ее общества, чтобы провести время в обществе Нелл Гвин. Он обычно заявлял, что чувствует себя усталым, и удалялся в свои апартаменты, но она знала, что он незаметно выходил из дворца и перелезал через стену сада при дворе на Пел Мел.

Луиза знала, что за глаза ее часто называли косоглазой красоткой из-за легкого косоглазия в одном глазу и плакучей ивой из-за того, что, когда она собиралась о чем-нибудь попросить, она делалась печальной-печальной и в глазах ее стояли слезы. Оба этих прозвища были даны ей бойкой комедианткой, которая не делала секрета из того, что считала себя соперницей Луизы. Для Нелл косоглазая красотка ничем не отличалась от Молл Дэвис, Молл Найт или любой другой девки — их всех надо было перехитрить ради драгоценного внимания короля.