Долгий путь к счастью - Холт Виктория - Страница 59

— Эллен, я не верю, что совершенно безразличен тебе.

— А я уверена, что ты всем не безразличен.

— Утверждая так, ты должна или ненавидеть или любить меня, Эллен. Так что?..

— Конечно, я не ненавижу тебя.

— Тогда ты должна меня любить.

— Это твое мнение, что люди могут либо любить, либо ненавидеть — и все. А ведь чувства могут быть и не такими определенными.

— Я не выношу неопределенность в чувствах.

— Это не значит, что такого не бывает.

— Я люблю тебя, Эллен. Хочу, чтобы ты стала моей женой, и не хочу никаких отсрочек и ожиданий. Хочу сразу отправиться в церковь и объявить о нашем браке. Думаю, недели через три можно будет сыграть свадьбу. Все, пошли. — С этими словами он собрался уже идти к лодке.

— Ты очень спешишь, Яго, — остановила его я, — не забывай, еще совсем недавно я готовилась к другой свадьбе. Такие решения не принимаются столь скоропалительно. Помимо всего прочего, я не уверена, что этот брак будет так уж хорош.

Он в изумлении смотрел на меня.

— Не так хорош? Наш брак! Эллен, милая, о чем ты говоришь?

— И тем не менее говорю. Я говорю, что жизнь моя несется вперед слишком быстро. Год назад в это время я вообще помыслить не могла о замужестве. Потом у меня появился жених, мы были помолвлены — но он погиб. А теперь ты предлагаешь сыграть уже нашу свадьбу, да еще через три недели!

— Зачем нужны тебе эти подсчеты недель, месяцев, лет? Я люблю тебя. И ты меня любишь. Чего нам ждать? Зачем?

— Затем, что я не уверена.

— Не уверена! Эллен, ты ведь знаешь свой путь. Ты не какая-нибудь пустоголовая девица, которую несет туда, куда ветер дует.

— Да, это так. И Филиппа я не любила по-настоящему.

— Естественно. Не любила, но теперь-то ты знаешь, что такое любовь?

— Яго, пожалуйста, выслушай меня. Остров меня очаровал, здешняя жизнь меня привлекает все больше и больше. Но я вообще не думала о замужестве, торопиться с этим я уже не могу после всего того, что случилось. Пойми меня.

Яго опустился на траву.

— Ты огорчаешь меня, Эллен, — грустно сказал он.

— Прости, но я должна сказать тебе о том, что чувствую.

— И что же ты чувствуешь… ко мне?

— Мне с тобой очень хорошо. Мне хорошо на Острове. Меня все здесь привлекает.

— Включая меня?

— Да, Яго, включая и тебя.

— Но этого недостаточно, чтобы выйти за меня замуж?

— Яго, я просто еще не знаю тебя!

— Как ты не знаешь меня? Прошло столько времени!

— Не так уж много.

— Я полагал, все, что можно, ты узнала обо мне.

— Мне кажется, невозможно узнать о человеке все до конца.

— Ты усложняешь, Эллен, Я знаю достаточно и о тебе, и о себе. Знаю, что люблю тебя. Знаю, что никто никогда не значил для меня столько, сколько ты. Знаю, что не жил по-настоящему, пока не встретил тебя. Что, этого мало? Неужели ты до сих пор не поняла, что наш брак будет обязательно счастливым?

— Почему? — спросила я.

Яго скептически посмотрел на меня.

— Ты и я, наш Остров — что еще? Жить здесь до скончания века! Для нас с тобой это будет настоящим раем.

— Вообще-то, если люди любят друг друга, им нет разницы, где жить.

— Конечно, нет. Но вот нам выпадает счастье жить на Острове.

— Яго, — произнесла я, — спасибо тебе за предложение, но…

— Что?! "Спасибо, но… "За что спасибо? Неужели ты не понимаешь, что все эти недели я просто одержим тобою?

Руки его обвили мой стан, лица наши оказались совсем близко. Совсем близко я видела его глаза под тяжелыми веками, в которых скрывалось то, что мне не дано было знать.

Он впился в мои губы, и мгновенно ответная страсть вспыхнула во мне. Его желание перелилось в меня. Никогда такого не было у меня с Филиппом.

…Будто издалека донесся крик чайки — резкий, пронзительный, насмешка почудилась в нем.

— Нет, Яго, — высвобождаясь из его объятий, сказала я, — мне нужно как следует подумать. Все это напоминает мне лондонские события, и я не могу…

— Ну, дорогая Эллен, для тебя все закончилось счастливо. Взгляни назад с другой точки зрения.

— Для меня — может быть, но отнюдь не для Филиппа.

— Его нет, Эллен. Не вороши прошлое. Не собираешься же ты всю жизнь ходить в трауре?

— Нет, скорее всего. Счастлива я буду, когда буду уверена в себе, в жизни. А печаль уйдет, отступит. Но сначала мне нужна уверенность. Позволь мне кое-что объяснить тебе, Яго. Пока Филипп не сделал мне предложение, будущее рисовалось мне в мрачных красках. Наверное, я по-настоящему испугалась бы, если бы вглядывалась тогда вперед повнимательнее, но я всегда внушала себе, что ничего не боюсь. А потом — Филипп, помолвка… все это было просто чудом, это было слишком удивительно, чтобы быть правдой. Только позже… как раз накануне его гибели меня начали мучить сомнения, и моя детская вера в непременно счастливое будущее дрогнула. И вот я оказалась здесь. Да, я люблю Остров, да, я счастлива быть с тобой, и если бы нам пришлось разлучиться, я бы страдала. Но я и не уверена, что чувствую только это. Не знаю, может быть… Дай мне время, Яго. Нравится тебе или нет, но время мне нужно. Пусть у нас с тобой все будет по-прежнему, но так же хорошо. Сделай это для меня, Яго, пойди мне навстречу. Когда мы с тобой рядом, я будто бы люблю тебя, но хочу сама знать это наверняка.

Яго все не отпускал моих рук.

— Эллен, дорогая, — сказал он, — я все сделаю, как ты хочешь.

— Спасибо. А теперь отвези меня на Остров. Я хочу побыть одна.

Он придержал меня под руку, пока мы спускались на берег к лодке; в небе кружились и печально кричали чайки.

В полном молчании мы добрались до замка, только там Яго сказал:

— Зайди в кабинет, Эллен. Я хочу кое-что тебе отдать.

Мы вместе поднялись наверх, и из ящика секретера он достал ожерелье из грубовато обтесанных камешков, нанизанных на золотую цепочку.

Ожерелье он положил на ладони.

— Триста лет оно принадлежит Келлевэям, — сказал он, — и тоже носит это имя. Посмотри на камни — топазы, аметисты, сердолики, агаты. Все эти камешки — родом с нашего Острова. Если ты выйдешь на берег ранним утром, там можно найти множество таких. Посмотри-посмотри, они стоят того.

Я взяла ожерелье из его рук.

— Жещины из рода Келлевэев из поколения в поколение носят его, — сказал он, — ты передашь его, своей дочери, она — своей и так далее. Вот она, связь времен. И это будет означать, что ты признана Островом.

— Боюсь, что мне рано принимать в подарок это ожерелье.

— Нет, не рано.

Яго застегнул его у меня на шее и руки убрал не сразу, а когда я подняла свои, чтобы тронуть камни, он сжал мои пальцы.

— Вот так. Тебе очень идет. Ожерелье принадлежит тебе по праву. Носи его, Эллен. Доставь мне удовольствие, носи.

Я колебалась, ожерелье это было скорее как обручальное кольцо. Мысли путались, хотя обычно я довольно быстро принимаю решения. Каковы мои чувства к Яго? Если я уезжаю с Острова, то постоянно думаю о нем. Мне скучно, пусто, его общество стало необходимо мне. Я хочу быть с ним больше, чем с кем-либо. И все же не уверена, что поняла сущность этого человека.

Оказавшись наконец одна в своей комнате, я быстро достала мамин альбом для эскизов, открыла его на страничке, где были портреты Яго. Два лица — два разных человека. Вот передо мной добрый, великодушный Яго, мой опекун, так доброжелательно и ласково принявший меня. А кто же тот, другой? Я нашла в альбоме портрет Сильвы. О Сильва, как много я бы хотела от тебя услышать, будь ты здесь, про себя воскликнула я.

Я стала листать альбом дальше. Страницы сами переворачивались и остановились на той, что я искала. Комната — уютная, приятная комната. Но, глядя на тщательно и умело выписанный интерьер, я вдруг ощутила, что снова закралось в душу тяжелейшее предчувствие беды.

В смятении огляделась я по сторонам и в зеркале увидела свое отражение — волосы, лицо и ожерелье Келлевэев на шее.

Ничего я еще не знала. Все было впереди.