Дочь Сатаны - Холт Виктория - Страница 36

Ей доставляло удовольствие дразнить его.

Но на следующий день он не пришел к обеду, и она поняла, что он постится. И она раскаялась в том, что сделала. Потом она поняла, что может чувствовать раскаяние, а не только насмехаться. Казалось, Хьюмилити может заставить ее почувствовать, что жизнь не так уж скучна.

Иногда они беседовали серьезно. Казалось, получив интересную работу, он стал более человечным. Она стала расспрашивать, удается ли ему скопить нужную сумму. Она готова была дать ему деньги, но знала, что он не возьмет их. Он работал с удивительным усердием. Ричард заявил, что никогда не встречал такого работника, который так мало думает о себе самом.

— Я думаю, если бы он не был фанатиком веры, то мог бы многого достичь, — сказала Тамар.

— Великие люди нередко бывают фанатиками, — напомнил ей Ричард.

Аннис и Джон тоже копили деньги. Их лица светились от счастья. Они тоже собирались ехать в землю обетованную.

— Стало быть, — сердито спросила Тамар, — ты покинешь меня, не правда ли, Аннис?

Аннис покачала головой.

— Быть может, вы поедете с нами, мисс?

— Я? С какой стати? Пуритане меня не возьмут.

— Возьмут, мисс… если вы станете пуританкой.

— Ты говоришь, как Хьюмилити Браун! — оборвала ее Тамар.

— Ах, мисс, кабы вы знали, какой мир, какая радость воцарилась у нас с Джоном в душе! Мы спасемся. Подумайте об этом. Счастье наконец пришло к нам. Я каждый вечер молюсь, стоя на коленях, чтобы она пришло и к вам.

В тот день Тамар отправилась на прогулку по вересковой пустоши. Ветер трепал ее длинные волосы. Она доехала до того места, где когда-то Бартли догнал ее, схватил уздечку ее лошади и засмеялся в лицо. А теперь… она была одна на вересковой пустоши, а он — один на постели морского дна.

Она спешилась и привязала лошадь к кусту, потом бросилась на траву и отчаянно зарыдала. Она подумала об Аннис и Джоне Тайлере, но главным образом о Хьюмилити Брауне. Что таится в этих людях, чего нет в ней? Вера? Надежда на то, что они спасут свои души? Вера в грядущую жизнь, следующую за мимолетной жизнью земной? Им можно только позавидовать!

Вернувшись домой, она уложила волосы не слишком гладко, но закрыла волосами уши и сделала узел на затылке. Эффект получился поразительный, вид у нее стал почти скромный.

Когда позднее она увидела Хыомилити Брауна, он посмотрел на нее одобрительно.

Аннис тоже понравилась новая прическа госпожи. Они уселись возле очага маленькой хижины. Дети — Кристиан, Ристрейнт и Пруденс7 играли у их ног.

— Аннис, — спросила Тамар, — скажи правду, ты в самом деле чувствуешь себя счастливой, как никогда прежде?

— Это истинная правда.

— Но каким образом ты стала счастливой оттого, что молишься по-иному, по-новому?

— Потому что это единственно праведный путь.

— Не знаю, права ли ты…

Аннис опустилась на колени у ее ног.

— Госпожа, придите к нам. Приходите на наши богослужения. Послушайте слова правды и обретите мир в душе, так же как мы с Джоном.

— Знаешь ли ты, Аннис, что ваши сборища запрещены, что если о них узнают власти, вас могут бросить в тюрьму? Вас могут разлучить с детьми. Как ты можешь быть счастлива, живя в постоянном страхе?

— Когда Джона посадили в тюрьму, мы знали, что такова бьша воля Божия. Все кончилось хорошо, потому что Господь милостив.

— Тебя могут наказать за то, что ты не посещаешь церковь.

В ответ Аннис ослепительно улыбнулась.

— Аннис, иногда мне кажется, что ты глупа. И все же ты обрела счастье, а я нет. И поскольку счастье — это то, что мы постоянно ищем, тот, кто его нашел, должен быть мудрым.

— Мисс, откажитесь от дьявола, вы можете сделать это. Я знаю, мисс, что вы — ведьма. В вас есть колдовская сила, но вы никогда не пользовались ею во зло. Вы — белая ведьма, молитва может освободить вас от этих уз и привести в объятия Иисуса.

Тамар иронически усмехнулась.

— Ты говоришь, как Хьюмилити Браун.

Она не могла понять, что стало с ней за все эти годы, быть может, потому, что перемена в ней происходила постоянно. Она не бьша один день дикой Тамар, а на другой — кроткой и благонравной. Но с каждой неделей что-то уходило из ее дикого темперамента и прибавлялась капля спокойствия.

Хьюмилити беседовал с ней долго и горячо, и она перестала насмехаться над ним. Кто она такая, чтобы смеяться над ним? У этих людей есть вера, и эта вера дает им душевное спокойствие, которого ей не хватает и которого она так жаждет. А ее душа не знает покоя, она постоянно ищет чего-то, чего после смерти Бартли не может найти. А когда Бартли был здесь, она не знала, чего хотела.

В двадцать три она все еще не замужем! Скоро ее начнут называть старой девой. Ей так хочется иметь детей. У Аннис родился еще один ребенок — маленькая Фелисити8. Четверо детей у Аннис и ни одного у Тамар! Она любила детей Аннис и постоянно находила повод зайти к ним в дом или привести детей к себе.

Но Тамар бьша не из тех, кто может жить чужой жизнью.

Ей хотелось обрести веру, хотелось избавиться от постоянного чувства смятения, тревоги, исканий. Ей хотелось обрести спасение, считать все земное мгновенным, преходящим, верить в счастливую потустороннюю жизнь.

Она сказала это Хьюмилити, и он, опустившись на колени, возблагодарил Господа.

Обращение в новую веру Тамар было более истовым, чем кого-либо другого. Она не умела ничего делать вполсилы. Ричард следил за ней с интересом, но не без тревоги. Он предостерегал ее, объясняя, что корни ее восприятия этой веры гнездятся в неудовлетворенности жизнью, а не в самой вере. Но она отвернулась от Ричарда и обратилась к Хьюмилити.

Она слушала его, как все его последователи, он был лидером среди мужчин. В его голосе были притягательная сила и обаяние. Она усматривала в нем доброе начало.

— О Хьюмилити! — воскликнула она. — Я знаю, не важно то, что случится со мной здесь, на этой земле. Мы должны готовить себя к жизни вечной.

Он обнял ее, и они стали молиться, стоя на коленях. Чудо свершилось. Тамар была спасена.

А затем, в один прекрасный день, Хьюмилити сказал нечто удивительное:

— Тамар (он перестал называть ее «дочь моя»), Господь послал мне величайшую радость видеть, как ты обратилась к истинной вере. Теперь ты обретешь мир в душе, и это вполне естественно. Но у меня касательно тебя было откровение. Оно заключается в том, что ты обращена не полностью. Ты должна стать матерью. Ты освободилась от уз сатаны, ибо Господь милостив. Он всемогущ, и с Его божественной помощью я сумел освободить тебя, ибо сила дьявола в сравнении с силой Божией все равно что пламя свечи против солнца. Я могу привести тебя к гармонии, к счастью истинному, ибо смирять себя значит служить Господу. Вложи свою руку в мою, и я укажу тебе путь.

Она протянула ему руку, и он взял ее.

— Тамар, я не намерен предаваться языческой похоти плоти… и не имею к тому желания. Но я вижу, как предо мной открывается новая жизнь. В новой стране, куда я намереваюсь отправиться, нам нужны будут дети… здоровые, сильные, благородные дети пуританской веры, чтобы они продолжили начатое нами дело. Каждая женщина должна внести свой вклад, показать свою способность воспроизводить потомство. И каждый мужчина тоже. Для того честному мужчине и честной женщине, вступившим в брак, не нужна низменная похоть.

Она отшатнулась от него.

— Так что же вы предлагаете?

— Я предлагаю нам с тобой заключить священные узы брака и родить детей во славу Господа и нашей веры.

Она почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. Она была шокирована его предложением; и все же это было решением ее проблем. Ей хотелось иметь детей, а родив их от Хьюмилити Брауна, она помогла бы населить землю обетованную, куда они однажды уедут.

Наконец-то у нее будет цель в жизни. Быть может, ради этой цели Хьюмилити Браун и был послан в Плимут. Быть может, ради этой цели она спасла ему жизнь. С этого момента ей все это показалось естественным и логичным.