Дочь Сатаны - Холт Виктория - Страница 16

Ричард кивнул.

— Прощайте, сэр, прощай, Тамар, — продолжал Бартли. Он послал ей воздушный поцелуй. — До следующего свидания. Пусть оно будет таким же веселым, как это! — Он протянул руку. — Погляди! Ты оставила мне на память следы своих зубов. До чего же у тебя безобразное платье! Просто отвратительное! Ты мне гораздо больше нравишься без него.

Дверь за ним захлопнулась, и они услышали, как он напевает, спускаясь по лестнице.

Ричард взглянул на Тамар. «Что мне делать с ней? — подумал он. — Как мне ее спрятать?» Он пожал плечами. Несмотря на внешнее спокойствие, он был взволнован. После смерти его дорогого друга, вдовы, которая жила на Пенни-Кроссе, жизнь его была монотонной.

Тамар громко чавкала. Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась.

Она полностью доверяла ему, и он, понимая это, почувствовал радость, чему сам удивился.

Тамар оставалась в кабинете Ричарда два дня, прежде чем ее обнаружили, в чем виновата была она сама.

Она еще не привыкла к великолепию этой комнаты. Ходила по ней, трогала украшения, стол, книжную полку и дубовый сундук, с удивлением глазела на шпалеры, садилась на скамеечки и кресла. А еще здесь было стеклянное зеркало в богатой раме, и Тамар впервые отчетливо увидела свое лицо. Как замечательно было увидеть себя такой, какой тебя видят другие. Она была так зачарована этой комнатой, что забыла про страх. Любопытство выдало ее. Рядом с кабинетом находилась спальня Ричарда, и ей захотелось посмотреть на эту комнату. Она была уверена, что спальня у него тоже замечательная. Она никогда не видела спальни — комнаты, в которой только спят. Постели в ее представлении были соломенными тюфяками, лежащими на полу. Она открыла дверь кабинета и посмотрела в коридор. Там никого не было, но у подножия лестницы слышались голоса. Она догадалась, что голоса раздаются из кухни.

Она вышла на цыпочках в коридор, дошла до следующей двери, отодвинула щеколду и вошла внутрь. Это и была его спальня.

Она собиралась только заглянуть туда, но не могла устоять, чтобы не разглядеть ее получше. Здесь стояла кровать с роскошным балдахином, ее ножки и спинка были украшены искусной резьбой. Она с восторгом потрогала покрывало и представила себе, как должно быть прекрасно спать на такой кровати, опустить полог и лежать будто в своей маленькой комнатке. На полу лежал красивый ковер с восточным рисунком. Тамар, разумеется, не понимала этого, она видела лишь, что он прекрасен. Висевшие на стенах шпалеры она тоже приняла за ковры. Там было зеркало из полированного металла в раме, которую она приняла за золотую. Она подбежала к сундуку, опустилась на колени, чтобы разглядеть вырезанные на нем фигуры. Ей хотелось открыть крышку и заглянуть внутрь.

И вдруг холодок ужаса побежал у нее по спине, она инстинктивно почувствовала, что кто-то стоит в дверях и смотрит на нее. Она быстро повернулась, но было уже слишком поздно, она услышала лишь шуршание платья и стук легких, быстрых шагов. Тамар в страхе бросилась к двери, но в коридоре уже никого не было.

Тамар услышала вдалеке крики, они все приближались, теперь они уже слышались возле самого дома.

Ричард вбежал в кабинет, она никогда еще не видела, чтобы он так спешил.

— Дитя мое, они идут за тобой, они уже здесь! — сказал он.

Она в ужасе бросилась к нему и уцепилась за его дублет. Он нахмурился и отстранил ее.

— Ты должна оставаться здесь. Не двигайся, понятно? Если они увидят тебя, ты пропала.

Она кивнула. Он ушел, а Тамар прислонилась к двери, ей стало дурно. Она представила себе, как ее хватают, срывают с нее одежду, вонзают в нее страшные иглы, тащат ее в Хоу, и вот уже ее тело болтается на виселице… Тамар… умерла… и вороны клюют ее.

И тут она услышала громкий голос Ричарда и ей стало легче. Он необыкновенный человек, он — бог, он столь же сильно отличался от остальных людей, как она сама.

Он перегнулся через балюстраду галереи и посмотрел вниз на собравшуюся в холле толпу.

— Что вы делаете в моем доме? — строго спросил Ричард. — Как вы смеете врываться сюда? Я прикажу выпороть вас всех.

— Успокойтесь, дорогой друг, — громко, но вкрадчиво ответил Симон Картер, — мы пришли с миром. Вы знаете меня, я — Симон Картер. Я здесь для того, чтобы очистить нашу страну от тех, кто творит зло. Два дня назад мы повесили ведьму, но перед тем как умереть, она призналась нам в своих грехах. Она спала с дьяволом, и от сего нечистого союза родился ребенок. Этот ребенок — дочь сатаны, и ее следует немедленно умертвить. Покуда она жива, городу грозит опасность. Нет, не только городу, всей стране. У меня есть причины верить, что она находится здесь, и я должен просить вас, дорогой сэр, просить настойчиво, любезный джентльмен, не мешать нам взять ее.

— Кто сказал вам, что она здесь?

— Те, кто не желает, чтобы их имена были названы. И я уважаю их желание. Я уважаю всех, кто проявляет старания во имя Господа. Но тех, кто вступает в союз с дьяволом, я наказываю смертью. Мы знаем, что девчонка в вашем доме, и я вынужден именем Господа и закона просить вас выдать ее мне.

— А ежели я откажусь? Ежели скажу, что ее нет в моем доме?

— Тогда, дорогой сэр, мы будем вынуждены обыскать дом. Тем, кто препятствует королевскому правосудию, грозит беда.

— Так вы явились сюда, чтобы схватить ребенка и истязать его?

— Это не ребенок, а дьявольское отродье. Мы все рождены в грехе, сэр, и должны отмыться добела в жизни земной. Но это создание родилось в грязи и в голове его гнездятся адские мысли. Тело ее матери висит и гниет на солнце. Я узнал все о ее злых делах. Мы заставили ее признаться в своих грехах. О, я увезу много улик, покидая вашу прекрасную страну. Старая ведьма показала свою колдовскую силу у нас на глазах. Она умерла, но мы все равно вздернули ее, и она болтается теперь вместе с той, другой. Ну, а что до девчонки, сэр… Я даю вам пару секунд, чтобы вы привели ее… А после станем обыскивать дом.

На мгновение наступила тишина. Тамар, схоронившись за дверью, слышала каждое слово.

Они поднимаются по лестнице. Они схватят ее, даже он не сможет ее спасти. Он один, а их много.

И тут она услышала его голос:

— Вы делаете большую ошибку, являясь сюда за девочкой. Для чего дьяволу было хватать бедную служанку и делать ей ребенка? Какой в этом смысл? Неужто дьявол столь глуп? Для чего? Согласитесь, что это бессмысленно?

— Этот человек морочит нам голову, — закричал Картер. — Не будем терять времени. Идем, друзья мои, обыщем этот дом!

— Берегитесь! — громовым голосом изрек Ричард. — Вы что же, друзья мои, явились за тем, чтобы опозорить девочку и убить ее? Берегитесь! Я велю бросить вас всех в тюрьму за вторжение в мой дом!

— Господин! — крикнул кто-то из толпы. — Мы хотим только забрать молодую ведьму. Отдайте ее нам, это все, что мы хотим!

— Глупцы! — воскликнул Ричард. — Неужто вы вовсе ничего не понимаете? Неужто не замечали, что я все эти годы помогал ей? Спросите у моих кухарок. Девочка часто приходила сюда, чтобы ее покормили. И одежду ей давали. Спросите у моих горничных, спросите домоправительницу, говорил ли я им, чтобы они не смели ее прогонять. Вы невежественные глупцы! Неужто вам и теперь еще не понятно? Вы считаете ее отца дьяволом и не видите, что творится у вас под носом. С какой стати вы придумали грязную историю про это дитя? В чем она виновата? В том, что ее мать спала с сатаной? Не так ли?

Ответом ему было молчание.

— Не так ли? — крикнул он.

Толпа продолжала молчать, и он громким, звонким голосом продолжал:

— Я требую от вас ответа. В чем вы еще можете обвинить ее, кроме странного появления на свет? Отвечайте! Ты, Херли, что стоишь, разинув рот? В чем ты обвиняешь девочку?

— Ни в чем, сэр, — пробормотал Херли, — ни в чем, кроме того, что она — дочь сатаны.

Ричард громко расхохотался.

— Ни в чем, кроме этого! Да, девочка у меня. И здесь она останется. Вы забыли, что Люс была моей горничной? Она была весьма недурна! И вы думаете, что я, потеряв жену, дал обет безбрачия? Подумайте хорошенько, друзья мои. Постарайтесь призвать на помощь свой разум. Дочь Люс — и моя дочь. Девочка имеет право находиться в этом доме, потому что она моя дочь.