Тайный час - Вестерфельд Скотт - Страница 32

16

Самое странное - отец Джессики расстроился куда сильнее, чем мать.

Дверь открыла мама. Она была одета по-домашнему - видимо, продолжала распаковывать вещи в кухне. Она спокойно переговорила с полицейскими и поблагодарила их за то, что они привезли ее дочь домой. Потом, не повышая голоса, она попросила Джессику подождать в кухне, а сама отправилась будить отца.

Отец повел себя диаметрально противоположно.

Он орал как безумный, таращил глаза, то и дело лихорадочно бороздил пятерней взлохмаченные волосы. Мама несколько раз просила его так не кричать, не будить Бет, но Джессика сомневалась в том, что младшая сестренка способна спать, когда снизу раздаются такие вопли. Наибольшее возмущение отца вызвали синяки на лице Джессики, которые как раз теперь начали проявляться.

Но честно говоря, иногда это хорошо, что твоя мать - инженер по профессии. Мама вскоре заметила, что одежда Джессики весьма характерно испачкана в траве. Даже ссадина на оголенном локте была обведена зеленым кружком. И в волосах у Джесс запутались травинки. Она выглядела как десятилетний ребенок, который весь летний день провел на природе.

- Так ты вправду упала, да, милая?

Джессика кивнула. Она пока боялась подать голос. Она утратила дар речи в тот момент, когда подъехала полицейская машина, и потом сидела на заднем сиденье как пришибленная. А вот Джонатан держался совершенно спокойно.

Это она все испортила. Это к ней, как к магниту, притягивало темняков, это она отпустила руку Джонатана и упала и в итоге имела жуткий вид к тому времени, когда подъехали полицейские.

- Вид у тебя такой, будто ты катилась с холма, Джессика.

- Ага, - выдавила она. - Мы просто играли.

- Они просто играли! - громко повторил отец.

Стоило Джесс произнести хоть слово - и отец снова сорвался, словно ему было невыносимо слышать ее голос.

- Дон.

Таким тоном мать никогда не говорила ни с Джессикой, ни с Бет. Отец не произнес больше ни звука. Сидел и рвал на себе волосы.

Джессика отважилась вздохнуть и посмотрела на собственные коленки. Коленки саднили. Если раньше у нее ныло все тело, то теперь боль разделилась на части. Сначала начинал сильнее болеть один из ушибов, потом он уступал очередь другому. Так следом за основными игроками на поле выходят запасные. В конце концов в такт с сердцебиением начал пульсировать ушиб на скуле, и Джессике показалось, будто лицо у нее раздувается и становится несуразным. Она осторожно притронулась к больному месту кончиками пальцев.

Мама обрызгала маленькое махровое полотенце какой-то жидкостью и еще раз провела полотенцем по щеке дочери.

- Джессика, расскажи мне, что случилось. Когда ты ушла?

Джессика сглотнула подступивший к горлу ком. В последний раз она видела своих родителей сразу после ужина.

- Джонатан зашел за мной около десяти. Я думала, мы просто немного прогуляемся.

- Но полицейские сказали, что встретили вас около полуночи в районе «Эрспейс». Никто не способен за час пройти пешком больше пары миль.

Джессика вздохнула. А иногда то, что мама - инженер, бывает крайне неудобно. Не такой уж большой город был Биксби, но все же мать работала на другом его конце. А сколько дотуда было миль - Джессика точно не знала.

Она пожала плечами:

- Не знаю. Я ушла сразу после того, как пошла спать.

- А это было задолго до десяти, Джессика. Сразу после ужина, - заметил отец. - Я еще подумал: «Странно, как рано она отправилась спать». Ты знала, что он зайдет за тобой?

- Нет. Он просто проходил мимо.

- И ты вот так просто взяла и пошла с ним гулять?

- Мы с ним на физику вместе ходим.

- Полицейский сказал, что он на год старше тебя, - напомнила мама.

- Я же по физике в продвинутой группе.

Мать промолчала. А отец униматься не желал:

- А почему ты так рано отправилась спать?

- Устала.

- А ты на самом деле весь день провела в музее? Или все-таки с ним?

- Я была в музее. А его там не было.

Отец кивнул.

- Весь день ты сидела там над домашним заданием? И это после первой недели занятий в школе? А нельзя ли нам взглянуть на эту домашнюю работу?

Джессика сглотнула слюну. Показывать было нечего. Она сделала несколько заметок, но клятвенно пообещала Рексу, что никому их не покажет. Когда же она начала обманывать родителей? Наверное, когда перестала понимать, что происходит.

- Я занималась исследованиями.

- И что же ты исследовала?

- Взаимосвязь между техникой изготовления орудий солютреиской культуры каменного века в Южной Испании и некоторыми типами наконечников копий докловианского периода, обнаруженных при раскопках вблизи Кактус-Хилл, штат Виргиния, - без запинки выпалила Джессика.

У отца отвисла челюсть.

Джессика заморгала, потрясенная собственной тирадой. Видимо, какие-то фрагменты полночной науки, скормленные ей Рексом и Десс, все-таки застряли у нее в голове. Она вспомнила, как Рекс показывал ей длинную витрину, в которой в рядок лежали наконечники копий и была наглядно продемонстрирована их эволюция. А посередине витрины между наконечниками имелся промежуток, после которого все кардинальным образом менялось.

- В технике изготовления наконечников копий в Новом Свете примерно двенадцать тысячелетий назад произошел качественный скачок, - проговорила Джессика со спокойной сосредоточенностью. По крайней мере, когда она говорила об этой ерунде, ей не хотелось плакать и она владела собой. - Заметно усовершенствование прокладки продольной ложбины, более острыми становятся края. Некоторые ученые полагают, что более качественная техника изготовления пришла из Европы.

- Хорошо, хорошо, милая. Мы тебе верим, - сказала мама, погладив ее по руке. - Но ты уверена в том, что Джонатан никуда не возил тебя на машине?

- Совершенно уверена. Просто мы далеко забрели, хоть и не собирались. Правда.

- А ты знаешь, что у этого юноши уже были неприятности с полицией?

Джессика покачала головой:

- Я этого не знала.

- Что ж, теперь знаешь. И больше ты никогда не уйдешь из дома, не сказав нам, хорошо?

- Хорошо.

- И ты не будешь ходить никуда, кроме школы, целый месяц, - добавил отец.

Мама грустно посмотрела на Джессику и кивнула.

- Мне бы хотелось лечь спать, - сказала Джессика.

- Иди, детка.

Мать проводила ее в спальню и, поцеловав, пожелала спокойной ночи.

- Я так рада, что все обошлось. Там очень опасно, Джесс.

- Знаю.

17

Стены, выкрашенные в темно-лиловый цвет, с наступлением тайного часа становились черными. На одной стене висела доска, где Десс красным мелком производила вычисления в тех редких случаях, когда не могла подсчитать что-то в уме. Другую стену украшал автопортрет, выполненный из черных, белых и серых деталей конструктора «Лего», напоминавших пиксели на дисплее компьютера. Десс подумывала о том, что картинку надо бы осовременить с учетом того, что она выкрасила волосы и сделала более короткую стрижку, но при мысли о том, что придется разбирать все детали «Лего», а потом собирать их снова, ей становилось скучно. Кроме того, в отличие от компьютерной картинки эту нельзя было сохранить в первозданном варианте.

Посередине комнаты стояла музыкальная шкатулка с застывшей в неподвижности фигуркой балерины. Розовая пачка балерины давным-давно сменилась темно-лиловой, ее светлые волосы были выкрашены черной краской. Наряд дополняли металлические украшения, которые Десс смастерила из спаянных между собой канцелярских скрепок. Балерину звали Ада Лавлейс. Ящичек, где находился механизм музыкальной шкатулки, был раскрыт, и Десс могла управлять движениями Ады. Кроме того, она согнула кусачками несколько крошечных штырьков на вращающемся музыкальном барабане, и в результате звуки шкатулки стали не такими уж мелодичными и предсказуемыми. У изменившейся мелодии не было ни начала, ни конца. Под этот беспорядочный набор позвякиваний можно было танцевать что угодно.