Волшебство Маккензи - Ховард Линда - Страница 17

– Сотрясение.

– Тогда, ради Бога, не разрешайте ему толкать вас, – резко сказал он. – Сядьте где-нибудь, пока не свалились.

Даже посреди всей кутерьмы, возникшей, пока медики готовили Джоан для транспортировки, Мак услышал слова ветеринара. Внезапно он возник рядом, возвышаясь позади нее и отбирая уздечку Фурора.

– Я подержу его. – Мак выплевывал слова, как пули. – Сядь.

– Я...– Марис хотела сказать «я так и сделаю», но он не дал ей и закончить предложение.

Предположив, что она собирается спорить, рявкнул:

– Сидеть!

– Я не собиралась спорить, – буркнула она в ответ.

Он вообразил, что она собака? «Сидеть», – ну и ну! Марис, скорее, чувствовала желание прилечь. Что и решила сделать.

С Фурором все будет в порядке; как только он успокоится и позволит ветеринару выполнить свою работу, кровотечение будет остановлено. На разорванный мускул наложат швы, вколют антибиотики и сделают повязку. Лошадь поправится. Никаких проблем не должно возникнуть и с возвращением Фурора в Соломон Грин, пусть даже грузовик и трейлер для перевозки были украдены. Пока ветеринар не закончит, а Фурора не загрузят в прицеп, она намеревалась растянуться на сиденье грузовика.

Марис устало забралась в кабину. Ключи все еще были в замке зажигания, поэтому она завела двигатель и включила печку. Девушка сняла пальто, стянула пуленепробиваемый жилет и положила его на пол, затем легла на сиденье и укрылась пальто.

Марис закрыла глаза и расслабилась, позволяя уходить напряжению, а вместе с ним ужасу и небывалому гневу. Она едва не заплакала от облегчения, почувствовав, что как только перестала двигаться, боль начала немедленно стихать. Марис могла бы убить Джоан. Ее рука бы не дрогнула, выстрели женщина в Мака. Окутанная странным вакуумом отчаяния и гнева, она целилась в голову. В тот ужасный миг, когда Джоан повернулась к Маку, Марис даже не думала о Фуроре. Девушка радовалась, что не пришлось нажимать на курок, но она знала, что сделала бы это. Марис и раньше чувствовала, что в ее характере заложена инстинктивная потребность защищать, но с истинными размерами этой потребности она столкнулась впервые. Понимание собственной природы явилось настоящим ударом.

Макнил уже сталкивался с подобным – это видно по глазам. В поведении отца и братьев она встречала ту же готовность любой ценой защищать близких и более слабых. Марис только сегодня поняла, какой силы воли и жертв требует это нелегкое дело со стороны тех, кто находится на переднем крае. Ей не пришлось делать тот заключительный, безвозвратный шаг, но она приблизилась к нему вплотную.

У ее матери тоже была эта готовность, и у некоторых из ее невесток. Отважная Мэри, бесстрашная Кэролайн, милая Бэрри. Все они при различных обстоятельствах оказывались лицом к лицу со смертью и видели конечный результат. Они бы поняли то мучительное чувство, которое владело сейчас Марис. Ну, возможно, кроме Кэролайн. Кэролайн была настолько целеустремленной, настолько сосредоточенной, что Джо когда-то сравнил ее с самонаводящейся ракетой.

Дверь рядом с ее головой распахнулась, и девушку обдало холодным воздухом.

– Марис! Проснись! – резко сказал Мак, его голос раздался прямо над ней. Мужская рука опустилась на плечо, как будто он хотел тряхнуть ее.

– Я не сплю, – сказала она, не открывая глаз. – Если не двигаться, головная боль стихает. Как скоро можно будет забрать Фурора?

– Ты никуда его не заберешь. Ты едешь в больницу на осмотр.

– Мы не можем оставить его здесь.

– Я договорился, чтобы жеребца отвезли.

Она чувствовала, с каким усилием он сохранял спокойствие; это было очевидно по его осторожному тону.

– Здесь уже все закончено?

– Закончено достаточно, чтобы я мог оставить все на Дина и отвезти тебя в больницу.

Марис со вздохом открыла глаза и села. Она знала, что Макнил не успокоится, пока доктор не подтвердит, что с ней все в порядке. Знала и понимала. Если бы они поменялись местами, она сделала бы то же самое.

– Хорошо, – сказала она, надевая пальто. Марис выключила зажигание и подняла бронежилет. – Я готова.

Быстрое согласие испугало Макнила. Она увидела, как его глаза потемнели, а челюсть напряглась.

– Со мной все будет в порядке, – мягко сказала она, касаясь его руки. – Я поеду в больницу, потому что знаю, что ты волнуешься, а я не хочу этого.

Выражение его лица изменилось, что-то болезненно нежное появилось во взгляде. Мак легко поднял ее на руки и вытащил из грузовика.

Дин пригнал из тайника свой «олдсмобиль». Мак отнес ее к нему и так осторожно устроил на переднем сиденье, как будто она была сделана из самого хрупкого стекла, затем сел на место водителя и тронул автомобиль с места. Беспорядочно движущаяся толпа расступилась перед ними, позволяя проехать. Она увидела, что Фурор уже успокоился. Рану прикрывала повязка, дикий взгляд пропал, теперь жеребец наблюдал за деятельностью людей с характерным для него дружелюбным любопытством.

Когда они уезжали, Дин поднял руку, прощаясь.

– А как же Дин? – спросила Марис.

– Найдет другую машину. Это не проблема.

Она сделала паузу.

– А ты? Когда уезжаешь? Твоя работа здесь закончена, да?

Она не намеревалась отпускать его, но точно не была уверена, как хорошо он понимает сложившуюся ситуацию.

– Работа закончена, – отрезал Мак. Во взгляде, которым он наградил ее, угадывалась едва сдерживаемая ярость. – Мне нужно подготовить документы и подчистить кое-какие мелочи. Вероятно, придется уехать уже сегодня вечером, самое позднее завтра, но я вернусь, черт возьми!

– Ты, кажется, не очень этому рад, – заметила она.

– Рад? Ты ждешь, что я буду рад? – его челюсть напряглась. – Ты не повиновалась приказам. Выскочила прямо на открытое место вместо того, чтобы оставаться в укрытии, как предполагалось по плану. Та слабоумная баба могла тебя убить!

– На мне был бронежилет, – мягко возразила Марис.

– Чертов жилет увеличивает шансы выжить, но ничего не гарантирует! Проблема в том, что ты не следовала плану. Ты рисковала своей жизнью ради проклятой лошади! Я тоже не хотел, чтобы его ранили, но...

– Не ради Фурора, – сказала она, прерывая его. – Ради тебя.

Она смотрела в окно на запорошенные снегом пастбища, мимо которых они проезжали. На мгновение в автомобиле воцарилась тишина.

– Ради меня? – он снова использовал тот осторожный тон.

– Ради тебя. Я знала, что он пойдет прямо к тебе, так как поймает мой аромат на твоей одежде. Он отвлек бы тебя, ударил головой. Возможно, даже выдал бы твое местонахождение.

Мак затих, пытаясь справиться с шоком от понимания, что она рисковала собственной жизнью ради его защиты. Он постоянно делал то же самое, в этом заключалась его работа: рисковать собой и защищать других. Но раньше он никогда не чувствовал такого ужаса, который познал, увидев, что Марис привлекла внимание Джоан, и надеялся, что никогда не почувствует этого снова.

– Я люблю тебя, – сказала она спокойно.

Проклятье. Внутренне вздохнув, Мак послал прощальный поцелуй своей холостяцкой жизни. Ее храбрость ошеломила и смирила его. Никто из знакомых ему женщин, не поступил бы так прямолинейно, раскрывшись и физически, и эмоционально. Она не играла в игры, не боролась всеми правдами и неправдами за власть. Просто знала и принимала это знание как должное, в мягких глубинах ее черных глаз отражалась та инстинктивная внутренняя уверенность, достичь которую способны лишь немногие люди. Если он упустит ее, то это станет самой большой ошибкой в его жизни.

Мак был не из тех, кто совершал подобные ошибки.

– Сколько времени нужно, чтобы пожениться в Кентукки? – резко спросил он. – Если мы не сможем сделать этого завтра, поедем в Лас-Вегас при условии, что доктор скажет, что ты в порядке.

Он не сказал, что любит ее, но она и так знала. Марис откинулась назад, совершенно довольная ситуацией.

– Я в порядке, – абсолютно уверенно сказала она.