Под маской скромности - Холт Черил - Страница 14

– Смысл в том, чтобы не привлекать к себе внимания, – бросил Джеймс, – так что спасибо, нет.

В Уилли не было ничего особенного. Ни роста, ни внешности, ни манер. Будучи незаконнорожденным, он, однако, заявлял, что его отец на самом деле герцог, может, поэтому Уилли и знал, как они одеваются. Но если в его жилах и текла благородная кровь, никаких преимуществ она ему не давала. Обычный преступник, и обращались с ним соответственно жестоко.

Оба они, и Джеймс, и Уилли, пережили оскорбления, которые и описать невозможно, унижения, которых никто не сможет забыть или простить, и от этого между ними возникла нерушимая связь.

Джеймс, ухмыляясь, выскочил из кареты.

– Завтра увидимся.

– У тебя что, есть приглашение?

– А ты кто такой? Мой личный секретарь по светским делам?

– Тебя же не впустят без приглашения. Богатенькие, они всегда много суетятся.

– Не волнуйся. В Лондоне нет дома, в который я не смогу попасть.

– Это точно. У тебя был хороший учитель.

– Верно, – ответил Джеймс; этим учителем был Уилли.

Джеймс смешался с толпой. Через несколько секунд он уже перелез через живую изгородь и направился в задний садик. Не прошло и четверти часа – и он уже стоял в бальном зале, прихлебывая шампанское и отщипывая кусочки от пирожного.

Он оделся, как член высшего общества, образование и воспитание у него были вполне подходящие, и давно забытые привычки вернулись быстро. Отец на всем экономил и шел на любые жертвы, лишь бы послать сына в школу, которую вообще-то они себе позволить не могли, поэтому Джеймс понимал этих людей, знал, как они себя ведут и как разговаривают. Когда-то водил компанию с их сыновьями, играл с ними в их летних резиденциях в Суррее.

Гости не обратят на него особого внимания, а даже если он и наткнется на кого-то из старых знакомых, разоблачения можно не опасаться – его никто не узнает, он слишком изменился.

Ребекка Бертон танцевала, когда он ее наконец заметил, а вот Эллен нигде не было видно, и Джеймс обрадовался. Чем меньше Эллен знает о его плане, тем лучше.

Он наблюдал из-за угла, отмечая каждое движение мисс Бертон. Для обрученной девушки она позволяла себе слишком много вольностей, что крайне устраивало Джеймса. Можно будет подойти к ней, не услышав лишних вопросов, а она сможет выйти из зала, и никто этого не заметит.

Сначала он подумал, не вписать ли свое имя в ее бальную карточку – в юношеском возрасте танцы были его любимым развлечением, – но, поразмышляв немного, решил, что это невозможно. Он здесь новичок и окажется слишком на виду. К тому же травмированная щиколотка не выдержит напряжения.

Танец закончился, и Ребекка направилась к столу с угощением. Джеймс пошел следом, ощущая непривычное волнение. Возможность поговорить с ней и взглянуть в ее красивые зеленые глаза приводила его в восторг, что заставляло задуматься, не привели ли недавние тяжелые испытания к некоторому слабоумию.

Если у него бывало настроение, то недостатка в приятельницах он не испытывал. В конце концов, он обретался среди воров и проституток, так что найти шлюху трудностей не представляло, но прошла уже целая вечность с тех пор, как Джеймс имел дело с женщиной уровня мисс Бертон.

В последний раз он танцевал на балу за несколько дней до ареста и до сих пор живо помнил это. Там было много девушек вроде мисс Бертон, из богатых, почтенных семейств, они поддразнивали его и флиртовали. К своему удивлению, Джеймс ощутил ностальгию по тому времени и впервые за много лет задумался: как могла бы сложиться его жизнь, если бы не то бедствие?

Он поскорее отогнал глупую мысль. Что толку страдать о прошлом, думать о том, что могло бы быть, и Джеймс хорошенько выбранил себя, чтобы встряхнуться и укрепиться духом, не растрачиваясь на ненужные сантименты. Мисс Бертон символизировала все то, что он ненавидел. А если она привлекательна, если мила и приятна, что с того?

Она как раз взяла тарелку, и тут Джеймс возник у нее за спиной, встав чересчур близко – ее юбка задевала ему ноги. Мисс Бертон обернулась, чтобы посмотреть, кто это, и улыбнулась.

– Добрый вечер, мистер Дункан, – поздоровалась Ребекка, назвав его фальшивым именем, которым он представился.

– Добрый вечер, Ребекка. – Джеймс назвал мисс Бертон по имени, что немного обеспокоило ее. Но она промолчала, и Джеймс счел это за удачное начало.

– Мы снова встретились.

– Да, и вы должны называть меня Джеймс.

Ребекка осмотрелась по сторонам, словно ждала, что кто-нибудь скажет ей, как это неправильно, и ее испуг дал понять, насколько она привыкла к тому, что ее оберегают. Она была такой невинной, и возможность привести свой план в исполнение радостно взволновала Джеймса. Ее наивность в сочетании с уже наступившей зрелостью делала Ребекку легкой добычей для соблазнителя.

Джеймс откровенно, по-мужски оценивал ее, дав ей прочувствовать свое восхищение и внимание, и Ребекка испугалась его неприкрытого интереса. Нет сомнения, что еще ни один мужчина не оценивал ее так, как делал это он. Не говоря уж о ее женихе. Этот Алекс Маршалл, он вообще любит ее? Он хоть раз увидел в ней что-то, помимо возможности увеличить свое и без того огромное состояние? Проявил хоть раз интерес к ней как к женщине? Наверняка нет.

Джеймс склонился над Ребеккой и с удовольствием за метил, что она по-настоящему смущена.

Они ощущали необычную тягу друг к другу. Он это чувствовал, и она тоже, и Ребекку приводило в замешательство смятение, порожденное близостью Джеймса. Воздух вокруг них словно искрился от напряжения, и Джеймс с трудом удерживался, чтобы не обнять ее за талию. Казалось, что прикоснуться к ней будет так естественно!

Он не раз пускался в необузданный разгул, куда чаще, чем следует холостяку. Безнадежные ситуации объединяют отчаявшихся людей, и Джеймс прелюбодействовал со многими утратившими надежду женщинами, потерявшими все и стремившимися к утешению, которое могли получить только от мужчины.

Джеймс знал, как удовлетворить женщину, и не испытывал никаких угрызений совести, собираясь использовать свое сомнительное искусство, чтобы погубить Ребекку Бертон. Если, в конце концов, он сумеет ее унизить, путешествие будет чудесным – для обоих.

– Я хочу остаться наедине с вами, – прошептал Джеймс.

– Что?! – Шокированная этим предложением, Ребекка быстро оглянулась, желая убедиться, что их никто не подслушал. – Вы с ума сошли!

– Нет. Я буду ждать вас снаружи. В саду, позади беседки.

Он опустил взгляд на ее алые губки и рассматривал их до тех пор, пока Ребекка не поняла его чувственного настроя.

– Это невозможно! – твердо сказала она.

– Почему? Кто вам может помешать? – И прежде чем она успела отказаться, добавил: – Через пять минут. Я буду ждать.

Джеймс отошел, не обернувшись, поэтому не знал, провожала она его взглядом или нет, но в одном он не сомневался – она придет. Он вообще был человеком проницательным, а уж в отношении Ребекки его проницательность только усилилась. Она страшно заинтригована его дерзким натиском и обязательно захочет поговорить – хотя бы только для того, чтобы напомнить ему, что помолвлена со Стэнтоном.

Ровно через семь минут Ребекка вышла на веранду.

– Любопытство кошку сгубило, – пробормотал Джеймс. Дура она, что решилась прийти, да и сам он дурак, что попросил ее об этом, но устоять было невозможно. Что бы ни произошло, он не будет сожалеть о случившемся, а вот она будет.

Ребекка была слишком доверчива и легковерна, ей никогда в голову не приходило, что здесь против нее могут затеять заговор. В ее привилегированной жизни никогда не случалось ничего плохого, поэтому она просто не представляла, что у Джеймса могут быть скрытые мотивы.

Девушка пересекла двор и обошла беседку. Убедившись, что из дома ее не видно, она пробормотала:

– Мистер Дункан?

Джеймс подошел к Ребекке и взял ее за руку. Она удивленно охнула, а он повел ее прочь с дорожки, прикрывая собой от чужих глаз. Джеймс оценивающим взглядом рассматривал Ребекку, ее соблазнительную фигуру, тонкую талию, плавную линию бедер. На ней было платье с глубоким вырезом, открывавшим великолепную грудь, и Джеймса встревожило то, как страстно он желал эту девушку.