Наслаждение Маккензи - Ховард Линда - Страница 23

– Мадам, – раздались сзади два голоса.

– Рада познакомится со всеми вами, – искренне ответила Бэрри.

Она натренировала память при выполнении бесчисленных официальных поручений, так что запомнить пять фамилий было проще простого. Кто из двух оставшихся Дрекслер и кто Сантос оставалось непонятным, но Бэрри предположила, что Сантос похож на испанца. Как-нибудь разберется.

Гринберг начал рассказывать Зейну о прошедших сутках во всех подробностях. Бэрри слушала, но не вмешивалась в разговор. Ночная поездка через Бенгази казалась ей сюрреалистичной. В окружении вооруженных до зубов мужчин она едет по городу, который живет активной жизнью даже в такое позднее время. Проносятся мимо машины, идут по делам пешеходы. Водитель Видрок что-то тихо мурлычет себе под нос, а остальные пассажиры беззаботно смотрят на дорогу. Светофор переключился, и маленький побитый микроавтобус покатил дальше. Никто не обращал на него внимания.

Через несколько минут они выехали за город. Иногда справа Бэрри могла увидеть мерцающие воды Средиземного моря, значит, ехали они на запад к побережью Ливии. Огни города исчезли из вида, и она начала засыпать от усталости. Днем, между занятиями любовью, Бэрри поспала, но этого оказалось совершенно недостаточно, чтобы снять напряжение навалившихся на нее бед. Так как опереться о плечо одного из соседей показалось Бэрри верхом неприличия, оставалось заставить себя сидеть прямо с открытыми глазами. Она подозревала у себя легкое сотрясение мозга после удара похитителя.

Через несколько минут Зейн скомандовал:

– Красные очки!

Бэрри чувствовала себя настолько уставшей, что никак не могла решить, это был код или она что-то не расслышала. А может ни то, ни другое. Каждый член команды достал из рюкзака пару очков и надел их. Зейн оглянулся на Бэрри и пояснил:

– Красный цвет защищает зрение. Мы готовим глаза к темноте, прежде чем Банни выключит фары.

Девушка кивнула и закрыла глаза, чтобы тоже настроиться на темноту. И сразу поняла, если не желает уснуть, то закрывать глаза по любой причине – не самое умное решение. Веки казались такими тяжелыми, что не желали подниматься. Следующее, что она почувствовала, оказалось дикое раскачивание микроавтобуса из стороны в сторону, швырнувшее ее сначала на Гринберга, затем на Призрака. Заторможенная после сна, Бэрри никак не могла обрести равновесие и сесть ровно, держаться тоже оказалось не за что. Она начала соскальзывать на пол, но Призрак удержал девушку на сидении, выставив перед ней, словно железный поручень, руку.

– Спасибо, – неуверенно поблагодарила Бэрри.

– Всегда пожалуйста, мадам.

По-видимому, пока она спала, Банни выключил фары. Машина, подпрыгивая на бездорожье, спускалась к берегу в полной темноте. Краем глаза девушка заметила впереди светящееся марево и на секунду поддалась панике, пока не догадалось, что это в свете звезд мерцает морская вода.

Микроавтобус качнулся и остановился.

– Приехали! – бодро объявил Банни. – Вот мы и добрались до местечка, где спрятан наш «Зодиак». Так моряки называют небольшую надувную лодку, – через плечо пояснил он специально для Бэрри. – Эта штука слишком хороша, чтобы обзывать ее «старым плотом».

Зейн хмыкнул, и девушка вспомнила, что он называл лодку именно плотом.

То, как «Морские котики» покинули микроавтобус, навеяло Бэрри мысль о шариках ртути, просочившихся через трещины. Если в конфискованной моряками машине и включался верхний свет, то они позаботились обо всех мелочах, так что при открытии дверей темнота сохранилась. Призрак выскользнул первым, амуниция не повлияла на его ловкость. Едва Гринберг приоткрыл дверь на несколько дюймов, Призрак на животе пролез в щель. Только что был здесь и через секунду исчез. Бэрри смотрела на дверь широко открытыми глазами. Как же точно подходит человеку его кличка. Настоящий призрак!

Остальные покинули машину тем же манером, как будто тела «котиков» состояли из воды. Как только дверь открылась – просочились наружу. Настолько же бесшумные, насколько текучие. С пассажиркой остался только водитель Банни. Он сидел в полной тишине с пистолетом в одной руке и пристально всматривался в окутанное ночной темнотой побережье. Моряк хранил молчание, Бэрри тоже. И думала, что правильнее всего не мешать «морским котикам», а следовать их примеру.

Раздался однократный тихий стук в окно, и Банни прошептал:

– Все чисто. Выходим, мисс Лавджой.

Банни угрем выскользнул из кабины, а она соскочила с сиденья и стремглав бросилась к двери. Зейн уже был там, открывая дверь шире и поддерживая девушку, пока ее не перестало шатать.

– Нормально себя чувствуешь? – тихо спросил он.

Бэрри кивнула, не доверяя своему голосу, потому что чувствовала страшную усталость и сомневалась в способности говорить членораздельно.

Как всегда Зейн понял все без слов.

– Потерпи еще часок-другой, и мы доставим тебя целой и невредимой на корабль. Тогда отоспишься.

В одиночестве. Хотя эта мысль не прозвучала вслух. Если Зейн собирался продолжать их отношения, на что он ни разу не намекнул, то никак не на борту корабля. Бэрри согласилась бы не спать всю оставшуюся жизнь, только бы отодвинуть ту секунду, когда придется окончательно признаться себе, что для Зейна их связь стала кратким эпизодом, вызванным двумя причинами: уединенным местом, в котором пришлось провести долгий день, и ее собственной просьбой.

Бэрри решила, что с ее стороны не будет никаких слез, никаких возражений. Она была с Зейном целый день – один невероятный чувственный день.

Он вел девушку вниз, на маленькую скалистую полоску берега, к большой темной лодке. Остальные пять членов команды собрались вокруг нее в строго определенной позе: спиной к судну, с оружием наизготовку, настороженно осматриваясь вокруг.

Зейн подсадил девушку и указал ее место. Моряки оттолкнули лодку от берега и она закачалась на волнах. Только когда вода достигла груди Сантоса, самого невысокого из команды, «котики» запрыгнули одним движением, отработанным такое бесчисленное количество раз, что, казалось, совершенно не требовало усилий. Призрак запустил почти беззвучный двигатель и направил «Зодиак» в открытое море.

На берегу раздался крик, и тихая ночь превратилась в ад.

Бэрри услышала отрывистое «тра-та-та» автоматов и наполовину высунулась из-за спин котиков. Зейн положил руку ей на голову и пригнул ко дну лодки, другой рукой управляясь с оружием. Призрак дал полный газ, и лодка рванула вперед. «Морские котики» отвечали огнем на огонь, автоматы выплевывали град пуль. Бэрри свернулась калачиком и поплотнее натянула чадру на голову, чтобы сыплющиеся на голову гильзы не обжигали кожу.

– Дрекслер! – крикнул Зейн. – Сними того ублюдка с гранатометом!

– Понял!

Бэрри услышала человеческий стон, и что-то тяжелое распласталось поверх нее. Один из «котиков» ранен! Она отчаянно извивалась, пытаясь выбраться из-под сокрушающей тяжести и помочь моряку, но оказалась безнадежно прижатой ко дну лодки. Мужчина стонал каждый раз, когда она шевелилась.

Бэрри узнала голос.

Ужас, которого она не знала никогда в жизни, погнал кровь по венам. С хриплым криком Бэрри приподняла тяжелое тело и перекатила его в сторону. Сражаясь с запутавшейся чадрой, она даже не почувствовала, как на правую щеку упала обжигающе горячая гильза и тут же соскользнула на пол лодки.

Взрыв разорвал ночь и осветил море словно фейерверком, завалив Бэрри на дно плота. Но девушка упорно поднялась на колени, чтобы дотянуться до Зейна.

– Нет, – хрипло воскликнула она. – Нет!

Еще один взрыв резко высветил все детали пронзительным белым светом. Зейн лежал на боку, изогнувшись от боли и прижимая руки к животу. Ни кровинки в лице, глаза закрыты, зубы оскалены в мучительной гримасе. На левой стороне черной рубахи виднелось большое влажное пятно, еще одно, гораздо большее кровяное пятно, расплывалось под ним.

Бэрри схватила чадру и с силой прижала к ране. Из его горла вырвался низкий звериный стон, и от боли Зейн выгнулся дугой.