Тени возвращаются - Флевелинг Линн - Страница 85

Илар шагнул ближе.

— Чтобы ты простил меня, наконец, Серегил. Я не могу понять: ты спас мою жизнь, но по-прежнему бежишь от меня, как от чумной крысы. Почему тогда ты не убил меня или не оставил, когда была такая возможность?

— Я и сам сто раз спрашивал себя об этом.

Илар пригладил рукой подол своей грязной одежды.

— Ты же и правда не знал, что случилось со мной? Ты считал, что я, как и ты, наслаждаюсь свободой?

И снова, подумалось Серегилу: его сердце словно потянули на маленьком рыболовном крючке.

Не сводя с него глаз, Илар развязал шнурки на шее и стянул тунику через голову, обнажая своё израненное тело — со всеми шрамами, рубцами и ужасающей пустотой между ногами.

Когда Илар снова коснулся его плеча, Серегил не шелохнулся, глядя прямо в его грустные ореховые глаза и видя в их глубине столько боли.

— Хаба, — прошептал Илар, наклоняясь к нему ещё ближе: — Неужели мы не имеем права даже на один единственный раз? Мы сломали друг другу жизни, и вот теперь снова вернули их. Без меня разве смог бы ты вытащить этих двоих?

— Я справился бы!

Однако Серегил, действительно, не представлял, как бы он сделал это.

Рука Илара скользнула к его затылку, и Серегил совершенно не понимал, почему, черт возьми, позволяет ему делать это. Илар вдруг склонился так близко, что его губы оказались совсем рядом и Серегил смог почувствовать его дыхание.

Он отшатнулся:

— Что, черт возьми…?

Но прежде, чем они смогли выяснить это, из-за деревьев выскочил Алек и бросился на Илара, опрокинувшись вместе с ним в поток с яростным всплеском.

Серегил стоял, как вкопанный, и наблюдал за их потасовкой. "Ещё немного и он поцеловал бы меня. И я почти позволил ему сделать это!"

Алек быстро одержал верх и теперь топил голову Илара, не давая тому подняться. Серегил кинулся в ручей и оттащил его прочь, пытаясь поставить его на ноги. Оба они вымокли до нитки. Алек отмахнулся, и его кулак угодил Серегилу прямо в челюсть, заставив Серегила грохнуться на задницу посередине ручья. Юноша был мертвенно бледен.

— Так вот значит как? — крикнул он, стискивая кулаки, и готовый броситься в битву снова: — Вот почему ты потащил его за собою?

Серегил уставился на него. Половина его лица пульсировала от боли, а рот наполнился кровью.

— Конечно же, нет!

— Я всё видел! Он — голый. И он целовал тебя!

— Он не целовал!

Обвинение так больно ужалило его, что боль тут же сменилась возмущением:

— А ты-то сам? Я тоже не раз видел вас с ним в саду! И он обнимал тебя.

— Я тебе говорил, что он пытался меня соблазнить, но я не поддался!

— Я тоже!

— Ага, он просто что-то искал у тебя в глазу, наверное!

— Твою мать, Алек!

Он просмотрел на Илара, все еще сидевшего в воде там, где упал. Вода струилась по его лицу вместе с кровью. Илар выглядел таким побитым, несчастным, беспомощным. Жалким.

Серегил с трудом поднялся на ноги.

— Ударь меня ещё раз. Посильнее.

— Что?

— Пожалуйста, тали. Еще раз.

Алек снова удивленно глянул на него, потом размахнулся и, преодолевая сопротивление, шлепнул его по щеке.

Илар, пошатываясь, поднялся, глянул на них как на двух сумасшедших и старательно обошел их стороной, направившись к своей одежде.

— Я не хотел ничего дурного, Алек, — дрожа, пробормотал он.

— Чёрта с два! Ты с самого начала подбивал к нему клинья.

Алек осуждающе глянул на Серегила.

— И ты позволил ему?

С таким же успехом Алек мог ещё раз ударить его. Серегил рывком натянул на себя камзол и взлетел на холм к их стоянке, даже не утруждая себя ответом. Он не знал, на кого ему больше злиться. Наверное, на самого себя.

Алек приставил меч к горлу Илара.

— Сначала я — там, в доме, а теперь значит вот это? Когда ты оставишь его в покое, черт тебя подери?!

— Пожалуйста, не надо! Ты же обещал, — взмолился Илар, и ноги его подкосились.

— Не искушай меня, — Алек, почувствовав отвращение, вложил свой меч в ножны. — Ты надел на него рабский ошейник, но он всё равно спас тебя. Зачем же теперь ты вредишь ему?

Илар обхватил свои колени, подтянув их к груди, и слегка покачиваясь взад и вперед, расстроено прошептал:

— Я не всегда был таким. Все эти годы, переходя от одного хозяина к другому… Да разве ты сможешь понять, и он тоже! Я так долго был этим "Кениром".

— Так это не Ихакобин так назвал тебя?

— Конечно, нет. Когда работорговцы спросили, как моё имя, я сказал первое пришедшее мне в голову, только бы не навлечь на свой клан ещё больше позора, чем я уже сделал.

Как ни противно было признать, Алек почувствовал, что верит Илару, уж больно было похоже на правду.

— Ну и как же ты впервые очутился в рабстве?

— Тогда давно, когда я не справился с заданием Улана-и-Сатхила, тот, чтобы быть уверенным, что правда о его роли в этом деле не всплывет наружу, отдал приказ, чтобы меня поймали и продали в рабство.

Алек фыркнул:

— И это потому, что ауренфейе так не любят убивать друг друга?

— Смейся, твоё право. Он же не мог взять и просто так объявить тетсаг мне и моему клану. И рисковать он тоже не мог. Хаманцы сразу же предъявили бы свои права, скажи я хоть слово. Если бы ему пришлось убить меня, это было бы обычным убийством и вовлекло бы во вражду с моим кланом и нашими союзниками.

Теперь Илара трясло ещё сильнее:

— Кроме того, это наказание куда как хуже, не так ли?

— И ты решил в ответ наказать Серегила?

— Когда я несколько лет назад подслушал, как один из гостей илбана говорил о тебе и о Серегиле, что-то такое произошло… — он запнулся, неподвижным взглядом уставившись на свои грязные ноги. — Какая-то часть меня, словно бы, ожила. Я хотел мести. Я не мог думать ни о чем другом. К тому же илбан доверял мне настолько, что позволил заняться этим, едва услышав о твоей смешанной крови.

Он собрался с духом и поднял глаза:

— Серегил был прав, когда говорил, что всё случившееся с вами, моих рук дело, однако, он тоже несет часть ответственности.

— Не начинай этого снова. Я не верю тебе и мне без разницы.

Илар медленно поднялся и накинул сброшенный плащ.

— Так что же мешает тебе убить меня теперь же?

"Я сам не дал Серегилу сделать этого, а теперь он мешает сделать это мне", — обреченно подумал Алек.

Илар прижал руку к сердцу и отвесил ему легкий поклон.

— Какова бы ни была причина, я благодарю тебя. Если бы ты только знал, каково это, снова встретиться с ним…. Но я постараюсь держаться от него подальше, клянусь!

— Это будет лучше для тебя же.

Серегил нашел Себранна сидящим на корточках в пятнистой тени сучковатого дерева. Он сидел спиной к Серегилу, но обернулся, едва заслышав его шаги, и длинные серебристые волосы всколыхнулись вокруг его плеч. Серегил отчаялся то и дело отстригать их ему. К тому же, было слишком чудно наблюдать, как они каждый раз отрастали снова. Отвлекшись на его волосы, Серегил не сразу заметил, что у Себранна в руках чашка. Рекаро встал и протянул её ему. Огромный синий лотос заполнил всю чашу.

— Зачем это?

Себранн указал на пораненное лицо Серегила.

— Ах, это? Да…

В предплечье Себранна была глубокая рана. Его странная бледная кровь всё ещё вытекала из неё, а темные пятна в пыли вели к развязанному узлу с вещами, возле которого валялся нож.

— Как ты узнал? — прошептал Серегил. — И что ты с собой сотворил? Я вовсе не нуждаюсь в этом.

Он выхватил влажный цветок из чашки и приложил его к ране Себранна. Цветок испарился, как струйка тумана сквозь пальцы, но глубокая рана осталась открытой и по-прежнему кровоточила.

— Ты не можешь лечить сам себя?

Руки Серегила были теперь все перепачканы этой чудной кровью. Она была прохладной и скользкой, и было несколько мерзко ощущать её на своей коже, но он не мог удержаться от жалости к рекаро. И что за жизнь ожидала Себранна, если он вот такой?

Рекаро шатаясь, вернулся к упавшей чашке, наверное решив сделать ещё цветок заживления для Серегила, но закачался и упал прежде, чем успел сделать это.