Тени возвращаются - Флевелинг Линн - Страница 27

Когда это было сделано, он взял высокую тонкую бутыль из ряда на ближней полке, сломал восковую печать и налил немного жидкости в серебряную чашку.

— Ты должен выпить это. Всё, до последней капли, — приказал он, протягивая её Алеку.

— Что это? — вырвалось у Алека.

Ихакобин тут же больно хлестнул его.

Алек сжал губы и опустил глаза.

— Пей, — чашка оказалась прямо под его носом. Содержимое на вид напоминало обычную воду.

— Прошу Вас, илбан, что это? — Алек приготовился к новому удару.

— Не вороти свой нос, мальчик. Это — Свинцовый Настой, и богачи платят бешеные деньги за куда меньшие дозы чем эта.

— Почему?…илбан, — добавил он торопливо, все еще колеблясь и не решаясь поверить: кому придет в голову платить за то, чтобы выпить такую ерунду, как свинец?

— Это первая ступень твоего очищения. Этот настой вытесняет из организма всю нечистую жидкость. Пей, Алек, или я снова ударю тебя.

Алхимик поднёс чашку прямо к его губам, а охранник, державший Алека за волосы, запрокинул его голову так, что было невозможно держать губы плотно сжатыми. Ихакобин влил ему немного настоя в приоткрытый рот, и он потек сквозь сжатые зубы. У жидкости был слабый металлический привкус, на языке он ощутил её маслянистую консистенцию. Алек сжал рот и попробовал уклониться.

Ихакобин снова ударил его. Потом Алека бросили на спину, и между зубов его втиснули кожаную трубку, протолкнув её до самого горла. Алхимик одной рукой зажал нос Алека, а второй стал лить жидкость через трубку. У Алека не оставалось выбора: или проглотить, или же задохнуться.

— Ну вот, и стоило ли из-за этого дожидаться очередной порки? — спросил Ихакобин.

— Нет, прошу Вас! — задыхаясь прохрипел Алек, но стражники скрутили его, и алхимик нанес ему ещё пять ударов хлыстом по голым пяткам.

На сей раз Алек сумел сдержать крик, хоть боль была еще хуже, ибо удары наносились поверх свежих рубцов. Когда его поставили на колени, он судорожно дышал сквозь стиснутые зубы.

— Это все на сегодня. Я приглашу тебя послезавтра утром, Алек, и дам тебе новую порцию лекарства. Предлагаю не забывать сегодняшнего урока.

Охранники поставили его на ноги, и Алек еле сдержался, чтобы не закричать от боли. Его ноги распухли от ударов и горели огнём. Стражи засмеялись, подхватили его и потащили прочь.

К тому времени, когда они добрались до лестницы подвала, он ощутил тошноту; когда дошли до каморки, его кишки уже выворачивало наизнанку и в горле стояла желчь. Он едва успел схватить ковш, как его вырвало, и тут же новым спазмом свело живот.

"Этот ублюдок и вправду отравил меня!" — отчаянно думал он в перерывах между приступами судорожной боли, разрывавшей его внутренности: "Каким же позором будет подохнуть вот так…"

Но он не умер, он очнулся, скорчившийся и дрожащий, лежа на полу, щекой на холодных камнях. Вскоре появился Ахмол и быстро навел порядок, убрав нечистоты. Алек был слишком слаб, чтобы сопротивляться или обращать внимание, когда тот возвратился с корытом и вымыл его, а затем оттащил на кровать и накинул на него лоскутные одеяла.

— Илбан говорит, это есть хорошо, — сказал ему Ахмол, медленно выговаривая скаланские слова.

— Ничего хорошего! — простонал Алек.

И пока слуга заканчивал возиться со своими делами в его комнате, Алек оставался в кровати, едва дыша и проклиная лживого Ихакобина. Подняв руку к своему ошейнику, Алек нащупал тот странный амулет — а он полагал, что это именно амулет, и не что иное — и легонько потянул за него. Он был тёплым на ощупь и запросто гнулся в пальцах.

В тот же миг Ахмол очутился возле него, хватая Алека за руку и качая головой. Алек впервые увидел клеймо раба на его предплечье. Кажется, он не ошибся насчёт вуалей. Их тут носили лишь рабы-фейе.

Другой раб ласково погладил его по плечу и сказал что-то на своем языке, вероятно уговаривая его поспать. Алек свернулся калачиком и почувствовал, что ему стало немного лучше. Возможно, весь этот яд, которым алхимик его напичкал, всё же вышел из него. Мысль слегка успокоила Алека, и он погрузился в тяжелый сон.

Той ночью он спал крепко.

И снилось ему что Серегил там, на воле, и что он зовет его. Во сне дверь каморки открылась, едва он её коснулся, и никакая охрана не остановила его, пока Алек пробирался через внутренний двор. Кругом не было ни души и стояла тишина, нарушаемая лишь журчанием фонтанов. Он снова и снова слышал, как Серегил зовет его, но не знал, куда идти. Этот голос, казалось, нёсся со всех сторон сразу.

Он проснулся весь в поту. В комнатке было темно и тихо. Прикрывшись рукой, он снова заснул, отдавшись во власть обманчивых видений.

Глава 16. Доброта собрата по крови

АЛЕК ПРОСНУЛСЯ, чувствуя себя больным и разбитым. Аппетит отсутсвовал напрочь, как ни призывно пахла его овсянка медом и тонким мускатом.

"Должно быть, это моя награда за то, что пережил эту ночь", — неприязненно подумал он, поворачиваясь спиной к еде.

В этот день его никто не тревожил, и большую его часть он провел во сне. Когда природа взяла своё и ему было нужно дойти до отхожего места, он едва смог передвигаться: ноги распухли и все раны воспалились. К вечеру он почувствовал себя получше и даже смог съесть фасолевый суп с хлебом, которые принес ему Ахмол. Потом он сидел, бодрствуя в темноте, не в силах больше спать.

Его сводили с ума безделье и отсутствие возможности видеть хоть что-то, кроме клочка залитого лунным светом неба меж прутьев оконной решетки. Он истово молился, тихонько напевая гимн Далне, покровителю его младенческих лет, и задавался вопросом: слышит ли его ещё Создатель, после всех этих лет поклонения Иллиору? Как бы ни было, помолившись, он почувствовал облегчение.

Стража пришла за ним наутро, сразу после завтрака. Они запихнули его в чистую шерстяную одежду и повели наверх на отзывающихся дикой болью ногах, и вся неприятная процедура повторилась с самого начала.

Его опять пристегнули к наковальне и оставили на время в покое. Сегодня стеклянные сосуды были пусты, в жаровнях не было огня, а металлический запах, висевший в воздухе, был оттенен новыми ароматами, незнакомыми ему.

На сей раз он остался стоять на коленях там, где его оставили и не двигался с места, пока не появился Ихакобин.

— Вижу, сегодня ты хороший мальчик? — сказал алхимик, улыбаясь своей безмятежной улыбкой: — Как чувствуешь себя?

— Ты… мне слегка нездоровилось после того лекарства, что Вы дали мне, — Алек взял себя в руки, затем добавил поспешно: — илбан.

— Это хорошо. Настой свинца действительно имеет очистительный эффект. Дай-ка, пожалуйста, палец.

Зная, что произойдёт, если он не подчинится, Алек протянул руку. Ихакобин взял кровь, и на сей раз пламя было намного более ярким и красным. Алек зажмурился от краткой его вспышки и поборол желание задавать вопросы. Алхимик был явно доволен.

Ихакобин снял с него старый амулет и заменил его новым, который был похож на свинцовый, но меньше давил на шею Алека и был исчерчен черными символами. Стражи держали Алека за волосы, а Ихакобин налил что-то в серебряную чашку.

— Это — настой олова, — сказал Ихакобин, опуская чашку, чтобы он мог посмотреть: — Действие его будет совсем иным. Я не думаю, что тебе это покажется неприятным. Это всего лишь тоник, очищающий кровь.

Настой на вид не отличался от того, что давали Алеку прошлый раз. Не совладав с собой, Алек отшатнулся, случайно толкнув при этом Ихакобина. Содержимое чашки выплеснулось на его темный сюртук.

Вид Ихакобина, когда он кивнул своим слугам, был скорее сдержанным, чем сердитым. На сей раз они разложили Алека на скамье, и Ихакобин отхлестал его по голому заду. Это было больно, но терпеть было легче, чем когда его били по пяткам. В этот раз он не издал ни звука и не проронил ни слезинки.

Когда всё закончилось, его вновь скрутили и втиснули ненавистную трубку между сжатыми челюстями. Новый напиток был словно огонь, и попав внутрь, обжёг его кишки подобно зенгатскому бренди. Это ощущение не прошло и тогда, когда его притащили в каморку, но на сей раз, единственным последствием оказался тяжелый сон. Его глаза закрывались, хотел он того или нет. Засыпая на ходу, он рухнул в свою кровать, сжав пальцами новый амулет. Последней его мыслью было, что кажется и этот амулет сделан из того же металла, что и напиток. Он понятия не имел, каково действие этих кусочков металла, но было ясно, что тут не обошлось без магии.