Тёмная река - Хантер Эрин - Страница 31

— Но… я просто подумала, что ты обрадуешься такой возможности.

— Не надо мне помогать! — взорвался Львинолап. За кого она его принимает? За котенка беспомощного?

Но когда Медвянка отвела глаза, он почувствовал себя виноватым. Она ведь предложила это от чистого сердца, потому что хотела помочь! Львинолап отвернулся и впился глазами в корни дуба. Сейчас он поймает эту глупую мышь, и Медвянка сразу поймет, что он извиняется!

Но мышь уже убежала.

Внезапно в нескольких хвостах перед ним что-то зашевелилось. Львинолап припал к земле и, усилием воли подавив усталость, которая наполняла его лапы каменной тяжестью, пополз вперед. Листья снова зашумели, на миг из них высунулся крошечный розовый носик. Львинолап напряг мышцы и приготовился к прыжку.

— Хвост опусти! — прошипел Уголек. Львинолап еще крепче прижал задние лапы к земле, сделал вдох — и прыгнул.

К сожалению, он опять замешкался. Полевка юркнула в корни и была такова. Львинолап понуро обернулся к Угольку, ожидая насмешки или осуждения, но его наставник не сказал ни слова. Он просто отвернулся.

Заметив входящих в лагерь Уголька и Львинолапа, Ежевика поднял голову и задумчиво прищурился, глядя, как наставник молча бросает в общую кучу двух мышей и воробья. Львинолап вернулся с пустой пастью.

— Дичь в лесу не перевелась? — спросил глашатай, подходя к охотникам.

— Ее даже больше, чем мы можем поймать, — ответил Уголек.

Львинолап сжался, ожидая, что Уголек расскажет его отцу, как ужасно он сегодня охотился. Он даже пасть разинул от изумления, когда услышал:

— Из Львинолапа получится отличный охотник. Ему только низкую охотничью стойку надо отработать.

Почему Уголек не сказал Ежевике правду? Зачем он выгораживает его? Не хочет огорчать глашатая?

Ежевика ласково потрепал сына по уху.

— А я-то думал, ты отработал эту стойку до того, как вышел из детской!

«Да что они, сговорились что ли?» — Львинолапа захлестнуло непонятное раздражение. Никто его не понимает! Он еле лапы таскает, а никто этого не замечает! Всем наплевать. Почему они не относятся к тренировкам всерьез? Если Грозовое племя в самом деле готовится к войне, то все оруженосцы должны тренироваться, не щадя сил. Он поднял глаза на Ежевику, но глашатай удалялся, зажав в зубах мышь.

— Ты тоже можешь поесть, — сказал Уголек. — Утро было долгим, ты проголодался.

— А как же тренировки?

— Сначала передохни, — посоветовал Уголек и повернулся, чтобы уйти. — Боевыми приемами займемся чуть позже.

Значит, Уголек все-таки отказался от него! Отлично. Наверное, наставник думает, что напрасно теряет время с таким нерадивым оруженосцем? Львинолап распушился от злости, но гнев его мгновенно иссяк, стоило ему взглянуть на кучу с добычей. Он так устал, что даже есть не мог и мечтал только об одном — лечь и уснуть.

Львинолап свесил голову и поплелся в палатку оруженосцев. Очутившись в прохладном полумраке ежевичных зарослей, он со вздохом облегчения повалился на мох и закрыл глаза.

— Львинолап! — разбудил его громкий крик Ягодки. — Пора на боевую тренировку!

Львинолап с огромным усилием вынырнул из сна, как утопающий, пытающийся подняться на поверхность. Ягодка бесцеремонно тряс его за плечо.

— Хватит! — простонал Львинолап. — Убери когти, слышишь? Я уже проснулся.

Он сердито отпихнул Ягодку и с трудом поднялся. В голове его стоял туман, тело налилось каменной тяжестью и отказывалось повиноваться. Короткий сон не принес облегчения. Львинолап чувствовал себя еще более разбитым и измученным.

— Ежевика и Уголек хотят, чтобы мы тренировались вместе. Здорово, правда?

Львинолап только вздохнул.

— Что с тобой? — наклонился над ним Ягодка. — Ты ведь так хотел одолеть меня в бою? — Он пошевелил усами и насмешливо протянул: — Ага, струсил?

— Нет! — огрызнулся Львинолап.

Нисколько он не струсил! Просто он хочет спать, вот и все.

Львинолап выбрался из палатки и зажмурился от яркого света. Уголек с Ежевикой уже ждали их посреди поляны.

«Да не бегите вы так!» — хотелось крикнуть Львинолапу, когда следом за старшими воителями и Ягодкой он бежал из лагеря в лес. Сонное отупение никак не проходило. Словно в тумане он пробирался под ветками и зевал, зевал, не переставая. Он почти кубарем скатился в заросший мхом овраг, где его уже ждали наставники и Ягодка.

Львинолап постарался встряхнуться, надеясь прогнать липкую сонливость, но туман по-прежнему застилал ему глаза.

— Ну, начнем, — скомандовал Ежевика. — Ягодка, ты будешь как будто защищать свою территорию. А ты, Львинолап, — нападай на него!

Ягодка мгновенно подобрался, вздыбил загривок и припал к земле, угрожающе помахивая хвостом. Глаза его сузились, превратившись в щелочки, подбородок покачивался из стороны в сторону, словно у готовой к прыжку змеи.

— Давай же, Львенок! — поддразнил он.

Львинолап рассердился. Не раздумывая, он с громким топотом ринулся на Ягодку, но когда прыгнул на противника, его задние лапы неловко занесло в сторону. Ягодка с легкостью отскочил назад, а потом ударил Львинолапа под подбородок так, что тот кубарем покатился по земле. Прежде чем Львинолап успел собраться и встать, Ягодка вскочил на него сверху. Львинолап забился, но ловкий оруженосец только крепче прижал его к земле и торжествующе обернулся к Ежевике.

— Ты видел! Да это было проще простого!

Воспользовавшись тем, что противник отвлекся, Львинолап выскочил из-под него и с силой боднул Ягодку головой в бок, но тот даже ухом не повел. Он просто повернулся и с легкостью отбросил нападавшего небрежным ударом передней лапы. Львинолап едва успел отскочить.

«Что теперь делать?» Затуманенный усталостью мозг молчал. Положившись на инстинкты, Львинолап нырнул под брюхо Ягодки и попытался подпрыгнуть, чтобы сбить того с ног. Но из этого тоже ничего не вышло. Он не рассчитал веса противника. Ягодка плюхнулся на него сверху и снова прижал к земле.

Львинолап прекратил сопротивляться и беспомощно затих. К чему суетиться, если каждая попытка кончается катастрофой? Ягодка слез с поверженного противника и устроился возле Ежевики, гордо обвив лапы хвостом.

Уголек молча смотрел на своего оруженосца.

— Это было все, на что ты способен?

Львинолап, покачиваясь, поднялся с земли.

Уши его пылали от стыда. Он наконец-то проснулся, и теперь был зол, как целый рой рассерженных лесных пчел.

— Я не виноват, что ты учил меня неправильным приемам! — закричал он.

В желтых глазах отца он увидел изумление, но Уголек остался спокоен.

— Думаешь, хоть один кот, находясь в здравом уме, поверит в то, что это я научил тебя такому убожеству?

— Да ты вообще ничему меня не научил, понятно?

Вот тогда Уголек рассердился. Глаза его сверкнули, серая шерсть всколыхнулась.

Ежевика решительно шагнул вперед и повернулся к сыну.

— Настоящий воин никогда не винит товарищей в своих ошибках, Львинолап. Я уже не говорю о том, что верный оруженосец не позволяет себе так разговаривать со своим наставником, — он обернулся к Угольку и спокойно произнес:

— Думаю, вам стоит побеседовать наедине. Пошли, Ягодка. Потренируемся в другом месте.

Шерсть на спине Уголька снова всколыхнулась, но он не вымолвил ни слова, пока Ежевика с Ягодкой не скрылись за деревьями. Львинолап вдруг почувствовал в груди странную пустоту. Гнев его исчез, сменившись раскаянием. Он отлично понимал, что зашел слишком далеко.

— Прости меня, — пробормотал он.

Уголек с трудом оторвал взгляд от кустов и повернулся к Львинолапу.

— Я не жалел сил, чтобы сделать из тебя лучшего оруженосца в лагере, — прорычал он. — Но в последние дни тренировать тебя все равно, что тренировать улитку. Ты слышишь меньше половины того, что я говорю, и тут же забываешь даже то, что услышал. Когда наши тренировки начались, у тебя были врожденные способности к охоте и ведению боя. Но теперь все это исчезло, словно и не было.