Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Зима королей - Холланд Сесилия - Страница 34


34
Изменить размер шрифта:

Одна из девушек остановилась и заговорила, переводя глаза с Бьорна на Торстейна.

Эйнар сказал:

— У меня есть моя женщина на «Галл'с Брайд». Требуется лучшее предвидение, чем у Бродира; когда приходишь в место вроде этого и находишь свою постель теплой, то забираешься в нее.

— Держи меня за ноги, — сказал Бьорн.

Эйнар схватил Бьорна за лодыжки, и Бьорн свесился со стены так, что достал руками до девушки. Она захихикала и отпрянула, спрятав руки за спину, в то время как Бьорн нашептывал ей льстивые слова, улыбаясь, подняв голову и протягивая к ней руки. Девушка снова захихикала и подошла ближе, и тут Бьорн поймал ее за кисти.

— Держи крепче, Эйнар.

Он дернул ее вверх, раскачав так, что она едва не коснулась ветвей дерева, и сам выпрямился так быстро, что она успела только вскрикнуть. Он усадил ее к себе на колени и обнял руками.

— «Он удалец, — напел Мюртах под арфу, — он сердцевина желудя дуба».

— А ты ирландец, — сказала девушка.

— О, да.

— Ты из Лейнстера? У тебя другой акцент.

— Из Лейнстерских холмов, ближе к краю Мифа — мы были людьми Мифа, пока я не вырос наполовину.

— Спой другую песню.

— У викингов есть любовные песни? — спросил Мюртах Эйнара.

— Сотни.

Торстейн потянулся к аскуибху.

— Есть песня, которую первый мужчина спел первой женщине, но я забыл ее.

— Тогда чего болтать об этом?

— Ну, просто тут есть над чем подумать.

— Ирландские песни красивее, — сказала девушка. Она свернулась в руках Бьорна, и он лизнул ее ухо.

— Есть песня, которую Гэр-Девять Пальцев пел Эдит Сероглазой в ту ночь, когда выкрал ее из замка ее отца, — сказал Торстейн.

— И ты, я полагаю, ее тоже забыл, — сказал Мюртах.

— Ну это, конечно, не очень хорошо. Некоторые люди обладают даром слова, но Гэр не мог и трех сложить вместе и использовать больше, чем потребовать себе вина.

— Но не было человека, который был бы лучше него в бою, — сказал Бьорн.

— Он был настоящий берсерк, — сказал Эйнар. — Ни один христианин не смог бы вытащить его из огня, если бы он захотел, чтобы у него сгорели ноги.

— Большую часть времени он не мог бы толком объясниться, — сказал Торстейн. — Это выпивка прикончила Гэра — Поглотитель Медовухи, вот как его называли. Однажды ночью он пошел помочиться и забыл, что находится на корабле. Он пытался пройтись по лунной дорожке, решив, что это белая мощеная тропа в Нидаросе. Они нашли его на следующий день плавающего вниз лицом.

— А откуда ты сейчас знаешь, что он решил, что это белая мощеная тропа в Нидаросе?

— Ты рассуждаешь слишком буквально, — сказал Мюртах, — но звучит так, как если бы именно так и было.

Торстейн какое-то время грыз ноготь большого пальца.

— Вглядись в лицо Бродира, когда увидишь его, Эйнар.

— Я уже видел его раньше. Большой и опрометчивый, и не боится проиграть.

— Он никогда не проигрывает, — сказал Бьорн. — И я скорее стану сражаться против великанов, чем против Бродира.

Мюртах немного нахмурился, и Бьорн засмеялся.

— Драться с ним — это большая неудача. Я доволен, что мне этого не довелось.

По направлению к валам скакало два всадника. Мюртах встал, чтобы лучше разглядеть их.

— Короли прибывают, — крикнул один из них. — Все они прибывают.

Мюртах присел на корточки.

— Верховный король и Мелсечлэйн уже где-то близко. Торстейн перегнулся со стены.

— Открывайте ворота, эй, караульные! Мюртах сыграл джигу на арфе.

— Перестань играть танцевальную музыку, — сказал Эйнар. — Сыграй нам военную песню.

— Я и играю, — сказал Мюртах и заиграл джигу еще быстрее.

Он стал размышлять, приведет ли сражаться Эгон клан О'Каллинэн, встретит ли он их в сражении, и что он будет тогда делать.

Высокий, грузный человек с красным лицом скакал через город на кауром коне. Он медленно подъехал к ним — Мюртах наблюдал за ним. Датчане даже верхом ездили иначе, чем ирландцы.

— В чем дело? — окликнул их большой мужчина.

— Ирландцы прибывают, — закричал Торстейн. Большой мужчина перекинул свой плащ на одну руку.

— Ладно, пускай прибывают. Для этого мы и добирались сюда по волнам.

— Оркнейский ярл, — сказал Бьорн Эйнару. — Он растолстел от своего высокого положения. Они обещали ему Гормфлэйт — сестру Мелмордхи, но ее здесь нет, обрати внимание. Она куда-то подевалась, когда приближается сражение.

Проскакал хмурый Бродир, и Бьорн окликнул его: «Бродир! » Они помахали друг другу. А Эйнару Бьорн сказал:

— То же самое обещание.

Он наклонил голову и потерся лицом о длинные, шелковистые волосы девушки. Мюртах даже не мог понять, каким образом корона удерживалась на его голове — она съехала далеко на затылок.

Он поиграл немного, а Эйнар и Торстейн разговаривали об Исландии. Руки Бьорна выглядели маленькими — они были красивой формы, длинные и нежные, но когда он обхватил запястье девушки, величина его рук стала очевидна.

— Неудивительно, что ты не можешь играть, — сказал Мюртах, — у тебя слишком большие пальцы.

Бьорн нежно сжал зубами ухо девушки.

— Я играю на других арфах, не таких, как твоя, — девушка взвизгнула — он укусил ее.

Он неожиданно встал и, держа девушку за руку, повел ее с земляного вала.

— Нет, — сказала она и покачала головой.

— Не бойся, — сказал он, — я не собираюсь причинить тебе вреда.

Он улыбнулся над ее головой Мюртаху.

— Большого, — тихо сказал он. Его глаза замаслились. Он тянул девушку так быстро, что она не могла вырваться, а кричать она боялась и следовала за ним.

— Женщины погубят его, — сказал Эйнар. — Он прямо-таки ищет взлеты и падения.

— А она привлекательный кусочек женской плоти, — сказал Торстейн.

— О, после туманной ночи она будет считаться женщиной.

Мюртах встал.

— Я проголодался.

Масляный взгляд Бьорна стоял перед глазами и беспокоил его.

— Подожди, я пойду с тобой, — сказал Эйнар. — Эта работа, сидеть на стене целый день, пробуждает голод.

— Ты доволен? — спросил Мелмордха.

Мюртах открыл рот, чтобы ответить, нахмурился и сказал:

— Сейчас это странный вопрос.

— Я думал, ты будешь рваться домой.

— Мне нравится находиться здесь.

— Но ты не принадлежишь этому месту. Ты здесь кажешься странным.

— Им нравится, как я играю на арфе.

Он играл им «Поход Кули за скотом». Было приятно видеть, как это захватывает их, как сжимаются их ладони в кулаки, когда звучит музыка, как смеются, когда музыка наигрывает некоторые небольшие шутки.

В зале, среди многих других мужчин, Бьорн и Эйнар воинственно расхаживали друг вокруг друга и хвастались, и только приказ Мелмордхи удержал их от драки. Мюртах, сидя на почетном месте, мог видеть всю эту массу людей, и он видел, как эта толпа вихрилась вокруг Бьорна и Эйнара, как искры возбуждения передавались от них то одному, то другому. Только Бродир, казалось, не обращал на это никакого внимания. Он спокойно сидел на лавке в своих серебристых мехах на плечах, одной рукой сжимая рог с выпивкой.

Постепенно толпа датчан и лейнстерцев угомонилась и успокоилась. Дверь открылась, и в зал вошел ярл Оркнейский и выкликнул Бродира своим гулким голосом. Рядом с ним шел Сигтругг. Мюртах раньше видел его всего однажды. Он был молод и слишком много хвастался. Он сел рядом с Мелмордхой.

— Я слышал, ирландцы прибывают. Мелмордха кивнул.

— Я послал к тебе одного из разведчиков сообщить об этом.

— Я отослал его — мне хотелось спать. Мелмордха одарил его кислым взглядом.

— Ты как всегда. Сигтругг рассмеялся.

— Не брани меня, дорогой. Разве я причина того, что у тебя собралось так много славных викингов, чтобы поддержать твой бунт?

Оркнейский ярл повернул голову:

— Спокойнее, мальчик. Торстейн, тебя что-то беспокоит. Торстейн поскреб свою голову, вытащил оттуда вошь и уставился на нее.

— Что должно быть сделано с ирландцами? — и он раздавил вошь между двумя ногтями.