Зима королей - Холланд Сесилия - Страница 14

— То же самое.

— Никто не собирается называть тебя ублюдком.

— Но они так назовут тебя.

— О, определенно, но сначала они должны будут прочистить свои глотки. Послушай меня. Ты — известный человек. И то, что ты говоришь, имеет вес на их советах. Но ты молод. Я не имею в виду… ты мой брат. Я не хочу ничего раскаленного или холодного между нами.

Сирбхолл пробормотал что-то. Он взял руками свою голову и стал пальцами растирать щеки.

— Любовь от Бога. Думаешь, что я ненавижу тебя?

— Конечно, нет.

Руки Сирбхолла упали на колени.

— Они все говорят, что это должно быть сделано.

— Да. И люди, которые кричат это громче всех, это те самые люди, которые убили Эда и еще несколько сот человек из нашего клана — они несут кару за это. Они будут счастливы, если мы попытаемся сделать это по отношению к ним, это смоет кровь с их рук. Сирбхолл нахмурился, размышляя, и наконец покачал головой:

— Я не понимаю.

— Я понимаю.

— Эд…

— Эд бы уже сделал это. Но я не Эд. И ты тоже. Пусть все останется, как есть.

— Это прощение?

— Это то, что я чувствую относительно этого.

— Тогда ты не будешь сражаться с датчанами. Мюртах взглянул на бурое подгнившее дерево.

— А кто теперь Брёбн? Я буду сражаться с датчанами. Я убью того человека, который переступит мой порог, если смогу.

— В чем же разница?

— Зачем надо идти охотиться за кем-то, чтобы убить? Только и всего. Я буду спокойно сидеть дома и играть на своей арфе, а если заявятся датчане, я выпущу в них столько стрел, что их собственные жены не найдут в их одежде место, куда бы можно было воткнуть иголку. Я кроток, как лань, мой язык сладок, как мед, но я защищу то, что мое.

— Я не вижу разницы.

— А я вижу. И я хочу, чтобы ты слушался меня.

— Я в растерянности, — он покачал головой. — У меня все мозги набекрень.

— Это обычное дело с молодыми людьми. Особенно с теми молодыми, кто уже герои. — Мюртах постучал пальцами по колену. — Я все размышляю, почему пришел Энгус.

— Почему? Он сказал, что его послал Верховный король.

— Верховный король — человек из Дэл Кэйса. Энгус из Мифа. Брайан его едва знает, не настолько, чтобы посылать с поручением такого рода. Доверить ему мысли Верховного короля, когда его собственные поменялись от случайного замечания в пути и изменились от последующего, что он услышал?

— Тогда кто еще?

— Кир, Кормак, Дермот мак Махон — соображения те же самые. А теперь давай возвращаться. Я замерз.

Когда они въехали во двор, дождь прекратился. Флэнн вышел из дома, чтобы принять лошадей. Через открытую дверь они могли слышать глубокий голос поющего оллума, Мюртах поднял голову и прислушался.

— В нем есть что-то от о Хэртигэна, — сказал он.

— Только бы он ничего не пел обо мне.

— Этого нет. Давай войдем.

Они вошли в дом. Од взглянула на них и улыбнулась, и Финнлэйт со вздохом откинулся. Только Энгус выглядел задумавшимся. Оллум закончил песню.

— Мы исполним песнь Дьердра, — сказал Мюртах, — если ты ее вообще знаешь. Там есть части, которые я не очень хорошо помню. Эгон, принеси мне арфу.

На рассвете следующего дня Энгус, его оллум и его слуга уехали. Мюртах взял топор и клин и пошел за конюшню нарубить дров. Это было сразу после рассвета, по небу плыли низкие облака, в голубом небе разносились громкие и чистые крики птиц, и каждый звенел по-своему. Мюртах вытащил несколько поленьев и начал колоть их.

Появился Сирбхолл, уже после того, как солнце уже изрядно взошло, и вывел свою новую лошадь. Он привязал ее к коновязи и пошел обратно за щеткой и скребницей.

— Холодно, — сказал он, выходя, и начал чистить шерсть лошади.

Мюртах выпрямился, спина у него затекла и ныла.

— Не так уж холодно, как могло быть. Очень влажно, и от этого знобит.

Он взял топор за топорище, установил полено и начал колоть. Отлетевшая щепка ударилась о лошадь.

— Тпру! — сказал Сирбхолл. — Тпру! Нам мясо нужно? А то я надумал отправиться поохотиться.

— Пастухи принесут оленя или двух, так что нет смысла. Но если тебе здесь так уж неймется, то есть поручение, которое ты можешь выполнить для меня, это отправиться в Коннэут.

Из дома к ним выбежали Нил и Конэлл. Мюртах разогнулся, чтобы видеть их. Конэлл шлепнулся оземь, потом поднялся из грязи и снова побежал вслед за Нилом. Нил остановился возле Мюртаха:

— Мама говорит…

— Раз уж ты здесь, то можешь собрать щепки, — Мюртах нагнулся и стал вытирать грязь с рубашки Конэлла. — Так что она говорит?

— Что ты должен пойти и взглянуть на Финнлэйта, он снова заболел. — Нил начал собирать щепки, сделав мешочек из своей туники.

— Он стар — сколько людей доживает до того, что видят своих правнуков? — сказал Сирбхолл.

Мюртах отогнал Конэлла подальше от конских копыт.

— Ты отправишься для меня в Коннэут?

— Да. Когда?

— Подожди, пока я не повидаю Финнлэйта.

Мюртах отправился к дому и взобрался на лофт. Финнлэйт лежал в своей постели, и Од сидела возле него. Она подняла глаза.

— Это из-за дождя, — сказала она. — У него жар.

Мюртах положил ладонь на лоб старика — горячий и сухой, как и прерывистое дыхание. Финнлэйт легонько шевельнулся, и Мюртах чуть отстранился от него.

— Я пошлю за монахом.

— Ты думаешь…

— Похоже на то. Ты останешься здесь с ним? — Да.

— Или Эгон. Кто-нибудь. Она отвернула лицо. — Да.

Он выждал момент, надеясь, что Финнлэйту, может, станет лучше, и, наконец, спустился во двор. Сирбхолл уже оседлал лошадь и разъезжал на ней по двору, медленно, посадив Конэлла на холке перед собой, и Нила, держащегося за него сзади. Конэлл вопил во всю силу своих легких, и лошадь пугалась.

— Как он? — спросил Сирбхолл.

Мюртах стоял возле лошади, рассеянно гладя ее по гриве.

— Может быть, милостью Божьей, ему станет лучше.

Конэлл потянулся к Мюртаху, и Мюртах снял его с лошади, задержав на сгибе руки. Нил спросил:

— Финнлэйт умер?

— Нет.

— Он старый человек, — сказал Сирбхолл.

— Не говори мне этого. Ты тоже будешь старым. Я очень привык к нему, и такой слабоумный человек, как я, любил пользоваться его советами. Вождь О'Руэйрк будет в Брефни, это немного дальше Аппер Лохnote 13. Спросишь там любого. Пирамидки обозначают путь через Гэпnote 14. Если будет туман, пережди в любом случае. Расскажи вождю О'Руэйрк об Энгусе, и что Верховный король втягивает меня в это. Особенно то, что сказал Энгус. Пусть он расскажет Мелмордхе.

— Мелмордха? Мы будем драться с ним.

— Значит, будем. Мелмордха сообразительный человек, который способен держать в голове одновременно больше одной идеи.

Нил соскользнул с лошади и повис на Мюртахе, глядя, как он треплет конскую гриву. Мюртах сказал:

— В Брефни находится моя гнедая кобыла, приведи ее обратно. Это будет хороший предлог, почему ты там находишься.

— Разве это не далеко, — спросил Нил, — посылать кобылу для размножения?

Сирбхолл слез с лошади и пошел в дом за своим снаряжением. Мюртах потрепал волосы Нила.

— Наша лошадиная порода низкорослая, и клан О'Руэйрк может использовать лошадей этой породы в невысоких холмах, если останутся там долго.

— Глава О'Руэйрк наш друг?

— Это зависит от того, кому ты говоришь об этом. Я не хотел бы, чтобы ты помчался к Верховному королю с криком, что вождь О'Руэйрк мой друг.

— Почему?

— Ты поймешь кое-что, когда вырастешь.

Сирбхолл вышел с сумкой, перебросил ее через холку лошади и сел верхом. Мюртах чуть отступил в сторону.

— Внимательно следи за дорогой через Гэп и соблюдай осторожность весь путь. Мир Короля — это мир короля, но мне не хотелось бы увидеть войну короля за все это.

Сирбхолл ухмыльнулся:

— Я буду держаться поодаль от болота, я буду остерегаться воров, я буду красться на закате и держаться подальше от женщин в доспехах.