Бегство Квиллера - Холл Адам - Страница 20

Вокруг стояла незамутненная тишина, в лучах солнечного света плясали пылинки; в чьем-то кабинете слышались далекие звонки телефона, приглушенные голоса тайцев; до меня донеслись отзвуки чьих-то быстрых шагов по мрамору. Я понял, что в этот час большинство служащих посольства направляется на ленч.

— Почему из этого посольства позвонили в Верховный Комиссариат с сообщением, что меня не было на борту рейса 306?

— У нас с ними налажены очень дружеские отношения, — осторожно сказала она. — Таиланд — союзник Запада. — Глаза ее были по-прежнему прищурены, но не думаю, что на этот раз из-за контактных линз.

— Откуда они узнали, что я не поднимался на борт? Я-то знал ответ, но хотел убедиться, знает ли она.

— Они сказали, что ты звонил им, к…

— Когда?

— Через несколько минут после того, как прозвучало сообщение по радио.

— Они сказали, почему я им звонил?

— Они сказали, что вы собираетесь направиться сюда.

— Кто говорил с тобой по телефону?

— Не знаю. Иначе я бы сказала. Странно, — она отвела взгляд, — что в первый раз мне кто-то не доверяет. И я чувствую себя какой-то… униженной.

Я поймал себя на том, что меня интересуют вещи, не имеющие отношения к предмету разговора: тонкий изгиб ее шеи, когда она опускала голову, очертания ее острых сосков под тонкой тканью блузки, ее сдержанность.

— Как давно, — спросил я ее, — ты знаешь Чена? — Она подняла на меня глаза.

— Кого?

— Джонни Чена.

— А… не знаю. Думаю, что, примерно, года три. Три или четыре. А что, разве он тебя подвел?

— Не страшно. Это он посоветовал вчера мне лететь на этом рейсе.

Я услышал звук шагов, которые приближались к нам по галерее. Это оказалась одна из служащих посольства, девушка в белоснежной блузке, темно-синей юбке и очках в тяжелой оправе.

— Мистер Джордан? Прошу прощения за беспокойство. Вас просят к телефону из “Тайской Международной Авиакомпании”.

— Скажите, что я перезвоню им.

— Они говорят, что это очень срочно, мистер Джордан. Я ждал этого звонка.

— Ты не против? — обратился я к Кэти.

— Ты хочешь, чтобы я тебя тут подождала?

— Если у тебя есть время.

— Хорошо.

В кабинете у пригласившей меня девушки я сказал мужчине на другом конце провода, что добавить мне нечего; я приложил все усилия, чтобы предупредить командира корабля, а о голосе знаю лишь то, что по служебному телефону со мной говорила молодая женщина, скорее всего, родом из Азии, может быть, японка.

— Упоминала ли она, какого рода авария может случиться с самолетом, мистер Джордан?

— Должна была случиться. Должна. Как я сообщил капитану и вашим сотрудникам в аэропорту.

— Поймите, мистер Джордан, мы прилагаем все усилия, чтобы найти следы звонившей. Мы хотим выяснить, кто несет ответственность за происшедшее. Мы потерпели весьма огромные убытки.

И так далее, но их можно понять. Но я снова испытал режущее чувство вины, когда услышал известие о гибели самолета в баре у Ала, понимая, что я должен был заставить их остановить самолет и обыскать его.

Да, сказал я собеседнику, он может прислать кого-нибудь, чтобы подробнее расспросить меня, но скоро я ухожу отсюда. Нет, сомневаюсь, чтобы я мог пригодиться им в качестве свидетеля в ходе расследования.

Кэти сидела там же, где я ее оставил, примостившись на мягком диванчике под окном; она съежилась, подтянув колени к груди и обхватив их руками.

— Спасибо, что подождала.

Мельком глянув на меня и отведя взгляд, она не ответила.

— Ничего больше узнать им не удалось, — сказал я, подтягивая поближе стул в стиле Людовика XIV.

— Джонни Чен, — быстро сказала она, — лишь перебрасывает наркотики. Он не организует их, доставку. Это большая разница. Но даже в этом случае я могу себе представить, что ты чувствуешь. Ты тут второй день и уже второй раз смерть проходит буквально рядом с тобой, так что ты в самом деле никому не доверяешь. Я могу ручаться за Чена, но какой толк от моих слов, если ты не веришь мне?

— Я ничего не имею лично против тебя.

— Неужто? Мартин, ты не имеешь отношение к Д—16, иначе мы получили бы указание помочь тебе содействием. Но что же, в таком случае… — Запнувшись, она оглянулась.

— Чен говорил тебе, что я должен лететь этим рейсом?

— Нет. С чего бы ему мне говорить? — Распрямившись, она спустила ноги на пол и, вцепившись в сумочку, наклонилась вперед; вся ее фигурка с напряженными плечами выражала протест и возмущение. — Мартин, ты считаешь, что они пытались еще раз убить тебя?

— Нет. Зачем им взрывать самолет с людьми, только чтобы добраться до меня. Они могут перехватить меня просто на улице.

Она придвинулась поближе ко мне: после короткой гневной вспышки, она снова искала мои глаза.

— Черт возьми, я не хочу слышать, как ты деловито говоришь об этом. Мне бы хотелось… — Но у нее была привычка обрывать фразу недоконченной.

Снова звук шагов, ил глянул в сторону лестницы. На этот раз это был Раттакул, офицер тайской службы безопасности, на встречу с которым я сюда и пришел.

— Мастер Джордан. — Он остановился как вкопанный, и я подошел к нему. — Ваша просьба удовлетворена.

— Когда я могу двинуться?

— Немедленно.

— Дайте мне пару минут.

— Я буду внизу в холле.

Я вернулся к Кэти, которая расстегивала сумочку.

— Это пришло для тебя, Мартин. Из Челтенхема. Длинный, плотный и толстый конверт, пришедший с дипломатической почтой. Единственное, что Пепперидж, как я прикидывал, мог мне прислать, была информация о предателе в тайской секретной службе — по этой причине он прислал сообщение в Верховный Комиссариат, а не сюда. Настолько он ей доверял? Я взял у нее конверт.

— Не знаю точно, — сказал я, — когда вернусь.

— Где бы ты ни был… — и замолчала.

Я спустился вниз к ожидавшему меня Раттакулу.

9. Пепел

За стеклами очков противогаза все предметы теряли резкость.

Кто мог меня предупредить?

Всё говорили приглушенными голосами; никакого эха не было слышно.

Большинство присутствующих пользовались тайским языком, несколько человек — американским вариантом английского.

Где-то за спиной мужчина то ли кашлял, то ли плакал.

Кто мог меня предупредить?

Вопрос этот непрестанно крутился в голове, но ответа на него пока у меня не было: Он был важен для меня просто как информация, имеющая жизненно важное значение; но, кроме этого, он позволил бы обрести ускользающую под ногами твердую почву. Застегнули и оттащили в сторону еще один желтый пластиковый мешок.

Мы находились к северу от Чатхабури, в чаще джунглей. Дул легкий ветерок, относя к востоку клубы дыма. Под ветром мы еще могли снять противогазы и обменяться информацией, но в груде обломков без них не обойтись. Раттакул, офицер тайской службы разведки, который доставил меня сюда, сказал, что так тлеет сырой опиум, хотя. Бог знает, каким образом опиум оказался на борту самолета, следующего рейсом из Сингапура в Бангкок…

Нас окружал сплошной хаос: раздробленные панели, кресла с вырванными поручнями и подлокотниками, осколки иллюминаторов; бесконечные мотки белых проводов, которые виднелись повсюду в сгоревших или полуобгоревших джунглях и на обугленной земле. Некоторые из кусков и обломков проводов были в желто-зеленой обмазке, с которой огонь не справился, с серийными номерами на них; стоило начать вытягивать какой-нибудь кусок провода, как на конце его оказывался или крохотный электронный блок, или миниатюрное реле. Я старался не путаться в проводах, а просто стоял и смотрел, как их вытягивает спасательная команда, разбирая остатки самолета. Я же оказался здесь с одной целью — заглянуть в переднюю часть салона, которую пощадил огонь.

Кто-то рассказал мне, что лайнер прошел над верхушками деревьев, скашивая их лопастями, как косой, затем задняя часть фюзеляжа отлетела от него и занялась огнем — она и сейчас чадила, затягивая изумрудно-зеленую растительность беловатыми полосами дыма, который уходил к востоку вместе с порывами легкого ветерка. Вертолет сел на полянку к западу от места падения, и до нас сразу же донесся чадный запах; к моменту нашего прибытия на месте уже больше часа работали пять человек — двое из Красного Креста, один военный и двое гражданских. Работы пришлось прекратить из-за едкого дыма; одному из военных вертолетов пришлось доставить противогазы.