Кельтика - Холдсток Роберт - Страница 27

– Что-то здесь не так, – снова повторил Урта. – Нам лучше подождать, пока чучела прогорят, а тогда быстро войти в реку. Все это мне очень не нравится.

Ясон размышлял над предложением Урты, а Ниив шепнула мне на ухо:

– Спроси у них, почему они дерутся. Попроси их прекратить.

– Это деревянные чучела. Я не специалист по части бесед с деревьями.

– Но ты ведь можешь, – шепотом продолжала настаивать Ниив и тут же добавила: – Они созданы людьми или колдовством?

Я сразу понял, что она имеет в виду. Гигантский размер чучел и интенсивность их горения указывали на то, что это не жертвоприношение. Я видел подобные конструкции, они очень быстро прогорали, превращались в пепел и затухали, они могли долго тлеть, но без пламени. Эти же фигуры ярко горели все время, что мы двигались, приближаясь к ним.

Я вгляделся в огненные языки, мысленно прошел сквозь них и вошел в деревянные черепа обнявшихся фигур. Сердца птичек, запертых внутри, бешено колотились, объятые страхом барашки – все вместе создавало атмосферу ужаса. Многие звери уже умерли, а ворон на привязи спокойно взирал на происходящее, другие вороны кричали, они кидались от стенки к стенке, а языки пламени пытались их достать.

Я вернулся назад. Я не обнаружил ни одного признака колдовства, кроме разве ворона на привязи, спокойно наблюдающего за остальными. Ну, еще размер этих чучел: они были куда больше, чем любое изготовляемое кланами для обрядов.

Ясон позвал Кукала в носовую часть, он ведь тоже из этих краев. Хоть тот и не был разговорчив, Ясон знал, что у него зрение как у сокола. Таких кельты называют дальнозоркими. У его двоюродного брата Борова тоже был дар: необычайно тонкий слух. Кукал сразу же подтвердил очевидное: падающий огонь – это горящие тушки животных, падающие в воду. А еще он увидел несколько скорчившихся фигур позади гигантских борцов выше по реке. Они неподвижно сидели у самой воды. Кукал был уверен, что они устроились на пристани рядом с высокими стенами его родного замка.

Урта по-прежнему был склонен ждать, хотя его снедали беспокойство и любопытство относительно того, что же происходит там, выше по реке. Он почувствовал запах ужаса и страшной опасности, как он объяснил. Подождать, пожалуй, разумно. И Манандун с Катабахом согласились с ним. У них тоже было ощущение, что им делают некое предупреждение.

Ясон ни на минуту не сомневался, что все эти предчувствия были лишь результатом воздействия грандиозного зрелища, и без колебаний принял решение:

– Спустить паруса, приготовить весла! Помнишь сталкивающиеся скалы, Мерлин? Мы тогда проскочили между ними. Нас задело лишь самую малость!

– У тебя был хороший помощник, насколько я помню.

– Разве? – с вызовом спросил Ясон.

– Сама Гера вызвалась попридержать скалы.

– А может, нам это приснилось? Но только сила гребцов и наша отвага помогли нам избежать опасности и выйти в тот черный океан! Это всего лишь жаркое на ужин. Тайрон, возьми барабан… сначала бей ровно, а потом дробью. Ниив и Илькавар, возьмите одеяла, чтобы сбивать огонь, Улланна, приготовься лечить ожоги на руках. Все остальные – по своим скамьям!

Мы подняли весла, барабан начал отбивать ритм. Как только мачта была убрана, над волнами понесся барабанный бой для гребцов, весла погрузились в воду, и Арго двинулся к реке. Практичный Ясон запасся лодочным крюком и держал его на изготовку.

– Я подцеплю для нас жаркого – на семь дней хватит!

Арго ринулся вперед, сначала поднимаясь на волнах, а потом мощно разрезая их. Барабанный бой стал еще быстрее, весла погрузились, Ясон подгонял нас. И вот мы перед огненной аркой, горящие звери полыхали как молнии. На палубу упал барашек, и Ниив поспешно погасила его охваченную пламенем шерсть. На нас сыпались сучья горящего дерева, и среди аргонавтов раздались вопли – многие получили ожоги, но продолжали налегать на почерневшие от копоти древки весел. Мы пронеслись под горящими великанами со скоростью ласточки.

Огромная пылающая туша рухнула в воду как раз в нашу сторону, это был гигантский бык. Запах жареного мяса ласкал обоняние: люди в последнее время недоедали, а рыба давно опротивела. Ясон швырнул свой крюк через борт, зацепил быка за челюсть и позвал меня на помощь. Мы наполовину вытащили зверя из воды, чтобы уменьшить сопротивление, и держали так, пока не миновала опасность.

Рубобост подоспел на помощь, и мы втянули наш ужин на корабль и опустили в трюм подальше от беспокойного коня Рубобоста – тому совсем не понравился запах горелого мяса. У быка, как я заметил, в шкуре торчали бронзовые диски, горло было перерезано, а в бока впились обгоревшие древки стрел. Мне лишь пару раз доводилось видеть таких огромных быков. Этот бык наверняка был одновременно и священным, и жертвенным.

Урта согласился со мной и добавил:

– Но это сделали не коритани.

Ясон тоже разглядывал еще дымящегося быка и почерневшую бронзу.

– Я видел такое на моей родине, – сказал он странным голосом.

Он отбросил эту неприятную мысль, как только с новым рывком Арго исчезли позади огненные ворота.

Вскоре мы подошли к тому месту, где Кукал видел фигуры, сидящие на пристани. Берег здесь был расчищен, деревянный причал выступал вперед. Арго, имеющий высокую осадку, подошел, к нему, и мы смогли без труда сойти на берег. Кроме нашего судна мы обнаружили в камышах три старые подгнившие лодки. Высокий частокол не давал лесу захватить этот крошечный порт, но ворота были открыты, а начинающаяся прямо за ними дорога вела в сторону от реки, туда, где виднелись соломенные крыши деревни. Странное зрелище представляли собой пять фигур, расположившихся вдоль реки, все они стояли на одном колене, держали перед собой копья, а щитами прикрывали грудь. Были видны лица, бороды, доспехи, одежда, но все они были сделаны из дуба, покрашены в темный цвет, а кое-где в трещинах начинали покрываться зеленым мхом и плющом.

На одном из изваяний был богато украшенный шлем предводителя, а гребень вырезан в форме ястреба с раскинутыми крыльями. Когда Кукал увидел эту фигуру, у него перехватило дыхание от неожиданности и боли. Он вглядывался в изображение своего отца.

Илькавар позвал нас. Он нашел еще фигуры, стоящие на одном колене у самого частокола. Тайрон уже успел с предосторожностями пройти ворота, но вернулся и сообщил нам:

– Эти фигуры везде. Я насчитал двадцать только на деревьях, все они разные. Такое ощущение что целую армию превратили в деревянные фигуры. – И добавил: – Интересно, если бы не их одежда, они могли бы сойти за данайцев из племени Ясона. Они очень похожи на данайцев.

Кукал и Боров тут же вернулись на Арго и надели свои яркие боевые доспехи, заточили мечи и выбрали копья полегче. Они вскоре вернулись, с ними пришли Манандун, тоже в боевом облачении, и Тайрон, чьи темные глаза сверкали в прорези закрывающего лицо бронзового шлема. Боров бросил копье и мне:

– Пошли с нами, Мерлин.

Мы бегом проскочили ворота и припустили по дороге через лес. Тайрон вскоре обнаружил, что за нами наблюдают из подлеска, один раз Кукал остановился и вскрикнул удивленно. Из-под шлема, украшенного конским хвостом, на него смотрел его младший брат. И эти статуи, как те на берегу, стояли на одном колене, копья и щиты готовы к бою.

Для меня было очевидно, что эти вырезанные изображения значили многое для Кукала и Борова. Они оба нанесли красной краской линию на свое лицо, я подумал, что это знак скорби. Они уже предчувствовали, что обнаружат впереди.

Перед нами раскинулась деревня. Стояла полная тишина, даже свиньи не нарушали ее хрюканьем. Позади деревни начинался подъем к массивным стенам крепости на холме, где был двор Вортингора. Однако на холме не было видно ни блеска металла, ни развевающихся знамен, ни всадников, скачущих извилистым дорогам, которые спускались с холма к реке.

Мы разбились на три группы. Я с Тайроном обследовал заброшенную деревню, а Боров с Манандуном побежали на холм – конь Рубобоста, к сожалению, хромал после плавания. Кукал[ углубился в лес один, он искал дубовую рощу и каменное святилище Маганодонса, божества, которому поклонялось его племя.