Дитя двух миров - Фролова Элеонора - Страница 8

— Ну? — соизволил изречь Чёрный Владыка, не прекращая заниматься выжиганием по дереву. — Я услышу от вас хоть что-нибудь? Неужели нет ни малейшего луча тьмы в светлом царстве?

Маги боязливо переглянулись, мгновенно обменялись мыслями, и вперёд решительно шагнул Чернодыр. Конечно, он не меньше других опасался необузданного гнева повелителя, и вероятность посмертной реабилитации утешала его не больше, чем любого другого, однако Чернодыр владел искусством ныряния в межзвёздные провалы и полагал, что в случае чего сумеет смыться в параллельное измерение прежде, чем на его голову обрушатся (в прямом смысле слова) громы и молнии, и вернуться не раньше, чем владыка остынет. К тому же ему было что сообщить властелину.

— Вы помните эту историю с попаданкой, на которую упала астральная тень горской княжны Активии Отданон? — вкрадчиво начал чародей.

— Которая стала в итоге королевой Полуденной стороны? На память не жалуюсь, — угрюмо буркнул Вам-Кир-Дык, однако перестал выбивать пальцами дробь. — Я ещё хотел склонить её на тёмную сторону Силы…

— Чутьё вас не обманывало, — заметил Чернодыр, грамотно выдерживая соотношение между грубой лестью и информативной составляющей. — Эта девушка могла бы нам очень пригодиться…

— Но не пригодилась! — оборвал его Чёрный Владыка. — К чему ты её вспомнил?

— А к тому, ваше величество, — маг заторопился, косясь на пляшущие по мрачным стенам тронного зала багровые отблески, которые служили точным индикатором настроения повелителя, — что эта псевдо-Активиа, изгнанная из Эххленда решением Шумву-шаха и возвращённая в свой родной мир, стала там матерью — матерью сына эльфийского короля!

— И что из этого? Не уловил…

— А то, владыка, что это её дитя — дитя двух миров — может…

На этот раз Вам-Кир-Дык уловил — мысли куда быстрее слов.

— Ну-ка, ну-ка, — сказал он с видимым интересом. — Продолжай, продолжай…

Глава 4

Люблю я лето, честное слово! Мне вообще нравится, когда тепло, и когда не надо навьючивать на себя кучу одёжек. И дело тут не в природной нашей женской склонности к демонстрации своих прелестей (хотя и не без этого, конечно, — много ли продемонстрируешь в шубе?), а просто летом как-то оно веселее, что ли… Зелень, солнце — жить хочется (во всех смыслах этого слова). И хочется быть счастливой… А ведь если разобраться, человеку не так много и надо для счастья (в смысле, не для глобального счастья, а для текущего). Нет войны, нет чумы, ты сыта-здорова, и мир вокруг настроен к тебе доброжелательно, в общем и целом. И солнечные лучи перебирают светлые волосы твоего сына, деловито топающего рядом, — какого хрена суетиться-дёргаться, бежать неизвестно за чем (только потому, что все бегут)? Вот ещё бы любовь… Это да, это штука нужная, но если её нету в данный момент времени, то всегда ведь есть надежда, что она возьмёт да и появится, верно? Через день, через час, или даже через пять минут выскочит вдруг из-за угла, и…

Эх, скорей бы выбраться из этого частокола нагретых солнцем бетонных коробок куда-нибудь за город! Дачи у нас нет, но дядя Лёша собирается вывезти всё наше семейство на Вуоксу — там у них (в смысле, у его фонда) есть какой-то типа летний лагерь. Я не очень вникала, что там да как: Петрович говорил, что клёво (и молодёжи много), а я уже привыкла ему верить. Оставалась только дождаться окончания летней сессии, и тогда мы с маманей на пару тут же сорвёмся в отпуск до осени. Блин, скорей бы — мне уже остохренело в душной городской пыли, густо замешанной на автомобильном смоге. Хорошо эххам, у них весь транспорт — от лошадей до грифонов — экологически чистый, а у нас в Питере скоро вообще дышать будет нечем.

Мы с Шепотком возвращались из детской поликлиники, где проходили ежегодный медосмотр, — летом народу меньше, чем ближе к осени. Обычно этот медосмотр не слишком дотошный (взяли анализы, кровь из пальчика, послушали, и всё), однако на этот раз моего ребёнка осматривали как космонавта — дошло даже до энцефалограммы и разных других хитрых компьютерных тестов. Я даже слегка прибалдела от такого лихого сервиса (причём бесплатного!), тем более что с нами (персонально, блин!) работала не уже примелькавшаяся поликлиническая медсестра очень неопределённых лет с выжженными перекисью волосами, вусмерть замученная жизнью и, судя по всему, хронической сексуальной недостаточностью, а представительный молодой доктор со статной фигурой и белозубой улыбкой (у меня от этого педиатра, не буду врать, сердчишко ощутимо ёкнуло — хорош, гад, ничего не скажешь). Я уже была аморально готова к тому, что он начнёт меня клеить, но врач держался строго в рамках, без всяких там фривольных прихватов. Это-то меня и насторожило — ой, что-то тут не так! — а потом я заметила, что глаза у этого типа доктора какие-то отстранённо-холодные, хотя улыбался он с минимальными интервалами, как запрограммированный. И с какого это, спрашивается, перепугу скромной мне — точнее, моему Саше, — такое VIP-внимание? Да ещё даром? И тут же услышала:

— А вы не удивляйтесь (хм, заметил мою взъерошенность — наблюдательный…). Дети — это наше будущее, и государство проявляет заботу о здоровье своего будущего. Вам просто повезло — вы с вашим Сашей (смотри-ка, и даже имя Шепотка запомнил…) оказались одной из первых, а скоро такие комплексные осмотры станут обычным делом для всех малышей, а потом и для школьников.

Я выслушала всю эту пышную ботву скептически (ага, высокосидящим дядям больше делать нечего, как только заботиться о детях), но виду не подала. В конце концов, разве плохо получить на халяву полное обследование по последнему слову медицинской техники? Тем более что его результаты меня порадовали: мой Шепоток оказался абсолютно здоровым, что в наше гнилое время само по себе и немало. А потому я очень вежливо распрощалась с красавчиком-доктором (типа, до новых встреч, заходите к нам ещё) и постаралась побыстрее выкинуть его образ из башки — в моём одиноком житье-бытье такие эротичные раздражители мне явно противопоказаны.

Мы с сынишкой вышли на улицу и побрели домой по солнышку, благо идти было недалеко — от силы минут пятнадцать в неспешном режиме «нога за ногу». Нет, лето — это всё-таки классное время года…

— Алина — мать объекта — держится насторожённо. Живёт замкнуто, на контакты идёт крайне неохотно. В компаниях бывает редко, от случая к случаю.

— Странно… Любовник-сожитель или, как это теперь говорят, бой-френд?

— Не отмечено. Вероятно, имеют место какие-нибудь короткие связи — женщина она молодая, симпатичная и работает на людях, — но не более того. Улитка на склоне, в общем, — майор сдержанно улыбнулся, — в своей личной ракушке.

— На хрен мне твоя зоология, — генерал сердито сдвинул брови. — А что насчёт отца объекта? Третий месяц сопли жуёте, работнички, — где результат?

— Тут вот какое дело, товарищ генерал. Нам удалось разговорить её подругу — она, в отличие от Алины, гораздо контактнее, особенно, — майор ещё раз улыбнулся, — с молодыми мужчинами. И выяснилась одна странная вещь…

— Короче!

— Четыре года назад Алина рассказывала ей о своём путешествии, — майор выдержал многозначительную паузу, — …в некий параллельный мир, где она якобы…

— Ты чего, в детство впал? Фантастику читаешь или, как это теперь говорят, фэнтези? Что за чушь?

— Никак нет, товарищ генерал, — я в основном читаю наши нормативные документы. Но примерно в то самое время, когда Алина забеременела, запустили адронный коллайдер, и была выдвинута гипотеза, что могли появиться «мостики» между разными измерениями.

— Бред обывательский! Скажи это нашим учёным — они тебя поднимут на смех! Нет, лучше не говори — всех нас сделаешь посмешищем. Ты бы ещё марсиан приплёл…

— Но, товарищ генерал, вы же сами говорили: принимать во внимание все мелочи, так или иначе относящиеся к объекту!

— Говорил. А сейчас говорю: насчёт коллайдера — это полный бред. Ты мне факты давай научно обоснованные, а не шизоидные домыслы. Понял?