Одноклассница.ru - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 10

– Тарас – молодчина… Я знал, что он далеко пойдет!

– Но он не один у нас самый крутой… Вы в курсе?

– Что, что? О чем ты, Альберт?

– Не о чем, а о ком… Сенька Мухин – миллионер. Вернее – миллиардер. Я не шучу.

– Сенька? Миллиардер?! О-бал-деть… Он придет?

– Ой, неизвестно… Но он в курсе, что сегодня встреча. Я ему письмо через «Однокашников» отправила…

– Ника, а почему Тарас на сайте не зарегистрировался? Надо, чтобы весь класс как один… – жужжали и гудели вокруг Вероники голоса одноклассников.

Опять звякнул колокольчик – на пороге стояла молодая, очень красивая женщина. Золотисто-каштановые волосы, стройная фигура, одежда довольно скромная, лишь длинные темно-красные серьги (рубин? гранат?) почти до плеч притягивали к себе внимание… Одноклассники замерли – на секунду воцарилась тишина. Потому вдруг опять все взорвалось:

– Женька! Это Женя Мещерская! Женька, лягушка-путешественница!

– Царевна-лягушка…

– Из Англии, да? Надолго? Ой, Жень, ты совсем не изменилась…

Далее явились еще несколько бывших учеников. В холле стало совсем тесно, все переместились в зал. За большим столом сидели Грушин с Ерохиным – по этому поводу тут же возник новый всплеск эмоций…

Клима не было. Но вечер только начинался…

– Что заказывать будем?

– Ой, Лилька, ты такая молодец…

– Супер! И прямо напротив школы…

– А помните, помните – тут раньше кафе «Ромашка» было?

Очередная буря эмоций. В меню чего только не оказалось, но все, в едином порыве, заказали себе японских блюд, в основном суши, роллов и прочих сашими…

Появилась особа в мини, на шпильках, со странным лицом, крайне неопределенного возраста. Не сразу в ней узнали Иру Гвоздеву. Ира Гвоздева была нынче владелицей косметического салона. Ее внешность подверглась тщательному усовершенствованию и исправлению – и отнюдь не косметическому. «Блефаропластика, круговая подтяжка лица… Нос, губы, скулы – тоже, скорее всего, переделывали…» – Вероника не была специалистом в пластической хирургии, но, как врач, читала по лицу Гвоздевой, словно по медицинской карте.

– Какой кошмар… – прошептала Женя Мещерская на ухо Веронике.

Гвоздева выглядела прекрасно. И одновременно ужасно… Впрочем, к ее тюнингованной внешности моментально привыкли и стали атаковать вопросами про ботокс и мезотерапию, а также цены на косметологические услуги в ее салоне – бывшие одноклассницы тоже, оказывается, мечтали усовершенствовать свою внешность.

– Серьги у тебя потрясающие… – сказала Вероника Жене.

– Да? Муж подарил… В прошлом году ездил по городам России, случайно нашел умельца. Авторская работа. И недорого, кстати!

– Ты замужем?

– Да, семнадцать лет уже… Муж старше. Очень хороший человек.

– Русский? – поинтересовалась Вероника. – В смысле, не иностранец?

– Да, не иностранец, – кивнула Женя. – Только из России давно уехал, еще ребенком. Мы в Англии с ним познакомились. Потом в Бельгии жили, в Голландии… Потом снова в Англию переехали. Последние два года – в Москве. Мужа сюда перевели. Он работает в представительстве одного автомобильного концерна… Где только не были с ним, где только не жили! А родители мои в Германии живут.

– Ты работаешь? – с интересом спросила Вероника.

– Я домохозяйка, – улыбнулась Женя. – И не училась нигде… Мой дом – вот моя работа.

Вероника хотела спросить о Сене Мухине – у Жени с ним в последних классах был бурный роман, проходивший на виду у всей школы. Но не спросила – как-то вдруг неудобно стало…

– Где Аля, кстати? – вместо этого поинтересовалась Вероника и невольно покосилась на Витю Ерохина, сидевшего на противоположном конце стола.

– Ой, многие спрашивают… Не знаю, если честно, – пожала плечами Мещерская.

– Вы о чем? – крикнул Алеша Грушин – он расположился напротив. Веселый, улыбчивый, как и двадцать лет назад. Душа компании. Клоун. Беспечный, беспутный и азартный. Краем уха Вероника уже успела услышать – Леха нигде не работал, дни и ночи напролет просиживал в казино. Иногда Лехе везло… Жена бросила его, ушла вместе с маленькой дочкой, не в силах жить рядом с игроманом.

– Ника об Але спрашивала… – ответила Женя. – Но я правда ничего не знаю!

– Многие не пришли, – кивнул Грушин. – Где Свиркин, а? – Грушин поднялся с рюмкой водки в руке, громко спросил: – Ребята, где Кеша Свиркин?

– Не знаем! – отозвалось сразу несколько голосов.

– Маринка Вайсброд десять лет назад умерла. Рак. Слышали? Могла бы жить… Она ведь от официальной медицины отказалась, травы всякие стала пить, и… а так бы спасли, может быть.

– Жалко Маринку!

– Об Але Головкиной ничего не известно, о Свиркине…

– А помните, мальчик у нас еще учился… господи, имя у него еще такое…

«Клим Иноземцев», – хотела подсказать Вероника, но губы точно онемели. Она схватила свою рюмку, быстро опрокинула в себя ее содержимое, кое-как подцепила палочками ролл «Филадельфия»…

– Клим! Клим Иноземцев! – крикнул Альберт – почтенный, бородатый, в очках. Солидный. Совсем не похожий на прежнего Альберта – тощего, с цыплячьей шеей…

– Да, Клим, точно!

– Вы не в курсе? – встрепенулась Рита Лымарь. – Клим пропал!

– В смысле? – спросил кто-то.

– Буквально! Вышел из дома и не вернулся! – сообщила Рита.

Вероника, похолодев, слушала все эти переговоры. От водки моментально ослабели ноги. Если бы ей в этот момент пришлось встать со стула, она упала бы, точно…

– Пропал без вести? – удивилась Женя.

– Да. Как в воду канул, – продолжила Рита серьезно. – И причем давно, очень давно. Сразу после выпускных. Мы с родителями в том же дворе жили, недавно только переехали… Поэтому я в курсе.

– Его искали? – У Вероники прорезался голос наконец.

– Еще бы! Мать его всех на ноги подняла, в милицию обратилась, в газеты объявления писала… Не нашли.

– Во, блин, дела… – осипшим голосом произнес Витя Ерохин. – Был человек – и нету.

Ерохин был единственным за столом, кто не пил. Перед ним стоял кувшин с томатным соком.

– Милиция считает, что его убили, – продолжила Рита. – Ну или какой-то несчастный случай… В любом случае его уже нет в живых.

– Был бы жив – за двадцать-то лет подал бы о себе весточку…

– Убили. Господи, да вы вспомните те времена – черт-те что творилось… Беспредел. Танки по Москве ездили, развелись всякие отморозки в красных пиджаках… Продукты – по карточкам! Тогда за батон хлеба убить могли…

– Ой, и не говорите…

«Его нет. Клима нет больше, – осознала наконец Вероника. – Он не придет сегодня. Его не надо ждать, больше нет смысла вспоминать о нем… Его нет!»

– Вероника, а ты где работаешь? – обернулась Рита.

– Что? – встрепенулась Вероника. – А… Я в Академии питания. Кандидат медицинских наук.

– Ника!.. – моментально оживились все бывшие одноклассницы. – Ты – в Академии питания?! Где худеют?..

– Ну, в общем… Я в лаборатории метаболизма… Но при академии есть клиника… Туда могут обратиться все те, кто хочет похудеть…

На Веронику обрушился шквал вопросов – про Иру Гвоздеву с ее ботоксом даже забыли на время.

– Нет, а ты-то что там делаешь? – вклинился Грушин в девичий щебет – его похудание интересовало мало.

– Я? В данный момент… Короче, изобретаю пищевые добавки, лекарства, питательные смеси…

– Ника, ты изобретаешь лекарства? – оживилась и мужская половина.

– Как интересно!

– Расскажи!

– Как это делается?

Вероника пожала плечами. Всеобщее внимание приободрило, и смерть Клима волновала ее уже меньше.

– Все просто. Создается какое-либо вещество, и ученый исследует его свойства… Грубо говоря, есть от вещества толк или нет… – начала Вероника.

– Специально создается?

– Или методом скрининга – его еще называют методом научного тыка, или с помощью направленного синтеза.

– Скрининг еще используют? – удивился Грушин.

– А что? Сколько лекарств было открыто случайно… – Вероника была уже в своей стихии. – Та же закись азота, то есть «веселящий газ»! А антибиотики… В тысяча девятьсот двадцать восьмом году они были открыты совершенно случайно! Эрлих искал лекарство против сифилиса, синтезировал шестьсот пять веществ, и только шестьсот шестое оказалось подходящим! Но короче. Мало найти лекарство, его еще надо исследовать: а вдруг у него есть какие-то побочные эффекты? Опять же, надо рассчитать оптимальную дозу препарата… Влияет ли лекарство на репродуктивную функцию, то есть на способность производить потомство, вызовет ли оно уродства плода, если такой препарат примет беременная… А вдруг оно вызывает мутацию? О, клинические исследования проходят очень долго – сначала на подопытных животных, потом его испытывают на людях-добровольцах… И только когда клинические испытания завершаются успешно, препарат получает разрешение на промышленное производство.