Буддизм. Энциклопедия - Королев Кирилл Михайлович - Страница 21

И вот достопочтенный Нагасена сказал царю Милинде: «Государь, ты ведь утонченный кшатрий, весьма утонченный. Идя в полуденный час по нагретой земле, горячему песку, ты, должно быть, изранишь себе ноги об острые камни, гравий и щебень, у тебя заноет тело, испортится настроение, появится осязательное сознание, сопровождаемое болью. Итак, ты приехал или пришел пешком?» — «Я пешком не хожу, почтенный. Я приехал на колеснице». — «Раз ты приехал на колеснице, государь, то предъяви мне колесницу. Скажи, государь, дышло — колесница?» — «Нет, почтенный». — «Ось — колесница?» — «Нет, почтенный». — «Колеса — колесница?» — «Нет, почтенный». — «Кузов — колесница?» — «Нет, почтенный». — «Поручни — колесница?» — «Нет, почтенный». — «Ярмо — колесница?» — «Нет, почтенный». — «Вожжи — колесница?» — «Нет, почтенный». — «Стрекало — колесница?» — «Нет, почтенный». — «Так, может, государь, дышло, ось, колеса, кузов, поручни, ярмо, вожжи, стрекало вместе — колесница?» — «Нет, почтенный». — «Так, может, государь, что-то помимо дышла, оси, колес, кузова, поручней, ярма, вожжей, стрекала — колесница?» — «Нет, почтенный». — «Ну, государь, спрашиваю я, спрашиваю, а колесницы не вижу. Выходит, государь, что колесница — это звук один. Где же здесь колесница? Ложь ты говоришь, государь, неправду, нет колесницы. Ты же на всем материке Джамбу первый царь, кого тебе бояться, зачем лгать, государь? Послушайте меня, почтенные пятьсот греков и восемьдесят тысяч монахов! Царь Милинда сказал сейчас, что он-де приехал на колеснице. Я ему говорю: „Раз ты приехал на колеснице, государь, то предъяви мне колесницу“. А у него с колесницей ничего не получается. Приемлемо ли это, можно ли согласиться с этим?» Услышав эти слова, пятьсот греков одобрили достопочтенного Нагасену и сказали царю Милинде: «Ну же, государь, отвечай, если можешь». И царь Милинда сказал достопочтенному Нагасене: «Я не лгу, почтенный Нагасена. Вследствие дышла, вследствие оси, вследствие колес, вследствие кузова, вследствие поручней и используется название, знак, обозначение, обиходное слово, имя — колесница». — «Отлично, государь. Ты знаешь, что такое колесница. Вот точно так же и у меня: вследствие волос, вследствие волосков на теле и прочего, вследствие образного, вследствие ощущений, вследствие распознавания, вследствие слагаемых, вследствие сознания и используется название, знак, обозначение, обиходное слово, просто имя — Нагасена, однако в высшем смысле здесь не представлена личность. Ведь есть, государь, изречение монахини Ваджры, сказанное перед лицом Блаженного:

„Как говорят „колесница“ о собранных вместе частях, так все назовут существом то, что всего только груды“».[29]

Из подобного представления о личности в целом и идеальной личности возникло и учение Тхеравады о природе Будды. Сиддхартха Гаутама, согласно доктрине тхеравадинов, до своего пробуждения был обычным человеком, разве что наделенным великими добродетелями, которые он обрел благодаря совершенствованию в течение многих сотен жизней. После пробуждения Гаутама перестал быть человеком и стал буддой, то есть просветленным и освобожденным, но никак не богом или какой-либо иной сверхъестественной сущностью. Если монах будет во всем следовать примеру Будды и его учению, то достигнет того же самого. Будды, ушедшего в нирвану, в мире нет, и для него мира нет, а потому бессмысленно ему молиться или просить его о помощи. Всякое поклонение Будде и поднесение даров его изображениям нужны не Будде, а людям, воздающим таким образом долг памяти великому Освободителю и упражняющихся в добродетели даяния.

В тех же «Вопросах Милинды» говорится:

«Царь молвил: „Почтенный Нагасена, есть ли Просветленный?“ — „Да, государь, есть Блаженный“. — „Но возможно ли показать Просветленного, почтенный Нагасена: вот там-то и там-то Просветленный?“ — „Блаженный ушел в окончательный и безостаточный покой, государь, поэтому невозможно показать Блаженного: вот там-то, мол, и там-то Блаженный“. — „Приведи пример“. — „Как ты полагаешь, государь, возможно ли показать пламя большого, яркого костра: вот там-то, мол, и там-то это пламя — если оно уже потухло?“ — „Нет, почтенный. Пламя угасло, его не показать“. — „Вот так же, государь, Блаженный ушел в окончательный безостаточный покой, поэтому невозможно показать его: вот там-то, мол, и там-то Блаженный. Но через тело дхармы возможно показать Блаженного, ибо дхарма преподана Блаженным“. — „Прекрасно, почтенный Нагасена“».

Именно для людей, поклоняющихся Будде, Тхеравада учит возводить ступы — ритуальные сооружения, святость которым придают хранящиеся в них реликвии Просветленого. Предание гласит, что после кремации земного тела Будды его пепел поделили на восемь частей и каждую из них поместили в ступу. Особые ступы хранят также зуб Будды или волоски с его головы. Поклоняясь этим реликвиям, тхеравадин почитает не Будду, которого больше нет в нашем мире, а само Учение, и его сознание приобщается к Дхарме.

Кроме того, ступа, подобно всякому иному храму, представляет собой модель мироздания, мироздание в миниатюре. Храм — земная проекция небес, место встречи человека и божества (пусть буддизм и называют религией без бога), символ мироздания, строящийся вокруг алтаря как мировой оси, сакральный центр мирского пространства. Буддийские ступы напоминают гору — священную гору Сумеру, которая высится в центре мира. Сегодня среди сохранившихся ступ наиболее известны Сваямбхунатх в Катманду и Шведагон в Рангуне (Мьянма). Последняя, крупнейшая в мире ступа имеет высоту около 100 метров, а периметр ее восьмиугольного основания составляет 433 метра. Ступа покрыта золотыми пластинами и увенчана золотым шаром с инкрустациями из драгоценных камней. Языки колокольчиков (100 золотых и 1400 серебряных), подвешенных к вершине шпиля, раскачиваются от ветра, и в воздухе постоянно звучит тихая музыка. Стрелка шпиля пагоды целиком покрыта алмазами, рубинами и изумрудами (всего более 4600 камней).

Ступа в Санчи.

Об архитектуре и эволюции ступы читаем у историка искусства Р. Фишера:

«Большинство ранних образов были связаны со ступой, одним из трех главных типов буддийской архитектуры. В отличие от других двух — жилых помещений (вихара) и молитвенного зала (чайтья), — в которые можно было войти внутрь, ступа была цельной и монолитной постройкой. Кроме того, ее архитектура не повторяла деревянные прототипы, а происходила от индуистских погребальных курганов, о чем свидетельствует ее исключительная роль как символа паринирваны Будды, или его окончательного освобождения от мира. Есть некоторая ирония в том, что наиболее широко известная форма ступы — восточноазиатская пагода, которую, например, можно встретить в японских храмовых комплексах, — как раз сделана из дерева.

В ранних ступах есть несколько характерных деталей. Основная часть — анда — это простой полусферический купол, поставленный на низкую платформу. На вершине — колонна с круглыми дисками (чхатравели), шпиль и зонтики скрыты от глаз молящегося во время обхода храма оградой или террасой (хармика) из квадратных столбов — миниатюрной копией большой ограды, окружающей всю ступу. Сокрытие центрального столпа обусловлено древним индийским обычаем огораживать сакральные объекты, такие как священное дерево или храм. Зонтики на вершине главного столба, выходящего из сердцевины ступы (продолжение культа колонны царя Ашоки), представляют существенные части буддийской космологии, в которой колонна символизирует „гору мира“ или axis mundis — ось Вселенной, а диски — число небесных сфер. Зонтики также могут выступать и как знаки особого почитания, которыми одаривают объекты и отдельных персонажей; кроме того, три зонтика символизируют Три драгоценности: Будду, Закон и монашескую общину, или сангху. Символизм простирался к центру сооружения, к месту захоронения священных реликвий, — внутренние элементы ступы часто организовывались по образу геометрических и магических схем, таких как колесо, и затем вместе с реликвиями закрывались сверху телом ступы.