Пегая орда. История "древнего Китая" - Фоменко Анатолий Тимофеевич - Страница 27

Таким образом, если мы расширим список китайских кометных записей, включив в него его древнейшую часть, никакого дополнительного подтверждения китайской хронологии по комете Галлея мы не получим. Наоборот, картина полностью размоется. Именно так и должно быть в случае НЕПРАВИЛЬНО ДАТИРОВАННЫХ НАБЛЮДЕНИЙ.

На рис. 31 мы приводим траекторию движения кометы Галлея по солнечной системе между двумя ее последовательными появлениями около Земли в 1836 и 1910 году.

На рис. 32 показана фотография кометы Галлея, сделанная в 1910 году, когда комета была очень хорошо видна в Северном полушарии.

5.7. О хаотической составляющей в движении кометы Галлея

В 1989 году в журнале «Astronomy and Astrophysics» появилась статья Б.В. Чирикова и В.В. Вячеславова [1066], в которой показано, что в движении кометы Галлея присутствует ЗНАЧИТЕЛЬНАЯ СЛУЧАЙНАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ. На эту работу обратили наше внимание академик РАН, профессор МГУ д.ф.-м.н. В.В. Козлов и профессор МГУ д.ф.-м.н. А.И. Нейштадт.

Главный вывод своего исследования авторы сформулировали так: «Показано, что движение кометы Галлея ХАОТИЧНО БЛАГОДАРЯ ВОЗМУЩЕНИЯМ, ВЫЗЫВАЕМЫМ ЮПИТЕРОМ» [1066], с. 146.

Таким образом, движение кометы Галлея не является полностью детерминированным. Теория ее движения строится с помощью динамического хаоса. Причина в следующем. Если некоторая комета, как, например, комета Галлея, имеет сильно вытянутую орбиту, выходящую за круговую орбиту Юпитера, рис. 31, то каждый раз, возвращаясь назад в Солнечную систему, она встречает Юпитер в случайной фазе в силу несоизмеримости их времен обращения. Юпитер, как огромная планета, дает наибольший вклад в возмущение траектории кометы. Встречая его в случайной фазе, комета подвергается случайному возмущению.

Рис. 31. Путь кометы кометы Галлея по солнечной системе между ее приходами в 1836 и 1910 годах. Взято из [544], т. 6, с. 140.

Оказывается, для комет, описываемых математической моделью, разработанной в статье [1066] — в том числе и для кометы Галлея — характерно наличие ХАОТИЧЕСКОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ В ИХ ДВИЖЕНИИ. Одним из наиболее чувствительных параметров кометной орбиты является время прохождения через перигелий. А следовательно — и ВРЕМЯ ОБРАЩЕНИЯ кометы, между двумя ее последовательными приближениями к Земле. В частности, время обращения кометы Галлея — СЛУЧАЙНАЯ ВЕЛИЧИНА с экспоненциально нарастающим разбросом.

Рис. 32. Комета Галлея в 1910 году. Взято из [544], т. 6, с. 141.

Но при наличии случайной составляющей, та идеальная «китайская синусоида» во временах обращения кометы Галлея, которую обнаружили Коуэлл и Кроммелин, НИКАК НЕ МОГЛА ОБРАЗОВАТЬСЯ.

5.8. Подозрительно высокая частота маловероятных событий в скалигеровской истории

Нам скажут: хотя и редко, но чудеса все-таки происходят. Может быть и на этот раз именно случай нарисовал нам идеальную китайскую синусоиду? Почему вы не хотите поверить, что она возникла просто случайно?

Конечно, случайно может возникнуть все — ответим мы. Например, обезьяна, случайно тыкая в клавиши пишущей машинки, может напечатать, — причем без ошибок — целый роман. Но вероятность такого события ничтожно мала, хотя и не равна нулю. Это значит, что прежде чем напечатать роман, наша воображаемая обезьяна в течении многих тысяч лет будет печать полную чепуху. Потом время от времени начнут появляться маленькие рассказы и обрывки разных романов. И, наконец, еще через много-много миллионов лет наступит, наконец, момент, когда из-под ее лапок действительно полезет роман целиком Причем — напечатанный совершенно случайно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вероятность появления «китайской синусоиды» в ДОСТАТОЧНО ДЛИННОМ ряду случайных испытаний тоже совсем ненулевая. Но, чтобы она проявила себя, испытаний должно быть действительно МНОГО. Грубо говоря, число испытаний по порядку величины должно сравняться с единицей, деленной на вероятность события. Появление же «китайской» синусоиды, по сути дела, В ОДНОЙ — ЕДИНСТВЕННОЙ СЕРИИ ИСПЫТАНИЙ настолько исчезающе мала, что ею можно смело пренебречь. Точно так же, как и вероятностью того, что какая-нибудь обезьянка, сев за пишущую машинку, тут же лихо напечатает нам без пропусков и ошибок четыре тома романа «Война и Мир».

Причем, это касается не только «китайской синусоиды» но и маловероятных событий в истории вообще. Как в свое время Н.А. Морозову, так и нам нередко приходится сталкиваться с глубоким непониманием природы маловероятных событий. И почему-то это непонимание особенно сильно начинает проявляться, как только речь заходит об ИСТОРИИ. Как один из ярких примеров, процитируем слова МАТЕМАТИКА Б.А. Розенфельда, опубликовавшего статью «Математика в трудах Н.А. Морозова» [583], с. 129–138. Комментируя обнаруженные Н.А. Морозовым поразительные и МНОГОЧИСЛЕННЫЕ совпадения в традиционной истории, Б.А. Розенфельд писал:

«Морозов подсчитывал вероятность тех или иных совпадений, и, найдя что эта вероятность чрезвычайно мала, делал вывод о невозможности этих совпадений. Такого рода рассуждения СОВЕРШЕННО НЕПРАВОМЕРНЫ (? — Авт.), так как теория вероятностей является наукой о массовых, а не о единичных явлениях, и ФАКТИЧЕСКИ МОГУТ ПРОИСХОДИТЬ СОБЫТИЯ, ВЕРОЯТНОСТЬ КОТОРЫХ СКОЛЬ УГОДНО БЛИЗКА К НУЛЮ» [583], с. 137.

Причем, Б.А. Розенфельд формально совершенно прав в своем последнем высказывании. События со сколь угодно малой вероятностью действительно могут происходить. Но, как мы уже объяснили выше, если вы хотите, чтобы некое маловероятное событие действительно произошло, нужно совершить большое количество испытаний. В каждом из которых нужное вам событие может произойти с некоторой ненулевой вероятностью. При этом, количество испытаний должно быть порядка величины, обратной значению вероятности события в одном испытании. Итак, чем меньше вероятность события, тем больше испытаний нужно совершить, чтобы оно действительно произошло. Другими словами, важна не столько вероятность события сама по себе, сколько СООТНОШЕНИЕ ЭТОЙ ВЕРОЯТНОСТИ И КОЛИЧЕСТВО ИСПЫТАНИЙ, В КОТОРЫХ СОБЫТИЕ МОЖЕТ ПРОИЗОЙТИ.

Для этого и существует наука — математическая статистика, которая такие вещи учитывает. Рассуждения Н.А. Морозова с точки зрения математической статистики вполне правомерны. А приведенные выше рассуждения Б.А. Розенфельда — нет.

Скажем теперь то же самое, но по-другому. Возражение типа: «Да, это событие маловероятно, но все-таки оно могло произойти случайно», — НЕ МОЖЕТ ВЫДВИГАТЬСЯ СЛИШКОМ ЧАСТО. Его можно было бы высказать один, ну — два раза. По какому-то определенному поводу. Но против Новой хронологии оно выдвигается ПОСТОЯННО. Причем, не по отношению к одному-двум, а к ЦЕЛОМУ РЯДУ ПОРАЗИТЕЛЬНЫХ СОВПАДЕНИЙ В ИСТОРИИ. Но в таком случае возражение это ПОЛНОСТЬЮ ТЕРЯЕТ СВОЙ СМЫСЛ.

В случае с кометой Галлея мы, скорее всего, услышим все то же возражение: «китайская синусоида появилась случайно». Мол, событие хоть и маловероятно, но вероятность его появления все-таки не равна нулю, а потому оно могло произойти.

Но это будет всего лишь ОЧЕРЕДНЫМ ВОЗРАЖЕНИЕМ В ДЛИННОЙ ЦЕПИ ему подобных. Не слишком ли часто в скалигеровской версии истории происходят события, вероятность которых практически равна нулю? Каждое такое возражение, взятое по отдельности, может быть, и имеет смысл. Но когда они выстраиваются в ДЛИННЫЙ РЯД, они ОБЕССМЫСЛИВАЮТСЯ.

И еще одно замечание. Почему все эти якобы «случайные» совпадения в истории наблюдаются лишь до наступления эпохи Реформации, то есть до XVI века н. э.? Почему их нет в последние 500 лет? Что случилось с историей? Почему она лишь начиная с XVI века н. э. РЕШИЛА ВДРУГ ПОДЧИНИТЬСЯ ЗАКОНАМ ТЕОРИИ ВЕРОЯТНОСТЕЙ? А ранее этого времени якобы упорно игнорировала их.