Война паукообразных - Хольбайн Вольфганг - Страница 16

– Объяснений, – подтвердил Гартман. Он сделал резкое движение рукой. – Черт возьми, Кайл, вы постоянно говорите о вещах, которые я не понимаю даже и наполовину. Ведь я даже действительно не знаю, кто вы. Вы рассказываете мне что-то о джередах, и о Шайте, и о гиперпространстве, и…

Он какой-то момент с отчаянием подыскивал слова.

– …и требуете от меня, чтобы я ставил на карту жизнь свою, Нэт и, возможно, любого другого человека на этой планете, в то время как я даже не знаю, почему и для чего я все это должен делать!

Он чувствовал сам, как неуклюже звучали эти слова. Они не говорили того, о чем он хотел сказать.

– Я понимаю вас, Гартман, – спокойно сказал Кайл, вздохнув. – Вероятно, вы правы. Я многое должен был объяснить вам, и капитану Лейрд, и другим. Но времени было так мало, и все происходило настолько быстро… Я обещаю вам, что вы узнаете правду, если… мы живыми выйдем отсюда.

– Нет, – гневно сказал Гартман. – Сейчас же. Или я обещаю вам, Кайл, что Нэт и я пойдем своей дорогой, а вы останетесь лежать здесь.

Кайл посмотрел на него проницательным взглядом – и вдруг очень тихо засмеялся.

– Но куда же вы хотите идти, Гартман? – спросил он.

Гартман ударил так сильно, как только мог. Голова Кайла отлетела назад и ударилась о стену, и Нэт с изумлением посмотрела на них, но ничего не сказала, а только наморщила лоб.

– Довольно, Кайл, – сказал Гартман, учащенно дыша. Рука его болела, так сильно он ударил, и у Кайла из уголка рта текла кровь. Он сомневался, что мега-воин вообще по-настоящему почувствовал этот удар – но это также не играло никакой роли. Важна была цель, которая за этим стояла, и ее Кайл, наверное, понял.

– В этом не было необходимости, Гартман, – сказал Кайл спустя некоторое время.

Гартман гневно сжал кулаки, поднял руку – и с бессильным вздохом снова опустил ее. Вдруг он показался сам себе несказанно глупым и беспомощным.

– Мне очень жаль, – пробормотал он. – Я… потерял самообладание.

– Нет никакой необходимости в том, чтобы меня бить, – сказал Кайл, вытирая кровь с нижней губы тыльной стороной ладони. С секунду смотрел он на красное пятно на своей руке и наморщил лоб, будто даже и не понимая, что это означает.

– Я уже сказал – мне очень жаль! – повторил Гартман, уже снова раздражаясь.

– Нет, Гартман, это неправда, – сказал Кайл. – Вам не жаль. Просто вы боитесь, очень боитесь. Меня.

Снова прошла секунда, в течение которой он лишь тревожно-доверительно смотрел на Гартмана.

– Почему?

– Перестаньте, Кайл, – прошептал Гартман. – Я извинился. Что вы еще хотите?

– Чтобы вы перестали меня бояться, Гартман. – Кайл поднял руку и указал на дверь. – Вы видели это чудовище, и вы боитесь его, как смерть – здесь вы правы. Но я вижу этот страх в вашем взгляде не первый раз. Вы боитесь нас. Джередов. Но вы не должны этого делать. Мы не Шайты.

– О нет, я в этом не уверен! – раздраженно ответил Гартман. Он не хотел говорить этого. Он даже не знал точно, что сказал бы, до того момента, когда произнес эти слова. Но они были в нем, как выражение страха, не отпускавшего его с того самого момента, когда Гартман самый первый раз встретил Кайла и джередов. И вдруг, будто он открыл дверь в свои мысли и не мог сам закрыть ее, из него просто посыпались слова. Возбужденно жестикулируя, Гартман указал в сторону двери: – Вы не выглядите так ужасно, не так ли? Вы не чудовище. О нет! Вы используете человеческую оболочку – или ту, которая на этот раз соответствует вашим планам! Но разве это были не ваши собственные слова, Кайл, что внешность индивида не должна выдавать его действительные намерения и его настоящую суть? Кто мне скажет, что вы представляетесь именно тем, кто вы есть? Кто мне скажет, помогаю ли я вам освободить Землю или помогаю тому, чтобы вы, вместо Шайтов, завоевали ее?

Гартман не знал, какую реакцию ему следовало ожидать – возможно, гнев или благосклонную снисходительность. Но то, что он прочел в глазах Кайла, было исключительно выражением глубокой тоски. Но даже это чувство не могло убедить его в правоте Кайла. Гартман не знал, кто было это существо, о котором он едва ли знал больше того, чем как его зовут.

– Мне очень жаль, Гартман, – сказал Кайл. – Я не знал, что вы так сильно нас боитесь. Если бы я подозревал об этом, то я, может быть… действовал бы по-другому.

– Вы – или то существо, которым вы овладели? – почти с ненавистью выдавил из себя Гартман.

Выражение печали в глазах Кайла стало еще глубже.

– Я понимаю вас, Гартман, – сказал он. – Вы десять лет своей жизни считали нас вашими врагами. Вы вели с нами борьбу. Вы посылали воинов, чтобы нас уничтожить. И вы видели, что эти воины не возвращались, а становились частью нашего общества. Я не могу обижаться на вас за то, что вы нас ненавидите. Даже если бы это было и несправедливо.

– Там что-то происходит, – сказала Нэт. Гартман испуганно посмотрел на нее, но не встал, а снова обратился к Кайлу.

– Кто эти существа? – спросил он. – Я хочу это знать! Теперь же!

– Чтобы это понять, – ответил Кайл, – вы должны были бы понять суть джереда.

– Но это я не смогу сделать, пока сам им не стану, так? – с издевкой спросил Гартман. Кайл кивнул, потом сказал очень серьезно.

– Я попробую вам это объяснить. Я… – Он колебался.

Гартман снова очень отчетливо почувствовал, как тот отчаянно искал слова, чтобы, вероятно, объяснить то, чего словами объяснить было невозможно. Он почти видел ту борьбу, которая происходила в голове мега-воина. И вдруг Гартман абсолютно отчетливо понял одно: что бы с Кайлом не произошло после того, как он в Кельне слился с мутированной королевой муравьев, – одна его часть осталась человеком. И это была та часть, которая заставляла его колебаться, говорить какую-то убедительно звучащую ложь или другую полуправду.

Гартман только не знал, была ли это часть Кайла, оставшаяся человеком, достаточно сильна, чтобы он мог ей доверять.

– Он… движется, – сказала Нэт, нервничая. Палец ее руки подрагивал на спусковом крючке ружья. – Мне кажется, он… он идет.

Она с секунду помедлила, потом произнесла:

– Он мог бы… подойти сюда? У него есть крылья.

– Это не крылья, – сказал Кайл, не выпуская из поля зрения Гартмана. Снова обращаясь к нему, он продолжил: – Я мог бы принудить вас делать то, что от вас потребую, Гартман. Одно-единственное прикосновение, и вы и Нэт сделали бы все, что я хочу.

Он поднял руку и, хотя Гартман заранее предчувствовал это движение и попытался предупредить его, он был недостаточно скор. Кончики пальцев Кайла коснулись его руки и в этот момент, казалось, – нечто похожее на черную волну захлестнуло сознание Гартмана и поглотило его. Это можно было сравнить с мощным морским приливом, погасившим пламя свечи. Воля Гартмана была сломлена и уничтожена; что-то необычайно мощное повисло вдруг над ним, будто подметка ботинка какого-то великана, который собирался раздавить жука, лежавшего на спине и беспомощно дрыгавшего лапами. И вдруг Гартман еще раз со всей ясностью увидел то, что происходило с солдатами-муравьями в Черной крепости.

Но того растаптывающего движения, которого он ждал, не последовало. Спустя бесконечно длившуюся секунду Кайл снова убрал руку, и в тот же момент в голове Гартмана исчезло ощущение черного засасывания.

С испуганным вздохом он подался назад и прижал к себе руку, до которой дотронулся Кайл, как будто бы он обжегся.

– Я мог бы сделать это, – сказал Кайл еще раз, – но я этого не сделаю. Я только хотел, чтобы вы это знали, Гартман.

– Как это великодушно! – съязвил Гартман. Но насмешка в его голосе даже и для него самого не звучала убедительно. Он с ужасом неподвижно смотрел на Кайла. Его страх перед мега-воином не стал сильнее или слабее, но, казалось, что он вдруг как-то качественно изменился. Гартман дрожал всем телом.

– Что я должен сделать для того, чтобы вы мне поверили? – тихо спросил Кайл.

Не в силах превозмочь себя, Гартман на два шага отступил от Кайла. Выражение печали во взгляде джереда стало еще более глубоким. Казалось, он понимал, что совершил ошибку.