Ставка лоха - Суйэн Джеймс - Страница 49

— Мистер Борегар, сыграй-ка что-нибудь для джентльмена.

Мистер Борегар поднял укелеле с пола и заиграл что-то испанское, вроде калипсо.[42]

— Сдохнуть можно! — изумился охранник.

— Хорош, правда?

— Это ж моя любимая песня, — признался охранник.

В четвертой четверти игры началась нешуточная борьба.

Колледж Майами играл как одержимый, и за пять минут до конца счет сравнялся.

После перерыва Валентайн не сводил бинокля с Хорхе и Лупе. Уж очень необычной парочкой спортсменов они были. Хорхе постоянно задирал соперников и отбирал мяч у нападающих «Дьюка». Он почти не делал бросков по кольцу, предпочитая отдавать пасс и триумф товарищам по команде.

Лупе, чья статистика, указанная в программке, ужасала, играл как одержимый. Отдавал пассы, отбирал мяч, забрасывал его в прыжке, и подборов у него было больше, чем у всех остальных на площадке. Двое игроков «Дьюка» пытались прикрывать его, оставив таким образом без присмотра одного соперника из Колледжа Майами.

За две минуты до сирены Майами повели в счете впервые за матч. Зрители повскакивали с мест, вопя так, словно в жизни ничего лучше не видели. Но Валентайн понимал, что их обманывают. При желании Майами могли легко уйти вперед на десять очков. Хорхе и Лупе играли вполноги. Этим словом нечистые на руку игроки обозначают ситуацию, когда ты играешь всего лишь чуть лучше, чем твой соперник.

Они были профессионалами.

— Твой отец обидел Глэдис Мягкие Крылья, — сказал Бегущий Медведь.

Джерри сжал руль. Он читал где-то, что шоссе 1-95 тянулось более восьмисот миль, и отрезок Майами, всего-то миль десять, был из них самым опасным. Выбравшись из безумного водоворота, Джерри ответил:

— Пожалуйста, принесите ей мои извинения.

— Пусть уж это твой отец сам сделает, — отрезал вождь.

— Я бы не стал на это рассчитывать.

— Почему? — удивился Бегущий Медведь. — Твой отец не в состоянии извиниться?

Джерри затормозил на пятачке, где парковка была запрещена, в сотне ярдов от входа на стадион «Американ эрлайнз». Повернувшись, он посмотрел вождю в глаза.

— Дело в следующем. Папаша моего отца был алкаш и часто бил мою бабку. Когда отец подрос, то выкинул своего папашу из дому. И следующие двадцать лет пытался загладить то, что сделал.

— Получилось?

— Нет, — ответил Джерри.

— Стало быть, он носит в себе чувство вины.

— Да.

Бегущий Медведь хотел что-то сказать, но тут со стадиона на улицу хлынула толпа разгоряченных фанатов.

В последние две минуты «Дьюк» сломался и проиграл семь очков. После финальной сирены горланящие студенты Колледжа Майами бросились на площадку, порвали сетки ограждения и вынесли команду из стадиона на плечах.

В бинокль Валентайн наблюдал, как Рико, Найджел и Кэнди уходят. Он поспешил в фойе и подбежал к дверям. Они стояли на вип-парковке.

Валентайн вышел на улицу. Машина, стоявшая на другой стороне, помигала ему фарами. Это был Джерри. Рядом с ним сидел Бегущий Медведь. Валентайн забрался в машину.

Через минуту с парковки вырулил лимузин Рико. Джерри завел мотор и вклинился в поток.

— Ты понял, что у Рико на уме? — спросил он.

— Да. Он откопал двух профи, помог им поступить в Колледж Майами и заплатил им, чтобы играли вполсилы до этого матча.

Джерри чуть не врезался во внедорожник, набитый фанатами.

— Колледж Майами победил? Знаешь, каковы были их шансы?

— Двадцать к одному, — ответил Валентайн.

Джерри шлепнул по рулю.

— Ты просек, что все так и будет, да?

— Я знал, что игра договорная, если ты это имел в виду.

— А чего мне не сказал?

Валентайн подался вперед в просвет между сиденьями, покосился на Бегущего Медведя, которого, кажется, забавлял их разговор, и повернулся к сыну, которого разговор злил.

— Рули себе. Ладно?

Рей Хикс припарковался на муниципальной стоянке в двух кварталах от центра. Оставив мистера Борегара в машине слушать джазовый канал, он дошел до стадиона «Американ Эрлайнз» и стал дожидаться, когда выйдут зрители. Рико Бланко и двое его спутников появились в числе последних. Рико сиял от счастья. «Ну, это ненадолго», — подумал Хикс.

Он добежал до машины. Мистер Борегар прибавил звука и теперь хлопал в ладоши в такт песне Сэма Кука. Хикс выехал со стоянки, протянул кассиру талончик и нервно заерзал, дожидаясь, пока тот подсчитает время стоянки.

— Сдачу оставьте себе, — сказал он, бросив кассиру двадцатку.

Хикс рванул по улице. Черный лимузин Рико промелькнул мимо в обратном направлении. В зеркале Хикс разглядел, что он повернул на светофоре налево.

Развернуться было негде. Свернув в проулок, Хикс подождал, пока с десяток машин пронеслось мимо. Мистер Борегар разволновался и заиграл все ускоряющуюся мелодию, как в старых вестернах.

Хикс постукивал пальцами по рулю. Иногда его друг совсем не радовал его. Сейчас был именно такой случай.

43

Артур Годфри был знаменитым радиоведущим в пятидесятые. Однажды ни с того ни с сего он уволил своего закадычного друга в прямом эфире. Мать рассказала об этом Кэнди, и с той поры она возненавидела Артура Годфри, хотя больше ничего о нем не знала.

Рико припарковался рядом с газетной лавкой Бобби Алмаза на улице Артура Годфри. Ночь стояла дивная. Тротуары кишели старичками и старушками. Кэнди прижала руку к животу и простонала. Найджел взглянул на нее.

— Ты в порядке, солнышко?

— Что-то мне… нехорошо.

— В холодильнике есть лимонад, — бросил Рико с переднего сиденья. — Моя мать всегда говорила, что пузырьки углекислого газа помогают от боли в желудке.

Кэнди сделала вид, что ей плохо, и прикрыла глаза. Найджел погладил ее по руке.

— Может, в машине останешься? — предложил он.

— Только если ты останешься со мной.

— Ну конечно, — согласился Найджел.

Кэнди прищурилась, чтобы видеть отражение Рико в зеркале. Он буравил ее взглядом, сжав зубы. Рико хотел, чтобы они вошли все втроем, тогда у Бобби Алмаза не возникло бы подозрений.

— Ну сам смотри, — отозвался Рико.

Кэнди услышала, как хлопнула дверца, и открыла глаза. Рико стоял перед входом в лавку Бобби и стучал в стекло. Появился Алмаз, нахмурился и впустил его. Кэнди услышала, как кто-то громко постучал в окно со стороны Найджела. Тот подпрыгнул до потолка.

Рядом с машиной с серьезным выражением лица стоял Тони Валентайн.

— Это он тебе жизнь спас? — спросил Найджел.

— Да.

— Вид у него какой-то злобный.

Кэнди так не показалось. У Валентайна, по ее мнению, был вид человека, который знает, чего хочет. Он пошел по узкому переулку рядом с лавкой Бобби Алмаза. Тогда Кэнди выбралась из лимузина и поманила рукой Найджела.

— Шевелись.

Бобби выглядел так, словно его переехал грузовик. Его волосы стояли дыбом, а рубашка насквозь промокла от пота. Он шлепнулся на табурет за прилавком.

— Ну и игра, да? — начал Рико.

— Не смотрел.

— «Дьюк» продул!

Букмекер взял полотенце и вытер лицо.

— У меня для тебя плохие новости.

— Правда?

— Правда.

Рико машинально оглянулся. Магазинчик напоминал помойку. Тут он заметил нечто на двери в заднюю комнату, отчего его сердце остановилось.

Кровь.

Рико подошел ближе. Пятно напоминало контуры слона. Он приставил нос ботинка к двери и надавил. За ней на полу лежал один из кубинцев Бобби со снесенным затылком. Его напарник обмякшей массой лежал на столе с телефонами. Рико убрал ногу, дверь медленно закрылась.

— Нам всем досталось, — сказал Бобби. — Магазину в Вест-Палм, Помпано и мне. Я был на другой стороне улицы, покупал бутерброд с пастрамой,[43] когда это случилось. — Он посмотрел на дверь и покачал головой. — Знаешь, я ведь любил этих двоих.