Темная сторона луны - Карр Джон Диксон - Страница 10

– Не могу пожаловаться на неясности, мэм, ни в малейшей степени! Просто вот…

– Вы мне не верите?

– Этого я тоже не сказал.

– Вы сами, капитан, ни слова не хотите слышать о пугале! Но Рип Хиллборо не дурак. С вашего позволения я хотела бы воспользоваться аргументом, который Рип привел мистеру Мэйнарду. Предполагая, что я являюсь свидетелем, а не просто обманувшимся человеком – и я-то знаю, что так оно и есть, – можете ли вы быть полностью уверены в том, что пугало и взломщик ни в коей мере не связаны между собой? Не слишком ли большое совпадение, что ночь, когда украли пугало, была именно той ночью, когда я видела, как кто-то входил или выходил из дома?

– Ну вот, мэм!

– Да?

– Этот аргумент работает в обе стороны, не так ли? – спросил капитан Эшкрофт, растирая свою сигару в пепельнице. – И вообще, почему так много шума? Если ваш взломщик хотел взять что-то в доме, зачем он прихватил пугало? Если же он просто хотел стащить пугало, зачем шататься возле дома?

– Ну знаете! – ответила Камилла.

Кроме них, в полутемном ресторане никого не было. Гибким движением Камилла поднялась на ноги. Она сделала полдюжины шагов к соседнему столику, зачем резко повернулась и встала, глядя на них напряженными глазами, с полуоткрытым ртом.

– Может быть, все благополучно закончилось, я надеюсь на это. С прошлой пятницы больше ничего неприятного не произошло. Если только ничего не случится сегодня или завтра ночью. В воскресенье мы уедем домой, и больше беспокоиться будет не о чем. Но мне бы очень хотелось, чтобы моя история прозвучала более убедительно. Я не глупа и не истерична – по крайней мере в таких случаях. Почему никто мне не верит?

– Я верю тебе, Камилла, – сказал Алан.

– О господи! Если ты опять за свое, Алан Грэнтам!..

Алан встал и подошел к ней.

– Женщины, Камилла, – сказал он, – похоже, далеко не так понятливы, как предполагается. Если ты считаешь, что я ехидничаю или подшучиваю, то ты не видишь того, что есть на самом деле. Я верю тебе, потому что ты – это ты! Ничего другого быть не может. Что бы ты ни сказала, я твердо стою на твоей стороне.

На секунду она посмотрела ему прямо в глаза:

– Если бы только я могла верить этому!..

– Камилла…

– Меня тоже, – прогудел другой голос, – можно твердо зачислить в сторонники мисс Брюс.

Все подскочили, Алан отошел в сторону.

Доктор Гидеон Фелл, который чуть не снес дверную раму, входя в кофейню, переменил свое направление во времени. Со шляпой в одной руке и палкой в другой, он величественно нарисовался в дверях, в своих криво надетых на нос очках и с гривой волос, спадавшей на одно ухо.

– Слово «твердо», – продолжал доктор Фелл, – возможно, излишне. И я уклонился от темы. Девочки-подростки в Америке, говорят, могут висеть на телефоне часами. Но боюсь, они не могут превзойти в этом Генри Мэйнарда из Мэйнард-Холла, даже когда он готов сообщить очень немного. Могу я побеспокоить тебя, Алан, просьбой отвезти на остров Джеймс? Он хотел бы увидеться с нами так скоро, как только нам удобно. И если ему не удалось поверить в рассказ мисс Брюс неделю назад, теперь его можно попробовать переубедить!

– Переубедить? Разве это возможно?

– Такое впечатление, – сказал доктор Фелл, – что там произошло что-то еще.

Глава 4

– Проходите сюда, пожалуйста, – попросил Генри Мэйнард.

На часах, как потом вспомнил Алан, было почти половина четвертого. Казалось, погода слегка изменилась.

Капитан Эшкрофт не поехал с ними, у него было другое дело, которое, как он объяснил, не могло ждать. С Камиллой рядом с ним и с доктором Феллом снова на заднем сиденье Алан ехал по Кэлхаун-стрит и по мосту через реку Эшли. Остров Джеймс, хотя и был преимущественно жилым районом, в начале Фолли-роуд имел очень оживленное движение. Но как только вы сворачивали налево с основной магистрали и минут пять ехали за город, все полностью менялось.

Сколько времени прошло с тех пор, как здесь выращивали хлопок? Огромные деревья, заросшие испанским мхом, по обе стороны дороги образовали полог, сквозь который пробивались и танцевали на асфальте отблески солнечного света. Казалось, на многие мили вокруг нет человеческого жилья и они скрыты от остального мира деревьями, словно стенами.

– Послушайте, мой дорогой друг! – просипел доктор Фелл. – Вы раньше бывали в Мэйнард-Холле?

– Я проезжал мимо этих земель, но никогда не бывал в самом Холле.

– Как далеко нам еще ехать?

Ему ответила Камилла.

– Минут пятнадцать или около того, – сказала она, оборачиваясь назад. Будет еще один левый поворот у маленького магазинчика на перекрестке; потом прямо по Форт-Джонсон-роуд. Мы проезжаем мимо района с довольно симпатичными новыми домами, большинство которых еще не достроены. Проезжаем среднюю школу. Прямо перед ней дорога заканчивается забором вокруг исследовательской станции. Мэйнард-Холл ниже по дороге налево и вбок по направлению к пляжу, доктор Фелл.

– Ага!

– Поскольку вопрос, похоже, возник снова – что сказал вам доктор Мэйнард? Что случилось начиная с сегодняшнего утра?

– Моя дорогая юная леди, вы знакомы со своим хозяином?

– Знакома ли? Порой я в этом сомневаюсь.

– Позвольте мне повторить, – сказал доктор Фелл, – что он рассказал чрезвычайно мало. Этот человек – положительно гений умолчания; в политике он был бы тем, что называют «прирожденным». Но вскоре ему придется разговориться, разрази меня гром! Когда сфинкс загадывает загадки, мы имеем право узнать, в чем, собственно говоря, ее чертова разгадка.

Если бы он так не настаивал, я предпочел бы провести послеполуденное время, осматривая Чарлстон или поехав в Форт-Самтер. Однако!

– Он показался вам… огорченным?

– Таково было мое впечатление, по крайней мере.

Все замолчали. Мелькавшие картины окружающей зелени проскальзывали мимо и убегали вдаль. Так же как несколько строительных площадок, напоминавших скелеты среди гравия. Справа от дороги, довольно далеко в глубине, на двухэтажном здании из оранжево-желтого кирпича по фасаду были вырезаны буквы «Средняя школа Джоэль Пуансет» и дата «1920».

Алан было задумался над этим, но у него не было времени вдаваться в размышления. Меньше чем в четверти мили позади школы виднелся проволочный забор с надписями, запрещающими вход.

Слева от дороги…

Вниз по грязной дороге, извивавшейся между вечнозелеными дубами, с которых свисали щупальца серого мха, могли бы удавить их, Алан проехал через открытые железные решетчатые ворота в каменной стене. Дальше, за магнолиями, стоявшими словно часовые внутри стены, очень широкая посыпанная песком дорога длиной в пятьдесят ярдов вела вперед, к Мэйнард-Холлу.

Машина замедлила ход, Алан остановил ее, когда они были еще в некотором отдалении, и показал на четыре колонны портика.

Белые жалюзи на окнах первого этажа, увитого густыми глициниями, были опущены черные жалюзи были опущены на окошках этажом выше; маленький верхний этаж под мансардной крышей не демонстрировал вообще никаких жалюзи. Весь темный фасад поднимался навстречу заходящему солнцу, и в этот момент оно скользнуло за облако.

– Выглядит слегка холодновато, правда? – спросила Камилла, ни к кому в особенности не обращаясь. – Я… я не упоминала об атмосфере?

– О, атмосфера! – простонал доктор Фелл, что-то бормотав сам себе. Атмосфера, которая всегда в большой степени присутствует, обычно связана с давлением накопившихся эмоций; пытаюсь угадать, каких именно эмоций. (Хрумпф!) Там, справа от нас, смотрите…

Справа от них, за лужайкой, постриженной до почти невероятно ровной поверхности, почти на тридцать шесть футов тянулась к пляжу терраса, расположенная между полудюжиной тополей и стеной северного крыла Мэйнард-Холла. Ниже ее берег спускался к пенистой полосе отлива. Отделенная от обрыва только оградой из миниатюрной цепи с карликовыми столбиками высотой не больше шести дюймов, терраса в ширину была наполовину меньше, чем в длину. Посредине ее стояли железное кресло и маленький железный столик, покрашенные в зеленый цвет. Именно эта терраса привлекла любопытство доктора Фелла.