Остров тайн - Акентьев Владимир Васильевич - Страница 55

Ермоген Аркадьевич, давно хочу вас спросить, да все как-то не приходится…

Почему я писал свои указатели так, что их нужно расшифровывать?

Мореходов от удивления выронил кисет:

Да! Но как вы догадались?!

Не знаю. Просто мне показалось, что вы сейчас об этом подумали.

Скажите, Ермоген Аркадьевич, вы, может быть, и в самом деле волшебник?

О нет!.. Так «почему»?.. В свое время я уделил много внимания расстановке на побережье знаков, которые должны были бы привлечь внимание случайного судна, буде оно окажется в виду острова. Но эпизод с Томом Кентом заставил меня призадуматься: я понял, — что не всякому гостю можно радоваться… Поразмыслив, уничтожил все широковещательные анонсы и заменил их знаками, которые ничего не открывали бы случайным посетителям острова, но приковали бы к себе внимание пытливого человека, исследователя… Вы меня понимаете, уважаемый капитан? Мореходов кивнул:

— Вполне. Мы так и представляли это себе.

По следам тайны

Аккумуляторным фонарь белым светом заливал галерею.

Наши друзья лопатами отбросили гравий настолько, чтобы можно было подходить к золотому узору, не боясь оползней.

Мореходов внимательно осмотрел камень.

Горизонтальная планка вроде бы из двух частей, и одна из них, очевидно, может передвигаться, как крышка пенала… — Капитан поднялся.

Ермоген Аркадьевич, вас с матросами попрошу отойти в главную галерею — будете страховать. Ты, друг, — капитан выстукивал стены коридора, — встань вот здесь… Этот свод весь из цельного куска.

Все заняли свои места.

Мореходов, обвязавшись, как и вчера, веревкой, вернулся к камню, попробовал пальцем сдвинуть верхние планки вправо. Они не шелохнулись. Он повторил попытку всеми пальцами. Затем обеими руками. Тщетно. Опустившись на колено, правой рукой ухватился за край камня, со всей силы потянул планки… Тот же результат.

Капитан! Может, правые — влево? Но и эта попытка ничего не дала.

Старина, попробуй ты.

Мореходов и Максимыч поменялись местами. Боцман засучил рукава, уперся ногами… Мышцы вздулись. Несколько минут он пытался сдвинуть с места треугольные планки. Напрасно.

— А знаешь, капитан, вроде бы они пружинят. Выходит — не вделаны!

Все снова собрались у камня.

— Ребята, дайте-ка сумку с инструментами.

Капитан достал молоток, тончайшее зубило. Приставив его к торцу крайней вертикальной полосы, легонько постучал. Золотая планка чуть отогнулась — на волосок…

— Верно, боцман, — не вделаны!

Капитан отложил зубило, взял клещи. Пользуясь ручкой, как тупым пробойником, попытался короткими ударами сместить неподатливую планку. На ней появились две вмятинки, но с места она не сдвинулась.

Стожарцев пальцами измерил расстояние между краями горизонтальной полосы и окружностью:

— Если планки передвинуть вправо или влево, — узор окажется вне центра. А что, если… — Большим и указательным пальцами он взялся за крайние вертикальные планки, одновременно легонько толкнул их к середине и отпрянул назад!

Раздался едва слышный скрип… Как бы сами по себе, верхние вертикальные полосы скользнули вправо, нижние — влево и… остановились, в точности повторив рисунок на рукоятке ножа!

И ровно ничего не произошло.

Прошло несколько томительно долгих секунд…

— Тэк-с, — протянул капитан. — Гора родила мышь…

Максимыч пожал плечами, помог Стожарцеву подняться. Ребята с нескрываемым разочарованием осматривались по сторонам: коридор, еще минуту назад казавшийся таким таинственным, был просто-напросто самым обыкновенным, уже хорошо знакомым подземным ходом.

— Собственно, этого можно было ожидать. Очевидно, пришел в негодность механизм, нарушились какие — нибудь связи. Времени-то сколько прошло, шутка сказать! Но еще не все пропало — должно же быть место, где части механизма, скрытые внутри монолита, выходят из него! Проследим, куда они ведут, сообразим, что к чему…

Ребята схватились за лопаты.

В этот момент откуда-то из глубины колодца донесся громкий всасывающий и булькающий звук. Федя первый перегнулся через камень:

— Колодец пустой!

Укрепив фонарь на палке, высветили черное нутро. Вся вода ушла, цилиндрическая каменная тумба на дне колодца поднялась, под нею зияла дыра.

— Позвольте, а это что?

Прямо под ними, в том месте, где колодец начинал расширяться, выступал как бы небольшой балкон.

— Водолаз ничего не говорил об этой штуке. Неужели не заметил? Быть этого не может…

- А если это не балкон, а… дверь? И открылась она только сейчас?

Максимыч укрепил веревку за выступ скалы:

Спущусь, взгляну.

Давай, старина… Потом обсудим.

Боцман, как по бакштагу, соскользнул вниз. Почувствовав под ногами опору, попробовал, насколько она надежна.

Балкон представлял собою каменную полутораметровую квадратную плиту. Вдоль низкого парапета — шпунт Плита была лишь обтесана, но края ее и парапет блестели тончайшей полировкой. Так же гладко были отполированы и облицовочные плиты отверстия в стене колодца. Во внутреннем выступе отверстия — паз, точно соответствующий шпунту. Не было никакого сомнения, что плита, приняв вертикальное положение, непроницаемо замкнет вход.

Включив фонарик, Максимыч нагнулся и осветил отверстие.

Тем временем с помощью блока, оставленного водолазами «Иртыша», соорудили беседку.

— Сейчас мы ее испробуем. — Капитан нагнулся над колодцем. — Что у тебя там, дружище?

Низкий голос капитана отдался гулким эхом.

Полный порядок. Иду.

Постой. Спустим беседку.

Подбирая конец, быстро подняли Максимыча.

Там помещение, разве что побольше нактоуза…

Что ж, товарищи, исследуем?

Осмотрев, как укреплен блок, Максимыч, по-видимому, остался доволен:

Давайте! А я останусь здесь.

Здесь? Что ж так?

Боцман хмыкнул, похлопал по камню:

— Больно хорошо получится, если мы все туда заберемся, а эта штука сработает обратно! Прах ее знает, может, на срок рассчитана.

— Клянусь розой ветров — ты прав, боцман! Вскоре пятеро исследователей, тесно прижавшись друг к другу, стояли на каменной плите, висевшей над черной бездной колодца.

Максимыч не преувеличил — открывшийся в стене проход вел в помещение, напоминавшее просто нишу, выдолбленную в скале, — два шага на три, не больше. Здесь не было ничего, если не считать двух перевернутых вверх дном бочек, из которых большая с таким же успехом могла служить столом, с каким меньшая — стулом или табуретом, да охапки трухлявой соломы в углу. На боковой стене — планки, дублирующие знак на камне. И это — все? Для этого в недрах базальтовой скалы были выбраны сотни тонн породы, устроен точный, отлично налаженный механизм, секретный замок?!

Исследователи самым тщательным образом осмотрели помещение, и все напрасно — не оставалось сомнений, что, как это ни парадоксально, но каменный шкаф и являлся конечной целью неведомых строителей.

Весьма вероятно, что в этой нише некогда хранилось что-нибудь — статуя нелюдимого бога, лицезреть которого простым смертным запрещалось, или какие — нибудь иные предметы поклонения. А может быть, и просто сокровища какого-нибудь удачливого повелителя. Как вы считаете, дорогой капитан? А потом сюда кто-нибудь проник…

Тут что-то вырезано… Буквы! — Дима провел рукой по днищу бочки. — А это что?

Это была позеленевшая медная монета — английский пенс времен королевы Елизаветы.

Все днище бочки было изрезано ножом — неровными, угловатыми буквами, подчас налегающими одна на другую. Отдельные слова и обрывки фраз читались свободно, но общий смысл написанного не удалось уловить, пока капитана не осенила догадка:

— Знаете, в чем дело? Здесь писали, не рассчитывая, хватит ли места, просто не думая об этом… А потом пришлось вписывать уже между написанных строк — где попало. И буквы стали мельче, и слова друг на друга лезут. Видите?