Приключения пчёлки Майи - Бонзельс Вальдемар - Страница 4

— А много тут лягушек? — спросила она, предусмотрительно перебравшись на середину листа.

Муха рассмеялась.

— Не трудитесь пересаживаться, милая, — поддразнила она пчелку. Лягушка все равно вас заметит, ведь на солнечном свету лист совершенно прозрачен. Квакушка снизу отлично видит, как вы на нем сидите.

Майе уже казалось, что внизу копошится страшный хищник и смотрит на нее жадными, голодными глазами. Она встрепенулась, намереваясь немедленно улететь. Но тут произошло событие, столь страшное и неожиданное, что бедная пчелка не могла сначала даже сообразить, в чем дело.

Сперва она услышала громкий, резкий шелест, точь-в-точь такой, когда ветер шумит в увядших листьях; затем раздался протяжный свист, перешедший в сердитое гудение, — и в то же мгновение лист, на котором сидела Майя, накрыла чья-то зловещая тень. Сердце пчелки сжалось от ужаса, когда она увидела, как огромная пестрая стрекоза схватила несчастную Минну Кристоф. Муха отчаянно вопила в ее громадных острых когтях. Страшная хищница опустилась со своей добычей на стебелек тростника. Майя ясно видела их над собой и в то же время их отражение в прозрачной воде. Крики жертвы рвали, как клещами, слух пчелки.

— Отпустите ее! Слышите! Сейчас же отпустите ее! — громко закричала Майя, не помня себя. — Кто бы вы ни были, вы не имеете права так насильничать!

Стрекоза, выпустив свою пленницу из когтей, крепко прижала ее лапкой и с удивлением повернула голову к Майе. Пчелка сильно испугалась взгляда больших серьезных глаз разбойницы, но крылья стрекозы, сверкавшие, как драгоценные камни, ей очень понравились. Однако, заметив огромные размеры хищницы, Майя окончательно струсила и, не понимая, как вообще осмелилась вмешаться, задрожала от страха.

Но стрекоза очень дружелюбно сказала:

— Что с вами, дитя мое?

— Отпустите ее, пожалуйста! — взмолилась Майя, и глаза пчелки наполнились слезами. — Ее зовут Минна Кристоф.

— Что же из того? — спросила, снисходительно улыбаясь, стрекоза.

— Ах! Она такая симпатичная, такая чистенькая… и она же ведь не сделала вам ничего дурного!

Стрекоза задумчиво взглянула на Минну Кристоф.

— Да, она премилое существо, — пробормотала стрекоза и откусила мухе голову.

Майя чуть не упала в обморок при виде такого зверства. Не произнося ни слова, вне себя от ужаса, она слушала хрустение прекрасного синевато-стального тельца бедной Минны Кристоф на зубах стрекозы.

— Не думайте, что ваша чувствительность производит на меня какое-нибудь впечатление, — заметила стрекоза, спокойно прожевывая свою жертву. — Не в ваших силах изменить существующий порядок. Видно, вы еще очень молоды и мало жили у себя дома. Когда у вас в улье летом начинается избиение трутней, то окружающий вас мир возмущается не меньше, чем вы сейчас, но, думается мне, с гораздо большим основанием.

— Вы закончили? — дрожащим голосом, не смея поднять головы, спросила Майя.

— Осталась еще одна ножка, — ответила стрекоза.

— Съешьте ее, пожалуйста, поскорее, и тогда я вам отвечу, — сказала пчелка, которая хорошо знала, почему летом необходимо избивать трутней, и потому удивлялась глупости собеседницы. — Но не вздумайте подходить ко мне близко. Я сразу же пущу в ход свое жало!

Очень уж рассердилась малютка Майя! В первый раз в жизни упомянула она о своем жале и порадовалась, что у нее такое хорошее оружие.

Стрекоза сердито посмотрела на пчелку. Разбойница закончила свой обед и сидела, насупившись, словно хищная птица, готовая наброситься на добычу. Но маленькая Майя стала неожиданно совершенно спокойной. Она сама не понимала, откуда взялась храбрость, куда подевался страх. Майя даже грозно зажужжала — так, как жужжал сторож в улье, когда заметил приближающуюся осу.

— Стрекозы живут в мире с пчелами, — примирительно произнесла наконец разбойница.

— И хорошо делают! — проворчала Майя.

— Уж не думаете ли вы, что я вас боюсь? Вас?! — возмутилась стрекоза и, быстро спорхнув со стебля, который при этом закачался, стремительно опустилась почти на самую поверхность озера.

Как красиво отражалась она в прозрачной воде! Казалось, что две стрекозы быстро-быстро двигали своими стекловидными крылышками, окруженными серебристым сиянием. Это было такое дивное зрелище, что малютка Майя сразу забыла и свою досаду на хищницу, и участь бедной Минны Кристоф. Она захлопала в ладоши и закричала:

— Как красиво! Как красиво!

— Это вы про меня? — с изумлением спросила стрекоза и тут же самодовольно добавила: — Да, мне есть чем гордиться. Если бы вы знали, в какой восторг пришли вчера несколько человек, увидевших меня на берегу ручья!

— Люди? — воскликнула Майя. — Вы знакомы с людьми?

— Ну конечно, — ответила стрекоза. — Кстати, я думаю, вам интересно узнать, как меня зовут? Мое имя — Шнука, я из семьи сетчатокрылых.

Майя тоже представилась ей.

— Расскажите мне про человека, — попросила пчелка.

Стрекоза, казалось, совсем примирилась с нею. Шнука уселась рядышком на листе, и Майя не протестовала. Пчела знала, что стрекоза не посмеет причинить ей какое-нибудь зло.

— Есть у человека жало? — спросила Майя.

— На что оно ему? — рассмеялась стрекоза. — Нет, у людей есть оружие пострашнее, и оно очень для нас опасно. Наше племя боится людей, особенно маленьких, называемых мальчиками.

— Они охотятся за вами? — спросила Майя.

— И очень усердно! Я еще не встретила на своем веку ни одного человека, который не пытался бы меня поймать.

— Но зачем вы им? — удивилась пчелка.

— Наверное, в нас есть что-то привлекательное, — кокетливо ответила Шнука. — Других причин я не вижу. Были случаи, что люди, поймав кого-нибудь из нашей семьи, причиняли страшные мучения и в конце концов убивали.

— Они едят вас? — испуганно спросила Майя.

— Нет, нет! — успокоила ее Шнука. — Как я знаю, люди не питаются стрекозами. Но в человеке есть какие-то необъяснимые разбойничьи наклонности. Вы не поверите, но эти самые мальчики нередко ловят нас лишь для того, чтобы обрывать нам крылышки и ножки. Вы не верите? — спросила она, заметив, что пчелка бросила на нее недоверчивый взгляд.

— Конечно, не верю! — негодующе ответила Майя.

Стрекоза пожала блестящими плечиками.

— Уж так и быть, расскажу вам одну правдивую историю, — печально произнесла она. — Был у меня братец. Он подавал большие надежды, хотя и был несколько легкомысленный и очень любопытный. Он попал в руки одного мальчика, который накинул на него сетку, укрепленную на длинной палке… Можете вы себе это представить?

— Нет, — ответила пчела. — Такую вещь я себе представить не могу.

— Потом, — продолжала Шнука, — мальчик перевязал моему братцу грудь черным шнурком, как раз между крыльями, так что братец хотя и мог взлететь, но совсем улететь не мог. Всякий раз, когда братцу моему казалось, что вот-вот он освободится, мальчик тащил его обратно за шнурок.

— В это трудно поверить, — грустно заметила Майя, качая головой.

— Если случается, что я днем вспомню о братце, то ночью вижу эту жуткую картину во сне, — сказала стрекоза. — В конце концов мой брат, конечно, погиб, — со вздохом добавила она.

— А отчего он умер? — с участием спросила пчелка.

Из глаз Шнуки хлынули слезы.

— Мальчик засунул его в карман, — ответила стрекоза, рыдая. — А этого не может вынести никто.

— А что такое карман? — спросила Майя, потрясенная услышанным страшным рассказом.

— Карман, — пояснила Шнука, — это кладовая, находящаяся у людей на коже. И знаете, что там было еще? Если бы вы только знали, в каком ужасном обществе окончил свои дни мой братец! Вы никогда не догадаетесь!

— Нет, не знаю, — произнесла дрожащим голосом пчелка. — Может быть, в той кладовой был мед…

— Нет, нет, — перебила ее Шнука. — Мед в карманах людей вы найдете редко. А было там вот что: лягушка, перочинный ножик и репа.

— Какой ужас! — воскликнула Майя. — А что такое перочинный ножик?