Приключения пчёлки Майи - Бонзельс Вальдемар - Страница 13

9. ГАННИБАЛ

Вблизи пещеры, в дупле сосны, где Майя устроила себе летний домик, поселился короед Фридолин со всем своим многочисленным семейством. Это был честный труженик, заботившийся о благосостоянии своей семьи и добившийся в конце концов своей цели. Он с гордостью смотрел, как его пятьдесят талантливых сыновей неустанно копошатся в коре дерева. Каждый из них рыл свой маленький кривой канал, и все они были довольны своей работой и жизнью.

— Моя жена разместила их так, что ни один из них не пересекает путь другому, — объяснил он как-то пчелке. — Мои дети не знают друг друга. Они движутся по разным направлениям.

Майя была знакома с короедом уже давно. Хотя она знала, что люди не любят ни его самого, ни его потомства, она тем не менее очень одобряла его поведение и образ мыслей. У нее не было никаких оснований избегать его общества. Рано утром, когда лес еще спал, а солнце только-только вставало, пчелка часто слышала сверлящие, тихие, как журчание ручья, звуки его работы. Казалось, будто дерево дышало во сне. Она видела также и легкую коричневую пыль, которую он выбрасывал из прорытых ходов.

Однажды утром Фридолин явился к Майе и осведомился, хорошо ли она провела ночь.

— Вы сегодня куда-нибудь полетите? — спросил он.

— Нет, — ответила пчелка, — слишком ветрено!

Густой бор глухо шумел, покачивая своими ветвями, и казалось, что вот-вот с них начнут падать листья. После каждого порыва ветра в лесу становилось как-то светлее, словно деревья в самом деле теряли часть своей листвы. Верхушка сосны, в которой жили Майя и Фридолин, сердито гудела.

Короед вздохнул.

— Я работал всю ночь напролет, — произнес он. — Что делать? Нелегко добиться намеченной цели. Я не совсем доволен своим жильем. Мне следовало бы поселиться в елке.

Он вытер лоб и как-то виновато улыбнулся.

— Как поживают ваши детки? — дружелюбно осведомилась пчелка.

Фридолин поблагодарил ее за внимание.

— Я теперь не имею возможности следить за ними, — прибавил он. — Но надеюсь, что они делают успехи.

Майя взглянула на короеда. Это неуклюжее бурое существо, с походившим на огромную голову щитком и короткими надкрыльями, показалось ей смешным. Но она знала, что короед — весьма опасный жук, сильно вредящий лесам и рощам. Стоит толпе его сородичей напасть на дерево, и оно начинает терять свои листья или иглы, вянет и умирает. Даже могучие лесные великаны бессильны против этих крохотных разбойников, разрушающих древесную кору и каналы, по которым текут питательные соки от корней к верхушке дерева. Пчелка слышала, что короеды истребляли порой целые леса. Она задумчиво рассматривала Фридолина, охваченная странным чувством при мысли о том, каким могуществом обладало это маленькое, ничтожное на вид насекомое.

Вдруг Фридолин тяжело вздохнул и озабоченно сказал:

— Да, жизнь была бы хороша, если бы на свете не было дятла.

— Вы правы! — согласилась Майя. — Это жадное создание пожирает все, что встречает на своем пути.

— О! Если бы оно довольствовалось только этим! — горестно воскликнул короед. — Полбеды, если бегающие по деревьям легкомысленные гуляки попадают ему на обед: в конце концов, надо и дятлу жить. Но возмутительно то, что эта птица настигает свою добычу глубоко в коре и добирается даже до наших ходов!

— Неужели? — усомнилась пчелка. — Да как же она может это делать? Ведь, насколько я знаю, дятел — птица немалая.

Фридолин взглянул на Майю, высоко поднял брови и покачал головой.

— Вы говорите о его росте? — произнес он. — Да разве в этом дело? Нет, дорогая, его размеры тут ни при чем, и все наше несчастье не от них, а от его языка.

Пчелка от удивления широко раскрыла глаза, и короеду пришлось ей объяснить, что у дятла совсем особенный язык: длинный, тонкий, круглый, как червяк, остроконечный и липкий.

— Он может его высовывать, — сказал Фридолин Майе, — на расстояние, раз в десять превышающее мое тело… Думаешь, вот уже все, — ан нет! — он лезет все глубже и глубже… Дятел бесцеремонно сует свой язык в самые маленькие щели под корою. Он вечно думает: "А ну-ка посмотрим, не запрятался ли там кто-нибудь?" И он врывается в наши ходы, и все, что в них находится, прилипает к его длинному языку и исчезает вместе с ним.

— Знаете, я не трусиха, далеко не трусиха, — со страхом произнесла пчелка, — но и мне жутко стало…

— Ну, вам-то с вашим жалом нечего бояться! — сказал, не без зависти, короед. — Дятел сто раз подумает, прежде чем рискнет быть укушенным в язык. Да вы и сами это понимаете… А вот нам — что прикажете делать? Моя бедная кузина уже пострадала от этой проклятой птицы. Была кузина как-то у нас в гостях. Ходов наших она не знала. Разговаривая, мы с ней повздорили; она рассердилась, встала и ушла. Не успела она выйти за дверь, как до нас долетел стук дятла. Он, видно, начал свой обход с нашего дерева, потому что иначе мы всегда слышим его стук заранее и успеваем спрятаться. И тут же раздался отчаянный вопль моей двоюродной сестры: "Фридолин! Спаси! Я прилипаю!" Потом — еще один дикий крик. Какое-то время стояло гробовое молчание, а затем дятел опять долбить кору. А моя кузина погибла. Звали ее Агатой.

— Послушайте, как стучит у меня сердце! — тихо и взволнованно прошептала Майя. — Вам бы не следовало рассказывать мне такие страсти! О Господи! Чего только не бывает на свете!

И она замолчала, вспоминая обо всем, что с нею уже приключилось думая; не без боязни, о том, что ее еще ждет впереди.

Ее размышления прервал громкий смех Фридолина.

Пчелка с изумлением взглянула на него.

— Смотрите, смотрите! — воскликнул короед. — Вон он ползет! Какой молодец! Вы посмотрите только!

Майя поглядела в указанном направлении и увидела какое-то удивительное животное, карабкавшееся вверх по дереву. Пчелка никогда не предполагала, что в мире могут быть такие существа. В первую минуту испуг был даже больше изумления, и она шепотом спросила у короеда — не благоразумнее ли спрятаться?

— С чего это вы вздумали? — ответил Фридолин. — Оставайтесь спокойно на месте и вежливо с ним поздоровайтесь. Это очень образованный господин, у него глубокие и серьезные познания, а кроме того, он очень добр и скромен и, если хотите, немножко смешон… Посмотрите на его походку!

— Он, кажется, чем-то озабочен, — заметила пчелка, удивляясь все больше и больше.

Короед рассмеялся:

— Нет, это он борется с ветром, чтобы тот не перепутал ему ноги!

— Что? Разве эти длинные нити — его ноги? — широко раскрыв глаза, воскликнула Майя. — Никогда в жизни не видела ничего подобного.

Тем временем незнакомец подобрался ближе, и пчелка смогла рассмотреть его подробнее. Казалось, он не шел, а скользил по воздуху, так как его маленькое круглое тельце покачивалось на необыкновенно длинных, тонких, как ниточки, ногах, которые двигались во все стороны, стараясь находить точки опоры. Он полз очень медленно, осторожно нащупывая путь, причем коричневый шарик туловища то поднимался, то опускался.

Майя всплеснула лапками.

— Нет, вы подумайте только! — воскликнула она. — Я никогда бы не поверила, что такие нежные, такие тонкие, как волоски, ноги могут двигаться, что ими можно пользоваться, что они умеют ходить! Да ведь это чудо, Фридолин!

— Не знаю, что это такое, — ответил короед, — но, во всяком случае, это очень смешно. И я смеюсь.

— А у меня нет никакой охоты смеяться, — возразила пчелка. — Ибо часто смеются над тем, чего не понимают.

Тут незнакомец подошел к ним совсем близко и, взглянув с высоты своих ног на Майю и Фридолина, сказал:

— Здравствуйте, друзья! Какой ветер! Какой невыносимый сквозняк! Не правда ли?

Он делал неимоверные усилия, чтобы удержаться на месте.

Фридолин с трудом подавил свой смех. Пчелка же из вежливости согласилась с удивительным существом и заметила, что по той же причине она осталась сегодня дома. Затем она представилась незнакомцу.