Ледяной ад - Хольбайн Вольфганг - Страница 46

Френч, словно парализованный, сидел в своем укрытии. Все происходящее казалось совершенно невозможным, и он не смог бы даже мысленно выразить свои чувства.

Видимо, он уже умер. А то, что он видел, наверное, только видения, сопровождающие смерть, а может, это просто часть потустороннего мира, в котором не действуют законы логики.

Даже когда бой уже закончился, Френч почти минуту продолжал сидеть неподвижно, затаив дыхание, и широко раскрытыми глазами смотрел на безжизненные обугленные тела людей, лежавших на лестнице. Может быть, у них была просто похожая одежда. А может, они были братьями, членами одного племени, родственниками, похожими друг на друга, как Перл и ее сестра в Хорте. А возможно, это все Френчу просто почудилось, так как не могло быть правдой! Все происшедшее не поддавалось осмыслению.

Когда Френч остановился на этой мысли и впервые вновь сделал вдох, парившее над полом металлическое кольцо вновь начало наполняться чернотой…

…Во второй фазе движения, которым ее бросили в трансмиттер в сердце Черной крепости на Северном полюсе, Черити вылетела из приемного аппарата и, несмотря на попытку устоять на ногах, наткнулась на Лестера и Стоуна, вывалившихся рядом с ней из трансмиттера и, казалось, все еще ожесточенно боровшихся друг с другом. При столкновении все трое потеряли равновесие. Черити упала назад, но в следующий момент успела за что-то ухватиться, а Лестер и Стоун опрокинулись на спину и скатились по ступенькам металлической лестницы с платформы, над которой парило кольцо трансмиттера. Стоун вскрикнул и попытался вырваться, но Лестер увлек его за собой на пол. Что-то в его падении показалось неестественным. Он падал не как человек, потерявший равновесие; он просто плашмя падал на пол, даже не пытаясь смягчить свое падение.

Но все это Черити зафиксировала лишь краешком глаза. Все ее внимание было обращено на огромный зал, в котором они очутились. Он был полон странных машин и завешан нитями серой липкой паутины, покрывавшей стены и потолок, словно здесь потрудился огромный паук. Весь зал был наполнен пламенем и дымом. На полу лежали десятки неподвижных фигур, многие из них горели, другие уже обуглились до неузнаваемости, а между ними двигались воины-насекомые.

В этот момент жизнь Черити спасли лишь ее натренированные рефлексы, а не сознание. Она скорее почувствовала движение, чем действительно увидела его, и, бросившись в сторону, вскинула оружие.

Морон и она выстрелили одновременно. Ослепительно белый луч превратил пол, где секунду тому назад лежала девушка, в расплавленный металл, но зато залп из лазера Черити отбросил муравья на несколько метров назад. Действуя все так же инстинктивно и быстро и все еще не осознавая, что тут происходит, она вскочила на ноги, выстрелила во второго морона и, петляя, ринулась вниз по лестнице, чтобы добраться до Стоуна и Лестера.

За ее спиной из черной пустоты трансмиттера появились Скаддер и Гурк, и, по крайней мере, Скаддер среагировал так же стремительно и хладнокровно, как и она. Одним взглядом мгновенно оценив ситуацию, индеец оттолкнул гнома в сторону и упал на одно колено. Из его лазера вырвалось несколько коротких ослепительно белых молний, которые полетели в сторону наступавших муравьев и сразили трех или четырех из них.

Черити одним прыжком преодолела последние ступеньки, застрелила муравья, бросившегося на нее, и опустилась на колени рядом со Стоуном. Губернатор лежал неподвижно, наполовину скрытый под упавшим телом Лестера, и Черити поняла, что молодой солдат мертв, еще до того, как схватила его за плечо и перевернула.

С проклятьем она повернулась, не целясь выстрелила два или три раза в приближающихся муравьев – и застыла…

Стоун стоял рядом с ней. Его лицо побелело как мел, а глаза потемнели и неподвижно застыли от страха.

Черити опустила глаза, взглянула на труп Стоуна, снова подняла голову и посмотрела на Стоуна, стоявшего рядом с ней. И только сейчас она заметила, что пол и лестница усеяны трупами не только мертвых муравьев. Некоторые тела обгорели до неузнаваемости, но другие однозначно были человеческими – и она узнала их!

Но времени, чтобы осмыслить увиденное, просто не осталось, и вполне вероятно, что Черити сейчас и не смогла бы это сделать. На лестнице над нею пронзительно вскрикнул Гурк, когда луч лазера пронзил ему грудь и отбросил его тело в горящей накидке на пол, туда, где уже лежала скрюченная фигура, похожая на гнома как две капли воды. Почти в тот же самый момент раздался крик Скаддера, он выронил свое оружие, поднес обе руки к лицу и замертво рухнул на спину.

– Нет! – в ужасе закричала Черити. Одним прыжком она перескочила через тело Стоуна и, прыгая сразу через две-три ступеньки, помчалась к Скаддеру.

Позади себя она услышала громкий крик и глухой звук упавшего тела. Последним крошечным участком своего еще неэатуманенного сознания она отметила, что оставшиеся в живых муравьи внезапно очнулись от своего оцепенения и со всех сторон бросились на нее. На бегу она выстрелила назад, в отчаянном броске увернулась от лазерного залпа и почувствовала сильное жжение в бедре, но все равно продолжила свой бег.

Когда она подбежала к Скаддеру, тот уже умер. Он лежал на спине, а между его пальцами, которые он все еще прижимал к лицу, проступала ярко-красная кровь. Ужасная, почти физическая боль пронзила ее сердце, когда Черити упала рядом с ним на колени. Но она не решилась отнять его руки от лица. Внезапно, с полной уверенностью, она осознала, что тоже умрет.

Странно – но она вообще не чувствовала никакого страха. А лишь глубокую, засасывающую пустоту, не было даже сожаления при мысли, что их борьба оказалась напрасной.

Стоя на коленях позади Скаддера, она вскинула свое оружие и с точностью компьютера открыла огонь по приближающимся моронам. Она застрелила еще трех воинов, прежде чем ослепительная молния навсегда погасила ее сознание…

Френч застонал в своем укрытии от нестерпимой боли. Сам не замечая этого, он выпрямился, и был теперь хорошо виден. Воздух в зале стал таким горячим, что он едва мог дышать, а от дыма и гари у него кружилась голова. Взгляд его широко раскрытых глаз был прикован к мерцающему металлическому кольцу, которое снова, в который уже раз, начало наполняться живой чернотой…

…Во второй фазе движения, которым ее бросили в трансмиттер в сердце Черной крепости на Северном полюсе, Черити вылетела из приемного аппарата и, несмотря на попытку устоять на ногах, наткнулась на Лестера и Стоуна, появившихся из трансмиттера на долю секунды после нее. При столкновении все трое окончательно потеряли равновесие. Стоун вскрикнул, опрокинулся на спину и скатился по лестнице с платформы, а тело Лестера мешком осело на пол, и Черити сразу поняла, что лейтенант убит. Она молниеносно снова вскочила на ноги и вскинула свое оружие, но не потому, что действительно успела оценить ситуацию. Она поняла, что прыжок с Северного полюса доставил ее в самую гущу боя.

Под ними простирался огромный зал, полный странных, но большей частью разрушенных и горящих машин. Бесчисленные, неподвижные тела и десятки пожаров подтверждали, с каким упорством шел здесь бой. Кое-где она заметила веретенообразные фигуры мертвых муравьев.

Позади нее из черной пустоты трансмиттера, шатаясь, появились Скаддер и Гурк, и в то же само мгновение краешком глаза Черити заметила движение и яркую вспышку. Она молниеносно бросилась в сторону, увернувшись на волосок от луча лазера, и споткнулась о тело, лежавшее на лестнице. Девушка упала, перевернулась три или четыре раза и выстрелила в морона, все еще продолжая катиться по лестнице. Она попала в огромную тварь, а над ней и Скаддер открыл огонь по мелькавшим среди пожаров и дыма фигурам насекомых.

Черити беспомощно катилась вниз по лестнице, пока ее падение не остановило еще одно неподвижно лежащее тело. Девушка автоматически привстала и стала искать среди клубов дыма цель, в которую могла бы выстрелить, – и замерла. Оказалось, что ее падение с лестницы остановил ее собственный труп! Две-три секунды она сидела неподвижно, как парализованная, и представляла собой отличную мишень для любого муравья, который бы на нее напал. Но Черити об этой опасности даже и не подумала. В полной растерянности она смотрела на бледное лицо перед собой, на мертвые, широко раскрытые глаза, на выражение неописуемой боли, навечно застывшее на ее собственном лице.