Записки ружейного охотника Оренбургской губернии(с илл) - Аксаков Сергей Тимофеевич - Страница 5

В этом же вступлении я считаю приличным бросить общий взгляд на охоту с ружьем и на уменье стрелять.

Все охоты хороши! Каждая имеет своих горячих поклонников, предпочитающих ее другим родам охоты; но ружью должно отдать преимущество перед всеми. Из множества доказательств я приведу только два. Во-первых, всякая другая охота более или менее исключительна, одностороння. С борзыми собаками можно травить одних зайцев, изредка добыть лису; с тенетами тоже; с ястребами и с соколами — тоже, то есть травить какую-нибудь одну породу птиц; сетьми, неводами и удочкой можно ловить одну рыбу, и так далее. При том сколько условий и ограничений! Для получения добычи необходимо, чтоб зверь или птица находились в известном положении, например; надобно, чтоб заяц или лиса выбежали в чистое поле, потому что в лесу борзые собаки ловить не могут; надобно, чтоб зверь полез прямо в тенета, а без того охотник и в двадцати шагах ничего ему не сделает; надобно, чтоб птица поднялась с земли или воды, без чего нельзя травить ее ни ястребами, ни соколами. Ружье, напротив, добывает все: зверя, птицу, даже рыбу, и во всех положениях: сидящих, стоящих, бегущих и летящих. Никакая быстрота полета и бега не спасают от ружья. Без всяких преувеличений и фраз можно сказать, что ружье — молния и гром в руках охотника и на определенном расстоянии делает его владыкой жизни и смерти всех живущих тварей. Во-вторых, в охотах, о которых я сейчас говорил, охотник не главное действующее лицо, успех зависит от резвости и жадности собак или хищных птиц; в ружейной охоте успех зависит от искусства и неутомимости стрелка, а всякий знает, как приятно быть обязанным самому себе, как это увеличивает удовольствие охоты; без уменья стрелять — и с хорошим ружьем ничего не убьешь; даже можно сказать, что чем лучше, кучнее бьет ружье, тем хуже, тем больше будет промахов.

Многие думают; что выучиться хорошо стрелять очень трудно, а для иных невозможно: это совершенно несправедливо. Хотя нельзя оспоривать, что для уменья хорошо стрелять нужны острый, верный глаз, твердая рука и проворство в движениях, но эти качества необходимы только при стрельбе пулею из винтовки или штуцера; даже и это может быть поправлено, если стрелять с приклада, то есть положа ствол ружья на сошки, забор или сучок дерева; стрельба же из ружья дробью, особенно мелкою, требует только охоты и упражнения. Слабости зрения помогут очки, слабости и дрожанию руки — скорость прицела и выстрела. Стрелять постоянно, стрелять как можно больше — и будешь стрелять хорошо, то есть попадать в цель метко. Это истина, не подверженная сомнению; исключения чрезвычайно редки. Для скорейшего же усовершенствования в стрельбе собственно дичи можно сообщить молодым охотникам несколько практических наблюдений, до которых, разумеется, дойдет всякий собственным опытом, но потеряет много времени, а может быть, и охоту к ружью.

1) Никогда не думать о том, что дашь промах. Это опасение может войти в привычку, так укорениться, так овладеть мыслию охотника, что он беспрестанно будет пропускать благоприятную минуту для выстрела. Я видал охотников (даже испытал на себе), которым впоследствии стоило большого труда освободиться от панического страха дать пудель, то есть промахнуться. Тут главную роль играет самолюбие молодого охотника, особенно стреляющего при других охотниках; не хочется, чтоб сказали: «Он еще новичок, не умеет стрелять». Неопытный стрелок, начинающий охотиться за дичью, должен непременно давать много пуделей уже потому, что не получил еще охотничьего глазомера и часто будет стрелять не в меру, то есть слишком далеко. Но смущаться этим не должно. Глазомер придет со временем, а покуда его нет, надо стрелять на всяком расстоянии, не считая зарядов. Одним словом: если прицелился, то спускай курок непременно.

2) Никогда не целить долго, не наводить на цель, не держать на цели, как выражаются охотники. Все это у начинающего стрелять может также обратиться в привычку и надолго помешать приобретению проворства и настоящего, полного уменья в стрельбе дичи. Надобно смотреть на птицу, а не на цель ружья, проворно приложиться и, как скоро цель коснется птицы, мгновенно спускать курок. Кроме того, что наведение на цель и держание на цели (разумеется, в сидящую птицу) производит мешкотность, оно уже не годится потому, что как скоро руки у охотника не тверды, то чем долее будет он целиться, тем более будут у него дрожать руки; мгновенный же прицел и выстрел совершенно вознаграждают этот недостаток. Я много знал отличных стрелков, у которых руки были так слабы, что они не могли держать полного стакана воды, не расплескав его. Само собою разумеется, что все это говорится о стрельбе дробью и преимущественно дробью мелкою.

3) Когда стреляешь в птицу, сидящую на воде или плотно присевшую на земле, то надобно целить под нее, то есть в ту черту, которою соединяется ее тело с водой или землей.

4) Если птица сидит на дереве, то надобно целить в ее середину.

5) Если птица летит мимо, то, смотря по быстроте, надобно брать на цель более или менее вперед летящей птицы. Например, в гуся или журавля и вообще в медленно летящую птицу должно метить в нос или голову, а в бекаса — на четверть и даже на полторы четверти вперед головы.

6) Птицу, летящую прямо от охотника довольно низко, надобно стрелять в шею, так чтобы дуло ружья закрывало все остальное ее тело.

7) Дичь, летящую прямо от стрелка в равной вышине от земли с головой охотника, надобно бить прямо в зад.

8) Всего труднее стрелять птицу, летящую прямо и низко на охотника, потому что необходимо совершенно закрыть ее дулом ружья и спускать курок в самое мгновение этого закрытия. Если местность позволяет, лучше пропустить птицу и ударить ее вдогонку.

9) В птицу, летящую высоко и прямо над головой охотника, так что ружье надобно поставить перпендикулярно, должно метить в голову.

Всякие другие наставления или советы, которых можно наговорить много, я считаю совершенно излишними. Прошу только всех молодых горячих охотников, начинающих стрелять, не приходить в отчаяние, если первые их опыты будут неудачны. Даю только еще один совет, с большою пользою испытанный мною на себе, даю его тем охотникам, горячность которых не проходит с годами: как скоро поле началось неудачно, то есть сряду дано пять, шесть и более промахов на близком расстоянии и охотник чувствует, что разгорячился, — отозвать собаку, перестать стрелять и по крайней мере на полчаса присесть, прилечь и отдохнуть.

Вот все, что я счел за нужное сказать о технической части ружейной охоты. Может быть, и этого не стоило бы говорить, особенно печатно, но читатель вправе пропустить эти страницы.

В заключение я должен отчасти повторить сказанное мною в предисловии к «Запискам об уженье»: книжка моя не трактат о ружейной охоте, не натуральная история всех родов дичи. Моя книжка ни больше ни меньше, как простые записки страстного охотника и наблюдателя: иногда довольно подробные и полные, иногда поверхностные и односторонние, но всегда добросовестные. Ружейных охотников много на Руси, и я не сомневаюсь в их сочувствии.[4]

Ученые натуралисты могут смело полагаться на мои слова: никогда вероятных предположений не выдаю я за факты и чего не видел своими глазами, того не утверждаю.

ПРОЛЕТ И ПРИЛЕТ ДИЧИ

Самое дорогое, поэтическое время для ружейного охотника — весна: пролет и прилет птицы! Целую зиму поглядывал он с замирающим сердцем на висящие в покое ружья, особенно на любимое ружье. Не один раз, без всякой надобности, были вымыты стволы, перечищены и перемазаны замки. Наконец, проходит долгая, скучная, буранная зима. Февраль навалил сугробы снега: с утоптанной тропинки шагу нельзя ступить в сторону. Правда, рано утром, и то уже в исходе марта, можно и без лыж ходить по насту, который иногда бывает так крепок, что скачи куда угодно хоть на тройке; можно подкрасться как-нибудь из-за деревьев к начинающему глухо токовать краснобровому косачу; можно нечаянно наткнуться и взбудить чернохвостого русака с ремнем пестрой крымской мерлушки по спине или чисто белого как снег беляка: он еще не начал сереть, хотя уже волос лезет; можно на пищик[5] подозвать рябчика — и кусок свежей, неперемерзлой дичины может попасть к вам на стол…