Матрица Manolo - Кеннер Джулия - Страница 32

— Не имеет значения, — заявил Девлин и ухмыльнулся в ответ на мой недоуменный взгляд. — Уверен, мы успеем это остановить. Согласна?

Я кивнула.

— Согласна. — Я встала и начала упаковывать компьютер в сумку. — Нам нужно отсюда уходить.

— Ты знаешь, куда идти?

Я покачала головой. Я понятия не имела, куда ведет подсказка, но не забыла о своей роли Защитника. Мне приходилось играть ее, что называется, по слуху, однако я чувствовала, что мои инстинкты меня не обманывают.

— Я знаю одно: пора уносить отсюда ноги. — Я показала на кровать, где лежала книга. — Но книгу мы оставим здесь.

Мы расплатились за номер наличными — редкий случай в наши дни, но, поскольку клерк получил щедрые чаевые, никто не стал возражать. Строго говоря, на эти деньги мы сумели бы прожить здесь несколько дней.

Итак, под пристальным взглядом Девлина, который смотрел на меня, как на сумасшедшую, я завернула книгу в пакет для грязного белья, плюхнулась на живот и заползла под кровать, чтобы произвести рекогносцировку. Через несколько секунд я выползла оттуда, повернулась на бок и, глядя на него снизу вверх, спросила:

— У тебя есть какая-нибудь веревка? Или резинка? Или ремень, которым ты не пользуешься?

Он уставился на меня, слегка наклонив голову, с совершенно растерянным выражением на лице, которое я уже начинала любить.

— Ладно, не нужно. В пакете для белья есть завязка.

Я развернула пакет, вытащила завязку и вновь завернула книгу в пакет. Затем на глазах у обалдевшего Девлина нырнула под кровать и привязала пакет с книгой к металлической перекладине кровати, к которой крепились пружины. Убедившись, что книга не упадет, я вылезла наружу.

На этот раз Девлин улыбался.

— Умно. Если в книге спрятано следящее устройство, Убийца придет сюда, а нас здесь уже не будет.

— Вот именно. А если книга нам снова понадобится, мы всегда сможем за ней вернуться. Старый трюк из летнего лагеря. Так мы прятали любовные романы и шоколад.

Я встала и стряхнула пыль с одежды — не стоит беспокоиться, что горничная найдет там пакет с книгой.

— А теперь поедем в другой отель. Когда все это безобразие закончится, мы вернем книгу в Библиотечный бар. — Я нахмурилась. — Как ты думаешь, если повесить на дверях табличку «Не беспокоить», они действительно не станут беспокоить нас?

— Пожалуй, — ответил Девлин. — По крайней мере пару дней.

Наверное, на моем лице отразились сомнения, так как он продолжил:

— Я могу позвонить вниз и попросить, чтобы нам не надоедали, потому что мы тут занимаемся самым горячим сексом.

— Не стоит шутить такими вещами, если ты не намерен претворять свои слова в жизнь.

— Ну, не прямо сейчас, — сказал он медовым голосом. — Кажется, ты спешишь. А я люблю все делать неспешно.

— А-а.

Я схватила свою сумку, чувствуя, как пылают щеки. Мне с трудом верилось, что я бросила ему такой вызов. И он принял его! Очень соблазнительно. Даже слишком, если вспомнить, что Девлин Брейди чертовски привлекательный мужчина. В особенности теперь, когда перестал быть таким угрюмым.

Однако он был прав. Сейчас нам явно было не до того.

[1] «When [they were] In Rome» действительно можно перевести как «Однажды в Риме», но если зачеркнуть то, что в скобках, получается начало пословицы «When in Rome, do as the Romans do» («В чужой монастырь со своим уставом не ходят»).

Глава 29

ПТАШКА

«Марриотт Маркиз» нависает над Таймс-сквер. Это огромный отель, в котором имеется все, даже бродвейский театр. Я двигаюсь по его периметру, пытаясь решить, как лучше действовать дальше. Они выбрали прекрасное место, чтобы спрятаться, и я испытываю раздражение и одновременно удовольствие.

В конце концов, я же не хочу, чтобы игра была слишком простой.

С другой стороны, похоже, что следящее устройство скоро отключится, да и сейчас мне от него не слишком много пользы: красная точка неподвижно замерла на решетке системы слежения. Я стою на углу, повернувшись спиной к Таймс-сквер, а мимо меня проходят припозднившиеся гуляки. Я ни на что не обращаю внимания, все мои мысли занимает охота, и я сосредоточена на отеле и красном огоньке.

«Шевелись, — думаю я. — Черт возьми, начинай двигаться».

И тут чудесным образом изображение на экране вздрагивает. А я, как паук, вышедший на охоту, жду, когда добыча угодит в мои сети.

Глава 30

ДЖЕННИФЕР

Мы повесили табличку «Не беспокоить», спустились в лифте на первый этаж и вышли на залитый яркими огнями Бродвей (было уже начало третьего, но вывески продолжали сиять в ночи).

— Лица, — напомнил мне Девлин, когда мы зашагали по улице.

Я кивнула и принялась изучать лица тех, кто проходил мимо нас. Как же их было много! В основном студенты, и, как правило, успевшие хорошенько выпить. Замечательно. В толпе я чувствовала себя спокойнее.

На одном углу столпилось несколько человек, чтобы послушать, как какой-то парень пытается извлечь мелодию из предметов, встречающихся на любой кухне. Музыка звучала громко и довольно грубо, но странным образом привлекала внимание. Впрочем, не до такой степени, чтобы мне захотелось остановиться и послушать. Как только мы перестанем двигаться, из нас сразу получится очень удобная неподвижная мишень, а я предпочитала быть движущейся мишенью. Мы пробирались сквозь толпу, расталкивая людей и время от времени на кого-нибудь налетая, как, впрочем, и все остальные, кто гораздо больше хотел попасть из пункта А в пункт Б, чем слушать выступление уличного музыканта.

Я услышала, как кто-то выругался мне в спину, и мы с Девлином одновременно обернулись. Толпа стала более плотной, и нескольким людям никак не удавалось сквозь нее пробраться. Я разглядела женскую голову и бейсбольную кепку на мужчине, шедшем с ней рядом. Судя по всему, они серьезно застряли, и я порадовалась, что нам удалось их опередить. Иногда толпа бывает исключительно неприятной.

Зажегся зеленый свет светофора, и мы остановились на углу, чтобы пропустить машины.

— Не хочешь объяснить, почему я не вижу на них твоего имени? — спросил Девлин, указывая на афиши, окружавшие нас со всех сторон.

— О господи, Девлин, перестань издеваться.

— Я не издеваюсь, — ответил он совершенно серьезно. — У тебя сильный голос. Ты умна и изобретательна. И, как мне кажется, мечтаешь стать знаменитой певицей. Так почему же ты еще не добилась успеха?

— Думаю, мне просто не повезло.

Я старалась, чтобы мой голос прозвучал легко, но, если честно, мне совсем не хотелось продолжать этот разговор.

Последнее такси промчалось мимо, и Девлин шагнул на переход.

— А что говорит твой агент?

— Я… мне еще не удалось найти агента.

Он искоса посмотрел на меня.

— Действительно.

Его слова прозвучали как утверждение, и мне вдруг очень захотелось ему врезать. А потом сказать, что я не собираюсь пробиваться на сцену, пользуясь миловидной внешностью, что Бродвей — это жестокий мир и что он, Девлин, не имеет никакого права меня судить.

Впрочем, по правде говоря, я не считала, что он меня осуждает. Скорее я сама себя осуждала. Потому что всякий раз, когда Брайан, мои родители или сестра задавали мне подобные вопросы, моей первой реакцией было забиться в какой-нибудь темный угол. Глупо, конечно, поскольку я всегда говорила им правду: я стараюсь изо всех сил.

Но если это правда, то почему после таких разговоров я чувствую себя страшной, неисправимой лгуньей?

Впрочем, я не собиралась выходить на столь высокий уровень самоанализа. В особенности если вспомнить, что, вполне возможно, мне скоро будет некого анализировать, ведь мы же еще не разгадали подсказки.

Мне не пришлось просить Девлина, чтобы он сменил тему, потому что рядом раздался пронзительный крик, от которого внутри у меня все похолодело: