Лучшие романы о любви для девочек - Селин Вадим - Страница 56

Она отложила бутерброд, пристально посмотрела на меня и покачала головой:

– Нет. Я хочу, чтобы вышла ты, – это было сказано каким-то особенным тоном.

У меня внутри неприятно похолодело.

– Что вы имеете в виду?

Женщина резко подалась вперед и всмотрелась мне в глаза.

– Не езжай, куда едешь! Выйди на ближайшей станции и возвращайся домой.

Мне захотелось вжаться в стену, лишь бы быть подальше от попутчицы.

От неожиданности я не могла вымолвить ни слова. Я испытала жуткий страх перед этой особой.

– Зачем это – возвращаться? – все же сказала я.

– Затем, что поездка ничего хорошего тебе не принесет.

– А вы откуда знаете? – автоматически спросила я, хотя не собиралась вступать с ней в диалог. Больше всего я мечтала о том, чтобы выбежать из купе, закрыть дверь и не видеть эту тетку – очень уж неприятно она на меня действовала. От нее ощутимо веяло чем-то мощным, подавляющим и необъяснимым. – Откуда знаете, что не принесет?

– Я много чего знаю… – таинственно произнесла она и бесшумно отпила чай.

– Откуда?

– Оттуда. – Женщина сделала непонятный широкий жест рукой и, откусив кусок от душистого красного яблока, утвердительно сказала: – Ты мне не веришь.

Я промолчала. Сделала глоток чая и не почувствовала его вкуса.

– Ну хорошо, – кивнула она, тщательно пережевывая яблоко. – Тогда я скажу то, что заставит тебя поверить моим словам. Не так давно, летом, ты успела побывать в шкуре и удава, и кролика. Я права?

– Вы это о чем? – отстраненно пробормотала я, помимо воли погружаясь в воспоминания. – Какие удавы? Какие кролики? Вы что-то путаете. Я вас не понимаю.

– Прекрасно понимаешь! Не езжай, Полина, куда едешь, если слезы лить не хочешь.

– Откуда вы знаете мое имя?! – Я подскочила на месте и чуть не ударилась головой о верхнюю полку. Внутри все клокотало. – А-а! Вы слышали, как ко мне мама обращалась? Или паспорт смотрели? – Я кивнула на паспорт, лежащий на столике. Я забыла его убрать после того, как проводница удостоверилась в моей личности.

– Мне не нужно подслушивать, чтобы что-то узнать, – промолвила женщина и едва заметно улыбнулась.

– Вы мне не нравитесь, – напрямую заявила я. – Я не просила вас гадать. И вообще, у меня мама этим занимается. Если бы меня в поездке что-то такое ожидало, она сказала бы.

– А она не гадала перед поездкой, – снова пожала плечами попутчица и пристально всмотрелась мне в глаза.

«Действительно, мама не гадала», – вспомнила я. И от этого мне сделалось еще неуютней.

Хоть черноволосая женщина и угадала этот факт, но я не прониклась к ней доверием. Я не люблю, когда без спросу лезут в мою жизнь. Когда говорят мне то, о чем я не прошу.

Поэтому я легла на полку и отвернулась к стене, давая понять, что не настроена на разговор.

Попутчица загремела пустым стаканом, зашуршала бумагой из-под бутербродов и сказала:

– Зря ты, Полина, так реагируешь. Я же только добра тебе желаю.

Я повернулась к ней.

– Что вам от меня надо? Как я уже сказала, моя мама тоже фанатка всего мистического. И она говорит, что ни один уважающий себя колдун не будет давать советы, если его об этом не попросят.

Брюнетка просверлила меня взглядом.

– Твоя мама права. Но иногда колдуны от правил отступают.

– А что заставило отступить вас? – это я спросила уже с интересом, без вызова.

– Добрая ты, – сказала гадалка. – Душа у тебя чистая. Чистая, как у дельфина.

Меня пробрала дрожь. Теперь я была точно уверена, что у попутчицы какой-то дар, ведь я всегда сравнивала себя с дельфином, я просто обожаю этих животных. И я уверена, попутчица знала, что эта фраза подействует на меня должным образом.

Не успела я ничего ответить, как она достала откуда-то шнурок, на котором висел заостренный книзу камень, и зажала его большим и указательным пальцами.

– Смотри, – произнесла женщина, – это маятник. Если будет качаться горизонтально – это значит ответ «да», если кругами – это значит «нет». Скажи, маятник, стоит ли Полине ехать туда, куда она сейчас едет?

Маятник постоял на месте, будто раздумывая над ответом, и вдруг закачался кругами. Он выписывал такие широкие круги, что я притихла, как мышь.

– Вы это нарочно, – набралась я смелости. – Специально качаете! И поезд качается! Я не верю!

Я пыталась поймать гадалку на лжи, но прекрасно видела, что ее рука была неподвижна, да и маятник даже из-за движения поезда не может качаться так сильно.

Меня взбесило, что мне дают ненужные советы. Лезут в мою жизнь. Я вновь отвернулась к стене, на этот раз приказав себе не поворачиваться к женщине.

Про маятник я тоже слышала от мамы, к тому же мама сама часто им пользуется. Говорит, что он никогда не врет и заставить врать его нельзя.

– Ладно, извини, если что-то сделала не так… – сказала попутчица. После этого открыла дверь и куда-то ушла. Наверное, выбросить мусор и вернуть проводнице стакан.

Когда я осталась одна, стала вспоминать разговор. Обычно гадалки действуют по принципу внезапности – подлетают на улице и начинают быстро-быстро тараторить, перескакивая с одной темы на другую, а здесь все произошло не по стандартному сценарию. Мне гадали в купе. Поедая при этом бутерброды и хрустя яблоком… Гадание происходило как будто между прочим.

Но главное то, что эта женщина, даже имя которой я не знаю, оказалась стопроцентно права насчет удавов, кроликов, да и насчет дельфина тоже.

– И кто ее просил портить мне настроение… – сказала я самой себе и не заметила, как уснула.

Мне снились летние события…

Вот я смотрю в бинокль на смуглого темноволосого парня, лежащего на пляже под зонтом. Потом я как бы увидела себя со стороны: я стою на спасательной вышке у ограды, держу перед глазами бинокль и смотрю… известно куда – на того самого парня.

Я видела скорее даже не сон, а фильм обо мне и Марате, Фулате и Ване, об Артеме и Кате… Обо всех, кто как-то повлиял на то, что случилось летом.

А что случилось летом? Летом я нашла друга. Настоящего друга, без которого уже не представляю своего существования. Также я не представляю, как существовала без него раньше.

Но чтобы мой рассказ был более понятен, стоит сообщить о том, что летом я работаю спасателем. В мои обязанности входит обозревать в бинокль участок пляжа, прикрепленный к спасательной вышке № 5, и оказывать помощь людям, попавшим в какую-то беду. У некоторых случаются солнечные удары, кто-то тонет, другие приходят за медикаментами. Я работала добросовестно, качественно, с душой. А потом на пляже появился он. И все. Я пропала. Мой бинокль с утра до вечера сам собой направлялся в его сторону, руки автоматически подстраивали резкость на зонте, под которым он лежал. Я работала так же хорошо, как и прежде, но теперь совмещала работу с личными переживаниями.

Чуть позже выяснилось, что этот парень тоже работает на пляже, в прокате плавсредств. Он сдавал в аренду отдыхающим надувные матрасы, катамараны, катал желающих на «банане» – длинной оранжевой «сардельке», которую тянет гидроцикл или катерок.

Для себя я окрестила его катамаранщиком.

Я наблюдала за ним в бинокль около месяца. Все мои мысли были заняты его образом. Я смотрела на него издалека, восхищалась им, благодарила бога за то, что этот человек существует на земле, но у меня почему-то не возникало мысли подойти к нему, познакомиться. Я просто радовалась, что он есть.

Возможно, я все лето смотрела бы на него в бинокль и даже не узнала бы, как его зовут, если бы однажды судьба не вправила мне мозги и не столкнула нас в очереди за коктейлем. С тех пор мы не можем представить свою жизнь друг без друга.

О, сколько событий произошло за июль и август, подаренные нам все той же судьбой! Мы провели это время как во сне…

Целыми днями обменивались эсэмэсками (отправили их сотни! тысячи!), смотрели друг на друга: я на него – с вышки, он на меня – из-под зонта, вечером после работы встречались и гуляли. Но даже этого времени нам было мало. И я, и он каждую ночь мечтали, чтобы поскорее наступило утро и мы снова увиделись бы. Мы не могли насытиться общением. Это было очень похоже на какую-то болезнь, помешательство, мы болели друг другом…