Красное море под красным небом - Линч Скотт - Страница 41

«Соискателей» выводят на арену два десятка солдат, вооруженных длинными щитами и лакированными деревянными дубинками. Это все сильные мужчины и женщины, и движутся они с уверенностью опытных воинов; даже если все «соискатели» взбунтуются одновременно, у них не будет шансов на победу. Солдаты выстраивают «соискателей» в исходном положении на доске, сорок белых «фигур» и сорок черных, а между ними шестнадцать пустых квадратов.

В противоположных концах стадиона расположены две роскошные ложи, одна убранная черным шелком, другая белым. Места в этих ложах забронированы на много времени вперед, как посетители игорных домов заранее заказывают на определенный час карточный или бильярдный стол. Тот, кто в ложе, получает право командовать во время Войны фигурами своего цвета.

Этим утром Белой Главнокомандующей была молодая лашенская виконтесса; ее свита нервничала, но сама виконтесса с энтузиазмом ждала игры; окружающие делали записи и сверялись с табличками. Черным Главнокомандующим стал ириданец средних лет, с внешностью процветающего купца и расчетливым взглядом. С ним в ложе сидели маленький сын и дочь.

Хотя по соглашению между игроками отдельным живым фигурам разрешалось выдавать плащи особого цвета, что давало им большую свободу движений и действий, правила именно этой Развлекательной войны без изменений воспроизводили правила игры «Поймай герцога». Контролеры начали выкрикивать приказы. Игра медленно разворачивалась, черные и белые фигуры нервно передвигались навстречу друг другу; расстояние между противостоящими армиями медленно сокращалось. Локки удивился реакции публики.

В ложах сидели шестьдесят-семьдесят зрителей в сопровождении вдвое большего числа слуг, телохранителей, помощников и секретарей, не говоря уж о служителях в ливреях Салжески, которые бегали туда-сюда, принимая и доставляя заказы. Их энергичные движения казались странно противоречащими неторопливому, трудному передвижению фигур на доске.

— Что в этом такого захватывающего? — спросил себя Локки по-вадрански.

Но тут сняли первую фигуру, и появились Демоны.

Белая Главнокомандующая намеренно поставила одну свою фигуру, мужчину средних лет, под удар. За ним толпились еще несколько белых фигур. Это была явная засада, но Черный Главнокомандующий решил, что стоит произвести размен. По приказу Черного Адъютанта девочка-подросток в черном сошла с квадрата по диагонали и коснулась плеча мужчины средних лет. Мужчина повесил голову, и дикие вопли, донесшиеся из дальнего, левого от Локки угла арены, заглушили аплодисменты толпы.

На арену из бокового прохода выбежали шесть человек, одетых и сложные костюмы с черным и оранжевым рифлением; их лица закрывали уродливые оранжевые маски; длинные черные волосы развевались. Эти люди вскидывали руки, бессмысленно кричали и завывали, и толпа разразилась веселыми криками, глядя, как они приближаются к съежившемуся мужчине в белом. Демоны схватили его за руки и за волосы и, всхлипывающего, потащили к боковой стороне доски, чтобы предъявить толпе, как пойманного зверя. Один из Демонов, мужчина с громким гулким голосом, указал на Черного Главнокомандующего и крикнул: «Объяви наказание!»

— Я хочу объявить, — сказал мальчик в ложе купца.

— Мы ведь договорились, что начнет твоя сестра. Теодора, назови наказание.

Девочка сосредоточенно уставилась на арену, потом что-то прошептала отцу. Тот откашлялся и крикнул:

— Она хочет, чтобы солдаты побили его дубинками. По ногам.

Так и вышло: Демоны держали кричащего, дергающегося человека за руки и за ноги, а два солдата усердно били его дубинками. Звуки ударов разносились по всей арене. Икры, голени и бедра мужчины покрылись кровоподтеками. Наконец главный Демон остановил солдат. Аудитория вежливо зааплодировала (хотя, заметил Локки, без особого энтузиазма), и Демоны утащили окровавленного, дрожащего мужчину с арены.

Но вернулись они скоро: следующим ходом одна из белых фигур сняла черную.

— Объяви наказание! — снова пронеслось по арене.

— Продаю право за пять солари! — крикнула виконтесса. — Первому предложившему.

— Я заплачу, — ответил со стоячей галереи пожилой мужчина, одетый в бархат и золото. Главный Демон показал на него, и тот подозвал стоявшего сзади слугу. Слуга передал кошелек служителю Салжески, который отнес его на белую сторону и бросил в ложу Главнокомандующей. Демоны подтащили молодую женщину в черном к старику, чтобы он мог ее рассмотреть. Немного подумав, старик крикнул:- Сорвите с нее одежду!

Демоны руками сорвали с женщины черный плащ и грязное платье; через несколько секунд она была полностью обнажена. Казалось, она решила не давать зрителям возможности позлорадствовать, как перед этим: она смотрела на старика неподвижным взглядом и молчала.

— Это все? — спросил старший Демон.

— О нет, — ответил старик. — Уберите ее волосы!

Толпа разразилась аплодисментами и приветственными возгласами, и женщина впервые выказала страх. У нее была густая грива блестящих черных волос, падавших на спину, — возможно, все, чем она могла гордиться. Главный Демон, забавляя толпу, достал большой кривой нож и с дикими радостными криками принялся размахивать им над головой. Женщина рванулась из державших ее пяти пар рук — напрасно. Быстро и причиняя ей боль, главный Демон срезал волосы — черные пряди толстым слоем покрыли землю, на голове у женщины осталось только несколько неровных пучков. По ее лицу и шее текли струйки крови. Слишком оцепеневшую, чтобы сопротивляться, ее утащили с арены.

Продолжалось в том же духе, и тревога Локки росла. Безжалостное солнце поднималось все выше, тени укорачивались. Живые фигуры передвигались по раскаленным квадратам, без воды и отдыха, пока всех их не сняли с доски и не подвергли наказаниям по выбору противника Главнокомандующего. Локки скоро стало ясно, что наказание может быть буквально каким угодно, за исключением смерти. Демоны с лихорадочным рвением выполняли приказы, унижая и калеча, при одобрении толпы.

Ряды вооруженных стражников исключали мысль об отказе или сопротивлении. «Фигуры», которые не торопились перейти на указанное место или вообще отказывались двигаться, стражники жестоко били, чтобы вырвать согласие. Соглашаться приходилось, а жестокость наказаний по мере продолжения игры не уменьшалась.

— Гнилые фрукты! — крикнул мальчик в ложе Черного Главнокомандующего. Пожилую женщину в белой накидке прижали к стене, и четыре Демона принялись забрасывать ее яблоками, грушами и помидорами. Ее сбили с ног и продолжали забрасывать, пока женщина не превратилась в содрогающуюся груду; она свернулась, пытаясь защититься руками, а со стены над ней капал сок и падали гнилые куски.

Месть белого игрока не заставила себя ждать. На этот раз наказанию подвергался крепкий молодой человек в черном плаще, и виконтесса оставила право выбора за собой.

— Мы должны содержать в чистоте стадион нашей хозяйки. Отведите его к стене с фруктовыми пятнами, — крикнула она, — пусть вылижет ее.

Толпа ответила аплодисментами. Главный Демон прижал молодого человека к стене.

— Лижи, мразь!

Начинал молодой человек нерешительно. Тогда другой Демон достал плеть-семихвостку с узлами на концах ремней и хлестнул жертву, так сильно прижав к стене, что у молодого человека пошла кровь из разбитого носа.

— Отрабатывай свою плату, червяк! — крикнул Демон и хлестнул снова. — Разве женщины никогда не просили тебя пользоваться языком?

Тот в отчаянии водил языком вверх и вниз по стене. Через каждые несколько секунд парня начинало рвать, а это вызывало новый удар хлыстом. Когда его наконец утащили с арены, он был весь в крови и бился в судорогах.

Так продолжалось все утро.

— Боги, как они это терпят? Почему позволяют?

Локки стоял на галерее, глядя на богатых и могущественных, на их охранников и слуг и на редеющие ряды живых фигур внизу. Пот пропитал его одежду.

Вот они, самые богатые и свободные люди Теринского мира, те, кто обладает положением и богатством, но кого не ограничивают политические обязанности; они собрались здесь насладиться тем, что закон и обычай запрещают везде, кроме этого частного владения Салжески; ради развлечения они унижают и калечат других людей, как хотят. Арена и Развлекательная война — лишь средство, которое служит именно этой цели.