Поступь бога - Ходжилл Пэт - Страница 36

Джейм закричала и прыгнула. Древний боевой клич заметался под сводами арки. На лице Бортиса мелькнул ужас, и вот он уже съежился у дальней стены, издавая булькающие звуки, прижимая руки к лицу.

Джейм не слышала, как подошел кто-то еще, не чувствовала его присутствия, пока затылок не взорвался болью. Брусчатка опять оказалась перед глазами. И еще – два ботинка. Человек стоял над ней, готовясь к смертельному удару.

Камни мостовой донесли до нее эхо быстрых тяжелых шагов. Что-то легкое ткнулось в левую руку.

– Прошу прощения, – прогремел низкий, озабоченный голос откуда-то с высоты, и чужие ноги у ее головы вдруг разом оторвались от земли. Клацнули зубы, раздался хриплый визг. Дубинка упала, едва не угодив лежащей Джейм по руке. Через секунду что-то большое шлепнулось на землю в добрых двенадцати футах от нее. Пронзительный крик, сопровождающий полет, резко оборвался при падении. Большие, бережные руки аккуратно повернули ее. Это движение освободило боль, и мир исчез в красной тьме.

Ее несли… нет, она лежала на полу кухни. Те же руки сняли с нее шапку и осторожно ощупывали пульсирующую шишку.

– …проломил бы череп, если б не эта копна волос, – произнес густой голос.

Над ней маячило бородатое нахмуренное лицо, вокруг толпились люди, кто-то спросил:

– А видали, что этот кот сделал с его лицом?

– Это не Жур! – Как хрипло и невнятно звучат ее слова. – Это…

Ладонь кендара мягко прикрыла ей рот. Поверх нее она разглядела стоящего на пороге Марплета.

– Извините, – сказал он отчетливо. И мир вновь погрузился во тьму.

– Это сделал твой клич, старинный призыв к битве, – сказал Марк, сидя рядом на полу. – Он поднимет любого, кто когда-либо сражался с Серым Лордом и еще не угодил на погребальный костер. Он выдернул меня из тумана, в котором я чуть не потерял сам себя.

– Что ж, ты добрался очень и очень быстро. Выпрыгнул из чердачного окна?

– Нет, – серьезно ответил кендар. – Я прошел два этажа, а потом, чтобы было быстрее, падал.

Джейм принялась смеяться, но остановилась, схватившись за голову. Это движение тоже вырвало у нее приглушенный крик боли. Джейм не знала, что пострадало больше, голова или рука. Рука от локтя до запястья была черно-синей – должно быть, не только ушиб, но и перелом. С нападения прошло четыре дня. Джейм проспала все худшее, осталась только мучительная головная боль, в глазах иногда двоилось, и у самой кромки волос по лбу от виска протянулся шрам. Она легко отделалась.

– Может, еще поспишь? – Марк с беспокойством глядел на нее. – Мы поговорим позже.

– Нет, сейчас, если не возражаешь. У меня накопилось столько вопросов, какой тут сон! Сперва скажи, куда ты шел той ночью, когда я налетела на тебя в проулке?

– Кажется, я искал стоянку каравана, – медленно проговорил он. – Хотел перейти с ними Хмарь. Еще одно путешествие. Милостивая Троица, сколько же их было!..

Он умолк на мгновение, и взгляд его стал нездешним. Джейм смотрела на кендара, понимая, что ее вопрос отбросил его далеко в прошлое.

– Да, я прошел долгий путь, – сказал он наконец. – Миля за милей, лига за лигой. Когда я вышел, то думал: всего на пару дней, поохотиться да отдохнуть от насмешек других мальчишек. И было это восемьдесят лет назад. Даже тогда я был на голову выше их всех и шире в плечах – слишком крупная мишень, чтобы избежать острот. Ворота были открыты. Страж лежал на пороге с перерезанным горлом. А внутри все были мертвы, совсем мертвы. Мой господин, моя семья… Преданные гостем дома, открывшим одной темной ночью ворота своим соплеменникам с гор. Я выследил его, – слова словно пробуждали в его памяти событие за событием, – вырвал из его рук секиру прадеда, которую он украл, и расколол ему череп. Его родня половину зимы гонялась за мной по горам. Многих я убил. То время было красным. Кровавым. Потом я пошел на юг, в Страну Рек, вырос там, возмужал. Я искал высокорожденного, того, кто дал бы мне место у очага, новый дом взамен утраченного.

– Наверняка многие захотели бы взять тебя, – возразила Джейм. – После такой потери жизнь должна наладиться, это было бы справедливо.

Марк печально покачал головой.

– Справедливости больше нет, – сказал он, – по крайней мере не для кендаров. Слишком много владений разрушено за последние годы, слишком многие лорды убиты, их люди остались без крова. Любой из выживших высокорожденных мог теперь диктовать свои условия. Единственным выходом для многих из нас было – стать угонами, обивать пороги какого-нибудь лорда, который получал деньги, сдавая нас в наем – как воинов, ремесленников, даже ученых. Мы годами не видели двора, к которому прибились, и не слышали ни слова обещания, что можем остаться там надолго. И я был таким. Тридцать шесть лет я прошагал солдатом весь Ратиллен из конца в конец как угон лорда Каинрона. Я не усердствовал в битвах – та зима в горах истребила во мне всякий вкус к кровопролитию. Редко встречал я в бою человека моего роста, а с моей комплекцией не так сложно производить впечатление отчаянного берсерка. Ох, я принес немалую прибыль своему лорду и рассчитывал все-таки в итоге получить постоянное место в его землях. Но падение Серого Лорда Ганса изменило все.

– Ганса из Норфа? Санни немного рассказывал о нем, но что-то в его словах было не так. Кто он?

– Наследник Глендара, высокорожденный лорд из Кенцирата. Он воздвиг центральные крепости, пошел под своими знаменами на битву Семи Королей и победил бы, если б его поддержали приграничные замки. Его соратники доказали истину… И он не был сумасшедшим… Но за сокрушительным поражением последовало изгнание Серого Лорда.

Мой лорд Каинрон пал в бою, и мне опять пришлось забрасывать удочки в реку случая, но кто же возьмет человека средних лет? Лорды Страны Рек, едва взглянув, отсылали меня прочь, и я пошел на восток. Лет тридцать утекло с той поры. Харс из Восточного Кеншолда взял меня к себе. О, он был прекрасным человеком, лордом в старом смысле этого слова. Он отсылал нас от себя только раз, когда Пятеро запросили помощи во время краха Нижнего Города. Старый Иштар был тогда верховным жрецом.

– Он до сих пор… – начала Джейм.

Марк уставился на нее:

– Но это было семь лет назад и он уже тогда просидел здесь добрых двадцать лет! Не думаю, что любой другой жрец захотел бы оставаться в этом кишащем богами месте сверх положенного срока. Ему в конце концов прислали в помощь прислужников?

– Не думаю. А что случилось с теми из наших, кто был здесь?

– Все погибли, утонули, пытаясь обойти мыс Потерь в сезон штормов, – не хотели пробираться через Хмарь. Мы застали их бегущими из города как раз тогда, когда сами входили сюда, но они ни слова нам не сказали. Никогда не видел таких напуганных кенциров.

– Это очень странно. Конечно, чудовище из Нижнего Города существует, но я не ударилась в панику при виде его, – и они бы не должны. Ты не знаешь другой причины?

– Никакой. – Он в недоумении покачал головой. – Можешь быть уверена, мы глядели во все глаза, но не заметили ничего страшнее пожаров и уличных потасовок. Гильдия Воров стояла на ушах после последнего Сбора и убийства мастера Дубяка, главного соперника Сирдана. Нет, все, что мы вынесли из того путешествия, – ожоги да темы на пяток лет бесед у очага долгими зимними вечерами.

А потом как-то ночью с севера прискакали всадники, из Гиблых Земель. Их было десятков шесть, все в черном, все кенциры, хотя таких, как они, я никогда прежде не видел. Их доспехи были из кожи и стали, все в зарубках и вмятинах, а мечи черны от крови. Они без разговоров окружили нас. Мы сражались за свои жизни – хотя многие еще не проснулись до конца, и не суждено им было пробудиться. Страшную битву освещала в ту ночь луна. И долгую. Их было чертовски трудно убить. Ранишь их, хлынет черная кровь, попадет на нас – и разъедает латы и тело под ними. Они проникли в каждую комнату замка, огляделись… И ушли. Все это время их предводитель недвижимо сидел на коне на вершине холма. Потом закричали петухи. Когда нападавшие уносились прочь, мы разглядели их знамя – вороной конь в красном поле.