ОЧЕНЬ Петербургские сказки - Зинчук Андрей Михайлович - Страница 25

В этот момент начинают бить часы, отмеривая полночь. И вместе с тем за окном подвала в ночное небо взлетает с шипением ракета и по огромной дуге улетает прочь. Двор освещается сполохами фейерверка – наступает Новый год. Через подвальное окно видно, как из всех домов, подвалов и из разных щелей вылезают во двор опухшие от беспробудного праздника беззаботные люди, чтобы, взявшись за руки и, едва переступая ногами на утоптанном снегу, начать свой невиданный карнавал: хоровод, игру в снежки, катание на ледяной горке с бенгальскими огнями в руках, стрельбу из хлопушек, забавы с шелестящими змеями серпантина и прочее, прочее, прочее – все то великолепное и необычное, что случается с людьми только в новогоднюю ночь. (Из-за яркой вспышки света за окном подвала автоматикой робота совершенно некстати был включен электронный "шумодав", и изображение ненадолго "стерилизовало" – как на кадрах фальшивой, смертельно надоевшей всем нам рекламы.) От праздничного шума в полутьме подвала оживают обморочные Воркис и Алибаба Викторовна Яицких.

Торжественно и гулко бьет последний двенадцатый удар. Вместо с ним из-за котла появляется невысокий сутулый человек в ватнике, ватных же брюках, кирзовых сапогах и "водопроводной" кепке, которую за ее сказочную неприхотливость так любят носить истопники во все времена.

Увидев человека в ватнике, Помогай принимается метаться по подвалу и в отчаянии вскакивает на подоконник, и героически распластывается на окне, как на амбразуре, заслоняя своим телом льющийся в подвал свет праздничной ночи.

КАССЕТА ВТОРАЯ. РЕПОРТАЖ СЕДЬМОЙ. МЕСТО НАБЛЮДЕНИЯ: ПОДВАЛ. ВРЕМЯ НАБЛЮДЕНИЯ: 00.00. ТОЧКА НАБЛЮДЕНИЯ: ИЗ-ЗА ТРУБ (ПОЗИЦИЯ ВТОРАЯ).

– Дядя Костя! – кидается Маша к вновь прибывшему, чтобы повиснуть у него на шее. – Дядя Костя, помогите нам! – Отыскав взглядом распластавшегося на окне Помогая, она улыбается ему: – Ты чего испугался, Помогай? Это же Дядя Костя, наш истопник. Он добрый!

– Вижу, вы сюда за стеклышком явились?! – неожиданно спрашивает дядя Костя и незло грозит пальцем Воркису и Алибабе Викторовне: – Вот, значит, как вы мне служите? Так помогаете воспитывать благодарных детей? Приучаете их к этому новому миру?

– Дядя Ко… Хо… Хозяин! – начинает мямлить Воркис и позорно валится на колени, прямо на грязный пол подвала.

– Хозяин! – вторит Воркису Алибаба Викторовна и так же рушится с высоты своего роста на колени.

– Накажите ее, Алибабу Викторовну, как следует! Такая непроходимая дура, слов нет! Секретик для вас я найду и без нее. На что он ей? – скулит Воркис.

С таким развитием событий Алибаба Викторовна не согласна:

– Лучше наказать, Воркиса, Хозяин! – негромко и по возможности вежливо вскрикивает она. – Я его перехитрила. Я уже давно все поняла и только прикидывалась идиоткой, его испытывая, следя!

– Вам вовсе не нужно было ею прикидываться! – негромко и по возможности тоже вежливо шипит, как подожженная новогодняя петарда, Воркис.

После этого они начинают неслышно пересвистываться друг с другом злым шепотом.

– Пожалуй, я накажу вас всех! – снова незло грозит дядя Костя. – А тебя, Помогай, больше других! Пожалел я тебя тогда в ноябре, помнишь?… "Помогай обыкновенный, большой энциклопедический словарь, дополнительный том, страница триста шестнадцать…"

– И сноска! – упрямится Помогай и с тяжелым вздохом слезает с окна.

– И маленькая сноска! – соглашается дядя Костя. – А наказ мой ты не забыл? Не попадаться мне на глаза! И все-таки привез их ко мне в Мурманск?! Ну что с тобой за это сделать? – С этими словами дядя Костя достает из-за котла ножовку по металлу и идет с ней к Помогаю.

– Дядя Костя! – в страхе кричит Маша. – Что вы хотите сделать? – Машу вдруг начинает бить крупная дрожь. Дядя Костя улыбается ей:

– Ну, если ты об этом просишь, Маша… – Он прячет ножовку за котел и так странно и рассеянно смотрит на Машу, что ту вновь начинает сотрясать крупная дрожь. – Сейчас я тебе объясню… Основные несчастья на земле происходят от непомерных человеческих желаний. А я дал людям все! Избавив их от старости и связанных с ней разочарований и прочих неприятных последствий. И, кроме того, придумал им массу игрушек, великолепно развил зимние виды спорта: одиннадцать олимпийских чемпионов по лыжам только за один день! Каково? Мягкая зима, чистый, с морозцем, воздух, утренняя гимнастика, блоковский снежок… Курорт, благодать! И всего этого вы хотите их лишить? Боюсь, они вас не поймут! – Дядя Костя кивает на окно подвала, за которым шумит карнавал и, подождав немного, добавляет: – Вы, конечно, можете возразить, что пока они веселятся, кто-то должен работать, чтобы оплатить все эти страшные расходы! Правильно. Потому что Зеленое стеклышко – это лишь половина дела! – Говоря это, дядя Костя счастливо смеется и потирает руки. – В том-то и заключается настоящее волшебство, что за них давно уже работают… деньги! Деньги выращивают в теплицах хлеб, собирают урожай, пекут пироги… Вот только подавать их на стол пока приходится вручную. Но в ближайшее время я отрегулирую и этот вопрос. Деньги кормят и доят коров на прекрасных, просторных, хорошо вентилируемых фермах… – Не дождавшись и на этот раз возражений, он говорит: – Вы, понятное дело, можете заметить, что деньги тоже должны браться откуда-то?! – Дядя Костя вновь счастливо смеется: – Они и берутся. Из других денег. Деньги делают деньги. Это известно даже ребенку. Вечный двигатель человечества не только изобретен, он уже давно работает! А что можете предложить людям вы? – И, выдержав по его представлениям достаточную паузу, заключает: – Вот видите!… Вчера мне принесли несколько замечательных проектов. – С этими словами, кряхтя, дядя Костя лезет куда-то за котел, достает оттуда и разворачивает легкие бумажные трубы каких-то чертежей. – Только один из них: телескопическая карманная новогодняя елка с надувными игрушками. Что вы на это скажете? – Дядя Костя нажимает на котле какие-то кнопки, и в его руках тут же появляется крошечная уже готовая новогодняя елка. – А насчет смысла жизни мы можем и поспорить. Думаю, он в получении удовольствий. Не так ли? Не станут же люди на земле жить ради несчастий! Кто с этим согласится? Разве что сумасшедший?! Бабуля? Да, она вечно будет болеть. Может быть, ей даже будет все хуже и хуже. Но зато она никогда не умрет! Я накормил людей! Я дал им счастье! Я воплотил в жизнь давнюю мечту человечества: Я СДЕЛАЛ ЕГО БЕССМЕРТНЫМ! – В подтверждение своих слов загадочный истопник кивает на цифру “100 000”, горящую высоко в темном небе за окном подвала. – Остановив "прекрасное мгновенье", – пользуясь выражением "из бака". – Он внимательно смотрит на Фряву. – Для философов тоже найдется дело в этом мире: сколь угодно долго они могут думать о вечном. Выгляните из окна: в городе царит счастье. И ему нет конца!

– А Синича? Синича, моего друга, ты куда закатал, Хозяин? – наконец решается подать голос Помогай.

– Ну, ты скажешь тоже – "закатал"!… Твой Синич всему городу тепло дает! – с этими словами дядя Костя распахивает дверцу котла, и подвал заливается пронзительным, нестерпимым, как электросварка, светом: в глубине котла виден прикованный, словно Прометей, сказочный герой Синич с солнцем на удивительных, ослепительно-синих крыльях. Показав пленника, Дядя Костя закрывает дверцу котла, щелкает переключателем на его боку, проверяет какие-то прикрепленные к нему приборы и что-то записывает в лежащий тут же журнал.

– Чем счастья больше, тем оно вечнее! Не так ли?

Под сводами подвала раздается негромкий голос Фрявы:

– Праздник, который вы нам устроили, это праздник вечных второгодников!

Видимо, этого дядя Костя не ожидал. Он выдерживает паузу и добавляет с уже знакомой холодной улыбкой, от которой крупной дрожью Машу пробивает в третий раз: – Я мог бы вас, друзья, просто уничтожить…

– Нас теперь… пятеро! – не очень уверенно возражает ему Фрява.

На это дядя Костя морщится и продолжает так: