Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Мортон Кейт - Забытый сад Забытый сад

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Забытый сад - Мортон Кейт - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

Кассандра опустилась на колени, роясь в одном кармане за другим, надеясь нащупать знакомые очертания зубной щетки.

Начали падать крупные капли дождя, они громко застучали по рифленой железной крыше. Сначала редко, затем все чаще, пока не слились в единый гул.

Может, проверить карманы еще раз? Щетка очень маленькая, могла провалиться внутрь, так что она ее не заметила. Девочка глубоко засунула руки, доставая из сумки все подряд, так, на всякий случай. Щетки не было. Кассандра заткнула уши, когда очередной раскат грома сотряс дом. Она встала, прижала руки к груди, смутно сознавая собственную худобу и нелогичность всех этих поисков, побежала к кровати и забралась под покрывало.

Дождь лил с отвесов крыши, ручьями бежал по окнам, хлестал из провисших водосточных желобов, которые не ожидали такого натиска.

Кассандра тихо лежала под покрывалом, обхватив себя руками. Несмотря на теплый сырой воздух, по ее плечам бежали мурашки. Она знала, что должна постараться уснуть, чтобы утром не быть усталой и раздражительной. Кому приятно жить с брюзгой?

Но как она ни старалась, сон не шел. Она считала овец, про себя напевала песенки о желтых подводных лодках, лимонах и апельсинах, о заморских садах, рассказывала себе волшебные сказки. И все же ночь, казалось, будет длиться вечно.

Вспыхнула молния, хлынул дождь, гром разорвал небо, и Кассандра заплакала. Слезы, которые только ждали случая, хлынули под темной завесой дождя.

Сколько времени прошло, прежде чем она заметила тень в дверном проеме? Минута? Десять?

Кассандра подавилась всхлипом, удерживая его, пока горло не запылало огнем.

Послышался шепот и голос Нелл:

— Я пришла проверить, закрыто ли окно.

В темноте Кассандра затаила дыхание, вытирая глаза уголком простыни.

Нелл приблизилась, Кассандра ощутила странную энергию, которая возникает, когда другой человек стоит рядом, но не касается тебя.

— Что случилось?

Горло Кассандры по-прежнему отказывалось пропускать слова.

— Дело в грозе? Ты напугана?

Кассандра покачала головой.

Нелл чопорно села на край кушетки, ее сорочка натянулась. Еще одна вспышка молнии — и Кассандра увидела лицо бабушки, узнала мамины глаза с чуть опущенными уголками.

Всхлип наконец вырвался.

— Зубная щетка, — проговорила она сквозь слезы. — У меня нет зубной щетки.

Нелл мгновение изумленно глядела на нее, а затем обняла Кассандру. Девочка сперва вздрогнула от внезапности, неожиданности жеста, но тут же обмякла. Она наклонилась вперед, опустила голову на мягкое, пахнущее лавандой тело Нелл, плечи девочки дрожали, а теплые слезы лились на бабушкину ночную рубашку.

— Ну же, ну же, — шептала Нелл, гладя Кассандру по волосам. — Успокойся. Мы найдем тебе другую.

Она повернула голову, посмотрела на дождь, заливавший окна, и прижалась щекой к макушке Кассандры.

— Ты справишься, слышишь? У тебя все будет хорошо. Все будет хорошо, — добавила бабушка.

И хотя Кассандра не могла поверить, что когда-нибудь все будет хорошо, ей все же стало легче от слов Нелл. Что-то в бабушкином голосе подсказывало, что Кассандра не одна, что Нелл понимает, как ужасна ночь наедине с грозой, в незнакомом месте.

Глава 6

Мэриборо, Австралия, 1913 год

Хотя он поздно вернулся из порта, похлебка была еще теплой. Лил, храни ее боже, не из тех, кто кормит мужа остывшей едой. Хеймиш вылил в рот последнюю ложку супа и откинулся на спинку стула, почесывая шею. Над рекой и городом прокатился далекий гром. Еле уловимый сквозняк поколебал свет лампы, выманивая из углов комнатные тени. Хеймиш проследил за ними взглядом: они прыгали по столу, вдоль стен, по двери. Мрак и свет поочередно танцевали на коже блестящего белого чемоданчика.

Потерянные чемоданы — обычное дело. Но маленькая девочка? Как мог ребенок оказаться на пристани один-одинешенек? И насколько он успел разглядеть, прелестный ребенок. Очаровательная мордашка, рыжеватые светлые волосы, точно золотая пряжа, и синие-пресиние глаза. А смотрит так, будто внимательно слушает и понимает все, о чем ты говоришь, и все, о чем молчишь.

Дверь на спальную веранду открылась, и в воздухе образовались мягкие знакомые очертания Лил. Она осторожно закрыла за собой дверь и пошла по коридору. Лил попыталась забрать надоедливую прядь за ухо, но непокорный локон снова прыгнул на место. Хеймиш наблюдал этот жест с момента их знакомства.

— Она уснула, — сказала Лил, когда дошла до кухни. — Боялась грома, но все же задремала. Бедный ягненочек до смерти устал.

Хейм отнес миску к скамье и опустил в теплую воду.

— Ничего удивительного, я и сам устал.

— По тебе видно. Давай лучше я вымою.

— Ничего, я справлюсь, любимая. Иди, я скоро.

Но Лил не ушла. Он чувствовал ее спиной, понимал, как учатся понимать с опытом, что она хочет что-то добавить. Ее невысказанные слова висели в воздухе. У Хеймиша заныла шея. Волна предыдущих разговоров откатилась и мгновение помедлила, готовясь вновь нахлынуть. Прозвучавший наконец голос Лил был тих:

— Не надо со мной цацкаться, Хейм.

Он вздохнул:

— Я знаю.

— Я справлюсь. Не впервой.

— Конечно справишься.

— Вот только не надо держать меня за инвалида.

— Я не держу, Лил.

Он повернулся к жене лицом и увидел, что она стоит у дальнего края стола, опустив руки на спинку стула. Он понимал, что ее поза говорит: «я выстою», «все как прежде». Но Хеймиш слишком хорошо знал жену, знал, что ей больно. Знал и то, что он, черт побери, ничего не может исправить. Как любит повторять доктор Хантли, век живи, век надейся. Но легче от его слов не становится ни Лил, ни ему.

Она уже стояла рядом с ним, мягко отодвигая его бедром. От кожи Лил сладко и грустно пахло молоком.

— Иди ложись, — сказала она. — Я скоро.

От ее наигранной веселости у Хеймиша кровь застыла в жилах, но он подчинился.

Жена не обманула, долго не задержалась, и он смотрел, как она смывает с кожи дневную усталость, надевает через голову ночную рубашку. Хотя Лил стояла спиной, Хеймиш чувствовал, как осторожно она расправляет ткань на груди, на все еще раздутом животе.

Она подняла глаза и поймала его за разглядыванием. С лица мигом исчезла беззащитность, Лил приняла оборонительную позицию.

— Что?

— Ничего.

Он сосредоточился на руках, на мозолях и ожогах от веревки, приобретенных за портовые годы.

— Я только думал о малышке на веранде, — сказал он. — Интересно, кто она? Так и не назвала своего имени?

— Говорит, что не знает. Сколько бы я ни спрашивала, только смотрит в ответ, ужасно серьезная, и говорит, что не помнит.

— Как по-твоему, она врет? Некоторые безбилетники чертовски хорошо врут.

— Хейм, — возмутилась Лил. — Она не безбилетник, она еще совсем крошка.

— Не злись, любимая. Я только спросил. — Он покачал головой. — Нелегко поверить, что она могла все забыть.

— Я уже слышала о таком, называется амнезия. Отец Рут Хафпенни получил ее, когда упал в шахту. Она бывает от падений и всякого такого.

— Думаешь, она могла упасть?

— Синяков я на ней не нашла, но ведь всякое бывает.

— Ладно, — сказал Хейм. Вспышка молнии озарила углы комнаты. — Завтра подумаю.

Он сменил позу, лег на спину и уставился в потолок. — Она не может быть ничьей, — тихо добавил он.

— Да. — Лил потушила лампу, погрузив комнату в темноту. — Наверное, кому-то ее ужасно не хватает.

Она перекатилась на другой бок, как и каждую ночь, повернулась к Хеймишу спиной, не впуская его в свое горе. Сквозь простыню ее голос звучал глуше.

— Но я вот что скажу: они ее не заслуживают. Ужасная беспечность, как можно потерять дитя?

Лил смотрела через окно: на заднем дворе две маленькие девочки бегали туда-сюда под веревкой с бельем и смеялись, когда прохладные влажные простыни шлепали их по лицам. Они снова пели очередную песенку Нелл. Песни — единственное, что не ускользнуло из ее памяти, она знала их множество.