Забытый сад - Мортон Кейт - Страница 47

— О семье Мунтраше?

Робин помахала Генри.

— Да, именно. Тех, что жили в большом доме. И еще об Уокерах. О художнике, его жене и писательнице, которая публиковала волшебные сказки.

— Робин!

— Да-да, иду — Она закатила глаза. — У моего мужа терпения не больше, чем у горящей шутихи.

Женщина поспешила к мужу, и океанский бриз донес ее наказ Кассандре звонить в любое время.

Глава 25

Тредженнский музей рыболовства и контрабанды ютился в маленьком побеленном здании на краю дальней гавани, и хотя написанная от руки табличка в наружном окне однозначно указывала часы работы, Нелл провела в деревне три дня, прежде чем наконец заметила огонек внутри.

Она повернула ручку и толкнула низкую, завешенную кружевом дверь. За стойкой сидела чопорная женщина с каштановыми волосами до плеч. Нелл подумала, что незнакомка моложе, чем Лесли, но по манере поведения бесконечно старше. Женщина увидела Нелл и встала, натянув бедрами кружевную скатерть с лежащей на ней стопкой бумаг. У нее был вид ребенка, застигнутого за налетом на банку печенья.

— Я… я не ожидала посетителей, — сообщила она, глядя поверх больших очков.

Похоже, она была не слишком рада, что ошиблась в своих ожиданиях. Нелл протянула ладонь.

— Нелл Эндрюс. — Она взглянула на табличку с именем на столе. — А вы, полагаю, Робин Мартин?

— У нас мало посетителей даже в разгар сезона. Сейчас найду ключ. — Она зашелестела бумагами на столе, заправила прядь волос за ухо. — Витрины немного пыльные, — слегка вызывающе произнесла Робин. — Они находятся вон там.

Взгляд Нелл проследил за взмахом руки Робин. За закрытой стеклянной дверью была маленькая смежная комната, приют различных сетей, крючков и удочек. На стене висели черно-белые фотографии: лодки, экипажи, местные бухточки.

— На самом деле, — сказала Нелл, — я ищу кое-что конкретное, и мужчина на почте сказал, что вы можете помочь.

— Мой отец.

— Простите?

— Мой отец — почтмейстер.

— Да, — сказала Нелл, — в общем, он считает, что вы можете мне помочь. Видите ли, сведения, которые я ищу, не имеют никакого отношения к рыболовству или контрабанде, они касаются местной истории. Семейной истории, если точнее.

Выражение лица Робин немедленно изменилось.

— Что же вы сразу не сказали? Я работаю здесь, в музее, чтобы помогать общине, но социальная история Тредженны — дело всей моей жизни. Вот, — она зашуршала бумагами на столе и сунула листок в руку Нелл, — это текст туристического проспекта, который я составляю. Я только что закончила черновик небольшой статьи о знаменитых домах, мной заинтересовался издатель в Фалмауте. — Робин посмотрела на изящные серебряные часы на запястье. — Я бы с удовольствием с вами поговорила, но мне пора…

— Прошу вас, — взмолилась Нелл. — Я проделала долгий путь и не отниму у вас много времени. Если бы вы только могли уделить мне пару минут.

Губы Робин сжались, она смерила Нелл глазками-бусинками.

— У меня есть идея получше, — решительно кивнула она. — Я возьму вас с собой.

Густеющий пласт тумана пришел с приливом и объединился с сумерками, чтобы вымыть из города весь цвет. Пока они поднимались все выше и выше по узким улочкам, мир приобретал оттенки серого. Быстрая перемена обстановки придала живости манерам Робин. Она неслась со всех ног, так что Нелл с трудом поспевала за ней, забыв про природную элегантность своей походки. Нелл недоумевала, куда они мчатся так быстро, к тому же скорость мешала беседе и она не могла спросить, что хотела.

В конце улицы их ждал маленький белый домик с табличкой «Пилчард-коттедж». Робин постучала в дверь и подождала. Огней в доме не было, и она поднесла запястье поближе к глазам, чтобы узнать время.

— До сих пор нет дома. Мы ведь говорили ему, чтобы в туман непременно возвращался пораньше.

— Кому?

Робин глянула на Нелл, словно на мгновение забыла, что не одна.

— Моему дедушке по прозвищу Гамп. Он каждый день ходит смотреть на лодки. Понимаете, он раньше был рыбаком. Уже двадцать лет как не рыбачит, но счастлив, только если знает, кто вышел в море и где ловит. — Ее голос дрогнул. — Мы просим его не выходить, когда поднимается туман, но он не слушает…

Робин умолкла и прищурилась, всматриваясь в даль.

Нелл проследила за ее взглядом и увидела, как клочок густого тумана словно темнеет. Перед ними замаячила фигура.

— Гамп! — крикнула Робин.

— Не суетись, девочка, — донесся голос из тумана. — Не суетись.

Он выступил из сумрака, поднялся по трем бетонным ступенькам и повернул ключ в замке.

— Нечего тут стоять и дрожать, как зайцы, — бросил он через плечо. — Входите, погреемся.

В узкой прихожей Робин помогла старику снять покрытый коркой соли макинтош, черные высокие резиновые сапоги и положила их на низкую деревянную скамейку.

— Ты промок, Гамп, — засуетилась она, пощупав его клетчатую рубашку. — Давай мы тебя переоденем.

— Ха. — Старик похлопал внучку по руке. — Я немного посижу у огня и, когда ты принесешь мне чая, буду сухой, как лист.

Робин приподняла брови, глядя на Нелл, когда Гамп протиснулся через дверь в гостиную. «Видите, с кем мне приходится иметь дело?» — как бы говорило ее лицо.

— Гампу почти девяносто, но он не желает уезжать из своего дома, — тихо сказала она. — Между собой мы решили, что кто-то должен ужинать с ним каждый вечер. Я — с понедельника по среду.

— Он в отличной форме для своего возраста.

— Его зрение начало падать, и слух тоже оставляет желать лучшего, но он настаивает, что должен удостовериться в благополучном возвращении «его мальчиков» в порт. Совсем не думает о собственной слабости! Помоги мне боже, если он пострадает в мое дежурство. — Робин глянула через стекло и моргнула, когда ее дедушка споткнулся о коврик по пути к креслу. — Не думаю… В смысле, не могли бы вы с ним посидеть, пока я разведу огонь и поставлю чайник? Мне будет спокойнее, пока дед сохнет.

В надежде, что сможет наконец узнать нечто о своей семье, Нелл была готова согласиться на что угодно. Она кивнула, и Робин с облегчением улыбнулась, спеша в дверь вслед за дедом.

Гамп восседал в рыжевато-коричневом кожаном кресле, домашнее лоскутное одеяло укрывало его колени. Мгновение глядя на это одеяло, Нелл вспомнила о Лил и лоскутах одеялах, которые та смастерила для каждой дочери. Интересно, как мать отнеслась бы к ее поиску? Поняла бы, почему для Нелл так важно восстановить первые годы жизни? Возможно, нет. Лил всегда верила, что долг человека — извлечь лучшее из положения, в которое он попал. «Без толку гадать, что могло быть, — говаривала она, — важно только то, что есть». Очень верно для Лил, которая знала всю правду о себе.

Робин с усилием встала, языки пламени в камине за ее спиной охотно порхали с листка на листок.

— Я принесу чая, Гамп, и займусь ужином. Пока я на кухне, моя подруга… — Она вопросительно посмотрела на Нелл. — Прошу прощения…

— Нелл, Нелл Эндрюс.

— Нелл посидит с тобой. Она в Тредженне гостья и интересуется местными семьями. Возможно, ты сможешь ей рассказать о старом городе, пока меня нет.

Старик протянул к Нелл открытые ладони, на которых была начертана целая жизнь вытягивания сетей и насаживания крючков.

— Спрашивай о чем угодно, — произнес он. — И я расскажу тебе все, что знаю.

Когда Робин исчезла в низком дверном проеме, Нелл оглянулась в поисках удобного места. Она села у огня в зеленое кресло с подлокотниками, наслаждаясь приливом тепла: пламя камина пылало у нее под боком.

Гамп оторвал взгляд от трубки, которую набивал, и вопросительно поднял брови. По всей видимости, слово было за ней.

Нелл прочистила горло и чуть поерзала ступнями по коврику, гадая, с чего начать. Она решила, что нет смысла ходить вокруг да около.