Дурная привычка (СИ) - Торубаров Павел - Страница 73

Во- вторых, спасенный нами сталкер, вдруг выхватил ПМ и трижды выстрелил мне в грудь. Расстояние до стрелка было метров пятнадцать-двадцать. С такой дистанции пули из пистолета Макарова, пусть даже модифицированного, которым пользовалось большинство ходоков, не способны пробить армейский бронежилет. Мой костюм тоже прекрасно справился с задачей. Амортизационный слой сработал на «отлично» — резкой боли, как если бы на мне была надета обычная броня, я не почувствовал, однако энергии пуль хватило, чтобы лишить меня равновесия. Я качнулся и упал навзничь.

Пока я заваливался на спину, прогремели еще два выстрела. Сразу за ними раздался мат Сержа, который не смог перекрыть даже грохот дробовика. Я приподнялся и увидел, что Серж, бросив ружье, подбежал к лежащему на земле бандиту и уже занес над ним нож, готовясь отделить черную душу мародера от тела.

— Стой! — крикнул я и поднялся, опираясь на руку. — Я поговорить с ним еще хочу.

— Это вряд ли получится, — проворчал Серж, но нож убрал. — Иди, сам погляди.

Я приблизился. Да-а-а-а… Разговор с бандитом представлял определенные трудности: грудь незадачливого киллера справа был прострелена картечью в нескольких местах. Очевидно, Серж стрелял не целясь, и основная масса заряда ушла в сторону, иначе от бандита сейчас вообще бы ничего не осталось.

Мародер — совсем еще пацан — лежал на земле, захлебываясь кровью. Из ран со свистом вырывалось поверхностное частое дыхании и выносило с собой кровавую пену. Бледность, залившая лицо бандита, стремительно превращалась в пепельный цвет, зрачки мародера были настолько широки, что за ними не было видно радужки, глаза испуганно бегали, переводя взгляд с меня на Сержа и обратно. Короче, сразу было ясно, что парень нежилец. Вопрос, успеет ли он рассказать что-нибудь ценное, прежде чем покинет этот грешный мир, оставался открытым.

Я заглянул в безумные глаза умирающего и прочитал в них страх. Страх расстаться с жизнью здесь и сейчас. Подло, конечно, пользоваться таким моментом, но, как говорят иезуиты, «цель оправдывает средства». Мне до зарезу любопытно было, почему мародер решил нас прикончить после того, как мы вытащили его из пастей слепых псов.

— Парень, ты слышишь меня? — я наклонился к умирающему. — Я могу помочь тебе.

Взгляд бандита стал осмысленным. Мародер протянул руки, с неожиданой силой вцепился мне в костюм и подтянулся, пытаясь что-то прохрипеть. Только вместо слов изо рта у него вывались ужасные булькающие звуки, смешанные с алой пеной. Струйки крови стекали с углов рта, заливая потрепанную сталкерскую куртку.

— Скажи, почему ты хотел убить нас, и я помогу тебе. — я достал кинжал, и глаза страдальца испуганно заметались, будто птица в силке. — Иначе я прирежу тебя как свинью. Выбирай.

Парень судорожно замотал головой и еще крепче вцепился в меня. Было ясно, что он расскажет, если сможет, все что знает. Вот, только я помочь ему не смогу. Умирающий, наверное, и сам об этом догадывался, только гнал от себя эти мысли, цепляясь за последнюю надежду.

— Почему ты хотел убить нас? — повторил я свой вопрос. — Мы же спасли тебя!

Бандит что-то попытался сказать, устремив безумный взгляд мне в глаза, но не смог, закашлялся и вместе с кашлем выплюнул пригоршню алой крови. Потом он повторил свою попытку, и опять неудачно. Наконец, с третьего раза, сквозь кашель и хрип я разобрал: «ПДА» и «контракт». Опять это слово! Я схватил компьютер мародера. Он был заблокирован. Попытавшись активировать систему, я наткнулся на требование пароля. Да что же такое!? Опять с меня требуют код! У, железяка чертова!!!

— Код! Какой код?! — проорал я в лицо умирающего и встряхнул тело. — Говори, твою мать!

Бандит был безучастен к моим выкрикам. Дыхание его стало прерывистым, глаза закатились. Пальцы мародера свела судорога, он издал последний вздох, больше похожий на всхлип, и обмяк.

Я бессильно опустился рядом с мертвецом. В руках у меня был компьютер, в котором хранилась важная, я это нутром чувствовал, очень важная информация, но у меня не было к ней ключа. В ожидании гениальных решений, которые должны были озарить мою светлую голову, я уставился в померкший экран ПДА. В нем, как в темном зеркале отражалось мое искореженное бессильной злобой лицо и небо Зоны, казавшееся в экране черным. Из раздумий меня вывел Серж.

— Крохаль! — голос сталкера звучал на редкость сладко, будто лезвие медом смазанное. — Когда кончишь собой любоваться, помоги мне, ладно?

Я поднял глаза на напарника. Тот зажимал рукой простреленное правое плечо. Я сунул компьютер в карман, поднялся, прошел два шага и встал на колени возле раненого. Потом осторожно отвел его пятерню от раны и принялся осматривать повреждения.

Ну, могло быть и хуже. Комбинезон Сержа хорошо защищал от пуль и осколков торс, живот и переднюю поверхность бедер. Остальные участки тела, в угоду легкости и дешевизне, создатели прикрыли тонкими полимерными вставками. Такая конструкция позволяла максимально облегчить костюм, оставляя достаточно хорошо защищенными жизненно важные органы. Полимер же мог успешно сопротивляться холодному оружию, с трудом — зубам собак, и совсем плохо он держал пулю.

Один из последних выстрелов мародера достиг цели — рукав на границе верхней и средней трети плеча был прострелен. Я помог Сержу освободиться от костюма и взялся за осмотр собственно раны. Повреждение, надо сказать, выло удачным: кость и крупные сосуды не были повреждены. Пуля прошла навылет, задев только кожу и небольшой участок мышцы. Кровотечение почти остановилось. Опасности, как таковое, ранение не представляло. Если бы мы были за Периметром, то я бы просто сказал: «отлежись пару дней». Зона же такой возможности не давала. Тут надо идти вперед, пока лбом в стену не упрешься. Поэтому, пришлось обрабатывать рану на месте, с таким расчетом, что ближайшие несколько дней до врача мы не доберемся.

Я полил кожу антисептиком и засыпал в рану белый порошок «Инфестоп». Этот средство не так давно появилось в арсенале сталкеров — пришло от военных — но уже прочно закрепило за собой место отличного лекарства против подобных ранений. Он являлся одновременно и антисептиком, и кровоостанавливающим препаратом и средством, заполняющим полости. Под действием крови гранулы превращались в гель, который при соприкосновении с воздухом покрывался эластичной, но прочной пленкой. Внутри же гель оставался именно гелем, что исключало дополнительную травматизацию краев и стенок раны, в связи с чем, последняя не донимала пациента постоянной болью. Кроме того, в геле содержалось вещество, стимулирующее местную регенерацию тканей. По мере зарастания, гель вытеснялся из раны и отваливался кусочками, оставляя поверхность раны прикрытой пленкой до момента полного заживления. Волшебная штука, одним словом! Молодцы вояки! Столкнувшись с «Инфестопом», я лишний раз убедился, насколько талантливы ученые. Жаль только, что, зачастую, они расходуют свои способности на разрушение, а не на созидание.

Теперь пришел черед заняться повреждениями костюма. Тут совсем просто было. Я налил на ткань клей и приложил заплатку из просвинцованной резины. Не ахти что, конечно, но лучше уж так, чем с дырой.

Пока я возился с Сержем и его костюмом, с холмов к нам спустилась псевдоплоть, видимо, привлеченная запахом мертвечины. Она ходила кругами, не решаясь приблизиться. Плоть тварь трусливая, на выстрел просто так не подойдет. Эта, наверное, сильно оголодала, раз появилась в открытую. Я припугнул ее выстрелом из пистолета мародера — пусть хоть раз это оружие послужит доброму делу — и полоть ускакала, что-то сердито вереща.

Однако, раз вокруг стали собираться падальщики, нам тут нечего делать, а то, глядишь, от кабанов отбиваться придется. Мы поднялись и пошли в сторону ангара.

Уже отойдя на некоторое расстояние, Серж обернулся и посмотрел на тело бандита, оставленное нами на месте боя.

— Слушай, Крохаль, — Серж говорил задумчиво, будто теорему объяснял. — Не по-человечески это…