Дурная привычка (СИ) - Торубаров Павел - Страница 14

— А Вы?

— Я сам Вас разыщу, если мне срочно понадобится переговорить.

— Не хотелось бы… — Тронхейм поморщился. — Давайте, остановимся на Сети. В обе стороны. Кстати, Ваши коллеги отслеживают электронную переписку?

— Не без этого, — Полковник пожал плечами. — Только, объем передач довольно высок. Все, мы просто физически не отследим. Но, случайности не исключены, и об этом надо подумать сейчас.

— Коды?

— Договоримся.

— Угу… — Тронхейм пожевал губами. — Способ оплаты?

— Прежний. — Полковник развел руками.

— Время? — Тронхейм остановился.

— Вчера… — собеседник виновато улыбнулся. — Чем быстрее, тем лучше, как Вы сами понимаете.

— Хорошо, Полковник. Для начала я туда прокачусь и посмотрю на месте, что и как.

Территория завода «Росток» изобилует ангарами — бывшими производственными помещениями.

Я провел своего нового знакомого через блокпост и свернул налево в первый цех. Серж послушно шел попятам. Ангар этот представлял собой, по сути, некую санитарную зону и, одновременно, вторую линию обороны. Сейчас даже трудно предположить, что в нем делали: все, что могло стать укрытием (в том числе и станки), было выброшено, остались только какие-то производственные емкости. Их, видимо, просто не смогли унести. И остались, непонятно зачем, секции ограждения из сетки-рабицы. Голый пол служил идеальным местом, на котором бойцы, засевшие под крышей, имели возможность расстреливать противника как мишени в тире.

Обычно, в ангаре, прохаживаясь по железному решетчатому переходу, тянувшемуся через цех на высоте нескольких метров, дежурил часовой. «Долговец» гулко топал тяжелыми ботинками по решетчатому полу перехода, извещая всех, что он на посту и не заснул. Раньше для этой цели сторожа использовали деревянные колотушки, постукивая ими в такт ходьбе, теперь — подкованные армейские ботинки. Звуки шагов, доносившиеся из ангара, успокаивали: «Долг» не дремлет, а бдительно несет службу. Один часовой в ангаре много не навоюет, естественно. Но, по тревоге, минуты через три сюда успеют подтянуться «Долговцы» из казарм, превратив ангар в ловушку для противника.

Серж, по своей природной любознательности, хотел было что-то спросить у часового, но в ответ получил стандартное: «Иди своей дорогой, сталкер!». Я сгреб бегуна в охапку и вытащил вон на улицу. «Долговцы» с непонятливыми не особо церемонятся…

Выйдя из ангара, мы оказались на «центральной площади», где я дал волю своим эмоциям:

— Ты что, полный идиот?! Или жить тебе надоело?!

— А что случилось? — Серж сделал удивленное лицо, что, надо сказать, удалось ему без особого труда.

— Зачем к «Долговцу» полез, я тебя спрашиваю?

— Спросить хотел…

— Ага. Понятно. Спросить. Пристрелил бы он тебя нафиг, вместо ответа. И был бы прав, между прочим.

— Это почему? — Серж насупился. Ребенок, право слово!

— Это потому! На посту он, понимаешь, нет?

— Понима-а-ю, — протянул Серж.

— Ни хрена ты не понимаешь! Короче, я тебя довел до относительно безопасного места? Довел! Дальше — сам. Крутись как хочешь, но мне на глаза больше не попадайся — плохо кончится.

— Для кого? — Серж продолжал изображать скудоумного, хотя в глазах его я заметил некий стальной отблеск.

— Для меня… Вот, пристрелю я тебя на территории «Долга», и мне запретят здесь появляться. Что делать буду?

— А я что без тебя делать буду?! — Серж начал злиться, отчего его лицо покрылось красными пятнами, будто он в «Ржавые волосы» влез. — Куда мне теперь идти?

Хотел я ему, конечно, адрес назвать. Точный. Что бы не заблудился, в случае чего, но сдержался. Малохольный, что тут поделать? Как он с таким подходом к жизни до своих лет просуществовал? Ума не приложу.

— Если финансы позволяют, иди налево, там бар. «100 рентген» называется. У здешнего бармена можно много интересных вещей приобрести за деньги. Ну, или за услуги. Бармен часто новичкам задания дает, те, за которые серьезные сталкеры не берутся. А новичку — в самый раз. Опыт приобрести, амуницией разжиться, знакомства полезные завести. Если денег нет, иди туда, — я махнул рукой в сторону ангара, стоявшего от нас чуть левее чрез площадь. — Там «Арена» — место гладиаторских боев. Хозяин принимает ставки на исход поединка. Ему всегда нужно свежее мясо, поэтому он охотно встречает новичков и хорошо платит. Если сразу не ухлопают, разживешься деньжатами. А не хочешь, ступай прямо — к «Долгу» придешь.

— Ты же сам только что говорил, что к «Долговцу» лучше не подходить.

— Это, если он на посту. А так, скажешь охране, что хочешь в «Долг» вступить, тебя и пропустят. У них тоже нехватка бойцов. Каждый человек на счету. Они набор в свою группировку не прекращают никогда. Вот, послушай! — я указал пальцем вверх.

Громкоговоритель, висящий на кирпичной стене цеха над нашей головой, как раз, откашлялся и начал вечернюю пропагандистскую программу, прерывающуюся помехами, невесть как попадающими в провода. «Свободные сталкеры! Ветераны и новички! Вступайте в ряды «Долга»!» — вещало чудо советской индустрии «массмедиа». Серж глядел на динамик приоткрыв рот. Не ожидал, видимо, что все так серьезно.

— И что? — Серж отвел глаза от рупора и посмотрел на меня.

— Ничего! Если примут, будешь учиться. Потом, за «Долг» воевать. Там у тебя будет шанс приобрести хорошую выучку и реальные навыки практического боя в условиях Зоны. «Долг» — организация серьезная, и бойцы там подготовленный. Лучше них, пожалуй, только «Наемники», но к ним я тебе соваться не советую. Так что, иди к «Долговцам». Если примут, то, считай, повезло тебе.

— А если нет?

— Издохнешь где-нибудь под забором. Все, Серж, ты меня достал! Вот тебе на дорогу, — я вынул из кармана горсть патронов для дробовика и вложил их в руку ошарашенного бегуна. — И катись куда хочешь!

Я развернулся и пошел в бар, оставив Сержа стоять в полном ауте под накатывающими на небо черными тучками. Ага, он-то, наверное, думал, что я и дальше с ним нянькаться буду. Сейчас, как же! Новичков в отмычки пусть себе Вокс набирает. Они у него как раз мрут, как мухи на морозе. А Крохаль и один походит. Так спокойнее.

Миновав двух охранников (одного при входе, другого на лестнице), я спустился в бар. Знакомые ребята, примостившиеся за столиками, приветственно подняли руки. Я отсалютовал в ответ. Тут не принято бурно выражать свои эмоции. Поднята рука — значит, все у тебя в порядке. Это и ответ, и пожелание коллегам одновременно. Такова традиция. Если ты слишком бурно радуешься возвращению, значит, не уверен в своих силах. А, раз не уверен, достойной компании для хорошего рейда ждать придется очень долго.

За дальним столиком пристроились Бобер с Кузей. Последний, заглотив порцию водки, махнул мне рукой «иди сюда» мол, и показал на непочатую бутылку. Я так же жестом ответил: «Позднее». К немому разговору присоединился изрядно раскрасневшийся Бобер: «Потом не останется». Я развел руками: «Ну, что поделаешь». Бобер махнул: «А, ну тебя». Я постоял немного и показал: «Угощаю, если дело выгорит». Кузя с Бобром одобрительно переглянулись, а я в это время уже подошел к бармену, проявлявшему за своей стойкой некоторые признаки нетерпенья, чего обычно за ним не водилось. Ну-ну, старик, спокойно. Товар уже близко, только руку протянуть. Не стоит так нервничать. Все будет хорошо и точно. Как в аптеке. Ты получишь хабар, который потом спокойно перепродашь втридорога, я получу свои деньги, честно заработанные потом, кровью и постоянным риском быть сожранным, и мы оба разойдемся, взаимно довольные удачной сделкой.

— Здорово, Крохаль! Как делишки? — голос бармена, с хрипатцой постоянного потребителя вонючих сигарет, немного подрагивал, но, в целом, оставался обычным. Огромной выдержки мужик!

— Хао! Большой Вождь! — я поднял правую руку, изображая приветствие индейцев.

Бармен понял жест по-своему и выставил на стойку граненый стакан, до краев налитый водкой. Такой вариант трактовки жеста меня вполне устраивал. Если тебе наливают, не отказывайся. Второй раз могут не предложить.