Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Илья Находник - Демченко Антон - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

Часть Четвертая.

На государевой службе.

Глава 1.

Один разбойник – пятак, а двадцать, уже рубль.

Минуло три года с тех пор, как сел на московский стол Иоанн Иоаннович. Сел, не смотря на происки бояр и ненависть кромешников. Многим пришелся не по нраву молодой государь... Но оказались рядом с ним и те, кто готов был служить верой и правдой. Таким был и Борис Федорович...

- Аникейка, бесов сын! Свечи тащи. Ни зги не видать в горнице!

- Почто лютуешь, Борис Феодорович? Али снова какую-нито лжу в бумагах своих нашел?

- Ох, Марьюшка... Да иных-то бумаг дьяки мне и не приносят. С добрыми делами они и сами справятся, а вот коли вести дурные, тут же ко мне на поклон идут. Прими, дескать, батюшка, не с нашим разумением такое читывать. – Моложавый боярин в черном, шитом серебром кафтане, глянул на собеседницу, приятную лицом и фигурой девушку в богатом наряде, и тихо вздохнул. Марья как-то умела гасить гнев, иногда волнам накатывавший на главу посольского приказа. То ли ласковой улыбкой, то ли нежным светом васильковых глаз. Сколь ни пытался разобраться в причинах этого удивительного влияния, боярин, но так и не смог... пока.

- Аникейка! Где ты там?! – С новой силой крикнул Борис Федорович, осознав, что уже пару минут безмолвно смотрит на Марью, вгоняя девушку в краску своим немигающим тяжелым взглядом. Тоже загадка. От хмурого взора боярина, дьяков со страха шатает, а боярышня только алеет как маков цвет, да косу теребит.

Примчался дворовый Аникейка с двумя тяжелыми, италийской работы подсвечниками, шмыгнул мышью по комнате, только низкая дверь за ним хлопнула. И снова боярин да боярышня одни в комнате... Или, как уж и государь начал говаривать, в «кабинете».

- Так что за беда привела тебя ко мне, Марья свет Михайловна? – Откашлялся боярин.

- Беда? – Подняла тонкие брови та, и рассмеялась. – Ты, боярин меня с дьяками своими не путай. То они к тебе с кручиной приходят, а я по просьбе матушки заглянула. Она велела передать, что бы был ты сегодня у нас на пиру.

- Что ж она челядина не прислала? Как тебя, девицу, из дому одну отпустила? – Удивился боярин.

- Полно, Борис Феодорович. – Улыбнулась Марья. – Со мной целый десяток батюшкиных холопов, да и братец-непоседа, нынче провожал.

- И где же он? – Нарочито внимательно осмотрелся собеседник.

- А где ему быть? Довел меня до избы, а сам к огненному наряду побежал. – Кивнула в сторону небольшого витражного окна, боярышня. – Как возвертаться станем, так и он появится.

- Да уж братец твой, зело шустер! – Ухмыльнулся в свою небольшую бородку боярин. – Ну что ж... Благодарствую за приглашение, ввечеру буду у вас. Людмиле Захаровне от меня поклон.

Марья Михайловна легко улыбнулась, и звякнув колтами да монистами, выплыла из горницы.

Глава посольского приказа глянул ей вслед, и сделав зарубку в памяти, вернулся к чтению свитка, что с час тому, доставил гонец из Волоколамска. На чело государева ближника набежала туча. Странные, непонятные дела творятся на Ламском волоке, не к добру такие вещи, ох не к добру.

«Пишет тебе, Борис Феодорович, муж нарочитый, в Ламском волоке для пригляду тобой поставленный, Онфим. Ныне появился на торгу человек, в одеже незнаемой, говором странный... Не боярин с виду, не смерд. Но силен аки тур, а через то, нагл и весел. Третьего дня, не смотря на указ государев, сей человек в кружале требовал хмельного. Шесть стрельцов насилу его угомонили войлочной дубинкой, да по приказу воеводы свели в поруб. Так тот, ирод, выломал два венца, и был таков. Посланных на поиски людишек, беглец связал и бросил на погосте, наказав боле его не искать, так как худа он никому не делал. А что в кружале буянил, так то, дескать, не со зла, а от незнания. Сказал и ушел в сторону Москвы, о чем и сообщаю, как ты Борис Феодорович и наказывал. А боле новостей никаких нет. Слуга государев, Онфим».

Илья дернул головой, и кистень просвистел мимо уха. Парень ушел в перекат, и возникнув прямо перед ошалевшим от такой прыти разбойником, от души зарядил ему прямой в челюсть. Мелькнули перед носом изгвазданные в грязи лапти, и атаман, на глазах всей ватаги, рухнул наземь, подняв вокруг себя небольшой фонтан грязной осенней жижи, что на Руси считается дорожным покрытием. Под возмущенный рев пяти крепких мужиков, Илья взвился в воздух, и пошел молотить татей ногами и руками, изображая сумасшедшую мельницу. Через минуту, вся ватага лежала мордами в грязь, а Илья, методично обшарил невезучих разбойников, и собрал все, что могло представлять хоть какой-то интерес в плане возможного обмена на еду и кров. А затем, двинулся вперед по московскому тракту. В руке у Ильи позвякивала неплохая, хоть и запущенная сабля, а карманы приятно оттягивало некоторое количество серебра, и даже десяток тяжелых золотых монет.

Государь принимал ближних воевод в Яшмовой палате, и главе посольского приказа пришлось провести некоторое время в соседних покоях, в обществе старого знакомого – Романа Васильевича Бельского. После казни Малюты, Бельский несколько подрастерял вальяжность, и многими был забыт, но, как и Борис Федорович, по-прежнему оставался одним из тех, кто своим плечом, не мозоля никому глаза, подпирал молодого государя, и удерживал в ежовых рукавицах Стрелецкий и Тайных дел приказы, официальному главе которых, боярину Брюхатому, на восьмом десятке лет было куда ближе до неба, чем до приказной избы.

Сегодня, Бельский был зол и весел.

- Борис Федорович, здравствуй боярин! – Улыбнулся он главе Посольского приказа. – А я тут своих дармоедов распекаю. Уж погоди минуту.

С этими словами, Бельский повернулся к склонившим перед ним головы дьякам, и хорошенько выматерив, выгнал их из покоев.

- Ишь, шельмы! – Хмыкнул он, когда закрылась дверь.

- И за что ты их? – Поинтересовался Борис Федорович.

- Ха! А ты смотри, что удумали! – Бельский протянул боярину свиток, по ходу рассказывая, - Нынче, какой-то молодец, ватагу Федьки Рваного на Волоколамском тракте по кустам раскидал. О чем мне стрелецкий воевода тамошний и отписал. Посылал он своих людишек в погоню за беглым варнаком, а те, вместо молодца указанного, притащили Федьку с татями. Так пара моих дьячков, решила вид принять, мне доложивши, что это их усердием, душегубов изловили. Не ведали хитромордые, что у меня от воеводы письмо имеется. Так-то.

- Ну и ушлые у тебя дьячки, Роман Васильевич. – Покачал головой глава посольского приказа, и замер, поглаживая бородку. – Постой, ты сказал, на Волоколамском тракте?

- Ну да. – Кивнул Бельский, и прищурился, зная повадки главы Посольского приказа, – Э-э, боярин. Да тебе никак о сем известно?

- Ну уж нет. О твоих делах, друже, лучше не знать. А то и оглянуться не успеешь, как на дыбе окажешься. – Открестился Борис Федорович, но боярин Бельский и ухом не повел. Поняв, что старого приятеля не провести, боярин Борис рассказал о своих известиях с Волоколамска. Тут уж и Роман Васильевич задумался.

- Думаешь, то твой «в незнаемой одеже» шалил? – Наконец поинтересовался он. И задумался вслух. – Два венца с поруба вынес, погоню с коней ссадил, да связав, на Москву ушел... А знаешь, Борис Федорович, пожалуй, я с тобой соглашусь. Такой мог ватагу голыми руками раскидать. Опять же и воевода в письме поминал, что по Федькиным признаниям, человек, что их в грязи купал, в странных одеждах был. На них, дескать, ватага и позарилась... Надо бы за тем человечком проследить... Что скажешь, боярин думный?

- Прав ты, Роман Васильевич. Уж зело шустрый тот «не боярин и не смерд», коли и тебе и мне уж о нем доложили. Согласен. Только... Ты ж знаешь, я в Москве много людей не держу, некого поставить для пригляду за ним. Уж ты подсоби разумниками из своего приказа, а? – Согласно покивал боярин Годунов.

- Да какие разумники, о чем ты. Видел же только что, как мои дьячки дело справляют! Ну да ладно... Поглядим, что за птаха, этот малый. – Подмигнул Бельский, и в этот момент, в комнату заглянул дворцовый служка.