Судьба Шута - Хобб Робин - Страница 23

– Ай-ай-ай, – предупредила нас обоих драконица. – Будете сопротивляться, и я брошу его вниз. Волки не умеют летать. – Ее слова возникли не из пасти или глотки, они проникли в мои мысли, словно она прикоснулась ко мне своим сознанием.

Неттл замерла на месте.

– Чего ты хочешь? – сердито спросила она, и ее темные глаза стали жесткими, точно два камня.

– Он знает, – ответила Тинталья и слегка встряхнула меня. Но мне показалось, будто все мои косточки встали на новые места. – Отвечайте, что вам известно про дракона, закованного в лед. И про остров, который люди называют Аслевджал.

– Я ничего не знаю, – сердито ответила Неттл и сжала руки в кулаки. – Отпусти его.

– Хорошо. – Драконица отпустила меня, и я несколько мгновений парил в воздухе. Потом она вытянула голову на змеиной шее и подхватила меня. На сей раз она сжала челюсти на моих ребрах и сдавила их, демонстрируя, что может легко меня прикончить. – А ты что знаешь, волчонок?

– Ничего! – выдохнул я, и она сжала меня сильнее. Это скоро закончится, попытался утешить я себя. Долго мне врать не придется. Драконица не отличается терпением и быстро меня прикончит. Я оглянулся, чтобы в последний раз посмотреть на дочь.

Неттл неожиданно начала увеличиваться в размерах и вдруг резко раскинула руки в стороны. Ее волосы взметнул ветер, который только она чувствовала, и они окутали ее голову, точно нимб.

– Это СОН! – откинув назад голову, крикнула она. – Мой сон! И я говорю тебе – прочь из моего сна!

Последнее она произнесла на одном дыхании, непререкаемым тоном королевы, и я впервые сумел до конца осознать силу Скилла моей дочери. Ее способность создавать сны и управлять тем, что в них происходит, являлось проявлением огромного таланта.

Тинталья выпустила меня, и я начал падать в бесконечную пропасть. Внизу я видел не каменистый склон из своего кошмара, а огромную бесцветную пустоту. В последний момент я успел заметить, что послушная воле Неттл драконица снова превратилась в пчелу. А потом я закрыл глаза, чтобы хоть как-то справиться со своим головокружительным полетом. Но как только я открыл рот, чтобы закричать, Неттл тихонько проговорила мне на ухо:

– Это всего лишь сон, Сумеречный Волк. И он принадлежит мне. В моих снах тебе никогда не будет угрожать опасность. Открой глаза. Проснись в своем собственном мире.

За мгновение до того, как проснуться, я почувствовал под собой мягкую опору – матрас, а когда открыл глаза в темноте своей комнаты, страх отступил.

Неттл очистила мой кошмар от ужаса. На мгновение я испытал облегчение. Затем я сделал глубокий вдох и, прежде чем снова погрузиться в сон, успел поразиться диковинной силе Скилла моей дочери. Впрочем, стоило мне натянуть на себя одеяло и отобрать у Джилли половину подушки, как ко мне вернулся мой первый сон и я окончательно проснулся. Свифт солгал. Баррич не отпускал его из дома. Более того, и это самое плохое, его исчезновение нарушило привычное течение жизни семьи Баррича.

Я лежал неподвижно, не открывая глаз и мечтая снова погрузиться в сон. Вместо этого я терзался вопросами. Что мне делать? Мальчика следует отправить домой, но мне не хотелось в этом участвовать. Он обязательно спросит, откуда мне известно, что он соврал. Ладно. Я скажу Чейду, что Баррич не отпускал мальчишку из дома. Значит, мне придется признаться, что я при помощи Скилла вошел в контакт с Неттл. Да, ничего не поделаешь, мрачно подумал я. Все мои секреты имеют обыкновение рано или поздно выходить наружу.

Итак, я принял решение и постарался убедить себя в том, что это единственный выход. Я представил себе, как Баррич напивается каждый день, а Молли не находит себе места от беспокойства за сына и переживает из-за мужа, который снова пристрастился к бутылке. Я изо всех сил отгонял от себя мысли о том, что Барричу начали отказывать глаза. Хватит с него и того, что он либо не пытался разыскать сына, либо потерпел неудачу.

Я поднялся на рассвете, взял в казарме хлеб, молоко и бекон и отправился со своей добычей в Женский Сад, чтобы позавтракать. Я сидел, прислушиваясь к пению птиц и наслаждаясь теплом нового дня, прогревающим землю. Подобные вещи всегда радовали меня и снимали напряжение. Этим утром они в очередной раз показали мне, что добро, которое дарует нам земля, не знает предела, и я отчаянно захотел остаться, чтобы увидеть, как наступит лето и созреют на деревьях плоды.

Я почувствовал ее присутствие еще прежде, чем увидел. Старлинг была в бледно-голубом халате, изящные узкие ступни – в простых сандалиях. Волосы распущены и окутывают плечи. В руках она держала дымящуюся чашку. Я смотрел на нее и жалел, что между нами все так непросто. Старлинг заметила меня на скамейке под деревом и изобразила удивление, но тут же улыбнулась и села рядом, сбросив сандалии и подобрав под себя ноги.

– Доброе утро, – поздоровалась она, и я заметил в ее глазах удивление. – Я тебя не сразу узнала, Фитц. Ты помолодел лет на десять.

– Том, – напомнил я ей, прекрасно понимая, что она назвала меня моим настоящим именем, чтобы подразнить. – Я действительно чувствую себя так, будто помолодел лет на десять. Наверное, простая жизнь стражника – как раз то, что мне было нужно.

Она скептически хмыкнула и сделала глоток из чашки. Потом подняла голову и грустно добавила:

– Вижу, ты не можешь сказать того же обо мне.

– Чего сказать? Что жизнь стражника пошла бы тебе на пользу? – самым невинным тоном спросил я. Она сделала вид, что собирается меня стукнуть, и я добавил: – Старлинг, для меня ты всегда выглядишь как Старлинг. Не старше и не моложе, чем я ожидаю, ты всегда Старлинг.

Она на мгновение нахмурилась, потом пожала плечами и рассмеялась.

– Я никогда не могу понять, как относиться к тому, что ты говоришь, – как к комплименту или совсем наоборот. – Затем она придвинулась ко мне и принюхалась. – Мускус? Ты начал душиться, Том Баджерлок? Если ты хочешь привлечь внимание женщины…

– Нет, я не начал душиться мускусом. Просто в моей кровати спит хорек.

Я ответил совершенно честно, и взрыв ее смеха меня удивил. Через пару секунд я тоже ухмыльнулся, а Старлинг покачала головой, не сводя с меня глаз. Потом она переменила позу, и ее нагретое солнцем бедро прижалось к моему.

– Это так на тебя похоже, Фитц. Так похоже. – Она удовлетворенно вздохнула и лениво спросила: – Могу ли я предположить, что твой траур подошел к концу и ты снова установил связь с животным?

От ее слов яркое сияние утра померкло. Я откашлялся и, старательно подбирая слова, ответил:

– Нет. Сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет. Мы с Ночным Волком подходили друг другу, точно кинжал и ножны. – Взглянув на клумбу с ромашками, я добавил: – После него не может быть никого другого. Это будет несправедливо по отношению к любому живому существу, с которым я соединюсь, потому что оно станет лишь заменой и никогда не будет моим настоящим партнером.

Она придала гораздо больше смысла моим словам, чем я хотел до нее донести. Положив руку на спинку скамейки, Старлинг опустила на нее голову и стала вглядываться в небо сквозь нависшие над нами ветки деревьев. Я допил свое молоко и отставил кружку в сторону. В тот момент, когда я собрался извиниться и сказать, что у меня занятие со Свифтом, Старлинг вдруг спросила:

– А ты никогда не думал о том, чтобы вернуть Молли.

– Что?

Старлинг подняла голову.

– Ты же ее любил. По крайней мере, ты сам это говорил. Она родила твоего ребенка, хотя понимала, чем это грозит ей. Ты же прекрасно знаешь, что, если бы она хотела, она могла бы от него избавиться. То, что она его сохранила, означает, что она тоже любила тебя. Ты должен забрать Молли.

– Мы с Молли были вместе давным-давно. Она вышла замуж за Баррича. Они выстроили свою жизнь. У них шестеро детей, – сердито напомнил я Старлинг.

– И что с того? – Она посмотрела мне в глаза. – Я видела Баррича, когда он приехал в Баккип, чтобы забрать Свифта домой. Он был мрачным и неразговорчивым, когда я с ним поздоровалась. А еще он очень постарел. Он хромает, и зрение у него никуда не годится. – Старлинг покачала головой. – Если ты решишь забрать у него Молли, он не станет сопротивляться.