Миссия Шута - Хобб Робин - Страница 44

Голод, который он невольно пробудил во мне вчера, отступил под воздействием эльфовской коры. Я мог тосковать по Скиллу, но мои способности к нему притупились.

– Я поставил наш ужин на небольшой огонь, так что можем немного посидеть. У нас полно времени. – Шут помолчал, а потом осторожно спросил: – После того как ты ушел из поселения людей Древней Крови, куда ты направился?

Я вздохнул. Волк оказался прав. Разговоры с Шутом не прогнали неприятные мысли. Как раз наоборот, они заставили меня еще сильнее задуматься. Я оглянулся на прошедшие годы и начал собирать остатки своей истории.

– Где я только не был. Когда мы ушли, мы не решили, куда пойдем. И потому просто путешествовали. – Я сидел и смотрел на воду. – Мы болтались по Шести Герцогствам четыре года. Я видел Тилт зимой, когда легкий снег кружит над огромными равнинами, но холод стоит такой, что кажется, будто земля промерзла до самых костей. Мы прошли через Фарроу в Риппон, затем добрались до побережья. Иногда я нанимался на какую-нибудь работу, и тогда нам удавалось покупать хлеб, а порой мы охотились, словно два волка, и ели сырое мясо.

Я посмотрел на Шута, который внимательно меня слушал, но по его лицу я не видел, осуждает ли он меня.

– Добравшись до побережья, мы сели на корабль и поплыли на север, хотя Ночному Волку наше путешествие не понравилось. Я побывал в Бернсе в середине зимы.

– В Бернсе? – переспросил Шут. – Когда-то тебя хотели женить на леди Целерити из Бернса. – Я не услышал в голосе вопроса, но глаза его выдали.

– Надеюсь, ты не забыл, что это было против моей воли. Я не собирался искать там Целерити. Но я видел леди Фейт, герцогиню Бернса, когда она проезжала по улице в замок Рипплкип. Она меня не заметила, но все равно вряд ли узнала бы в оборванном зеваке лорда Фитца Чивэла. Я слышал, что Целерити удачно вышла замуж – по любви, да еще за богатого человека, и получила титул леди поместья Айс-Тауэрс, которое расположено рядом с городом Айстаун.

– Я рад за нее, – с серьезным видом сказал Шут.

– Я тоже. Я никогда не любил Целерити, но восхищался ее характером, да и вообще она мне нравилась. Хорошо, что у нее все в порядке.

– А потом?

– Мы отправились на Ближние острова. Оттуда я собирался перебраться к Внешним островам, чтобы собственными глазами увидеть земли, из которых пришли люди, причинившие нам столько боли, но волк категорически отказался от длительного морского путешествия.

И потому мы повернули на материк и пошли на юг. В основном мы передвигались пешком, только проплыли на корабле мимо Баккипа, где не стали задерживаться. Мы побывали на побережье Риппона и Шокса, а оттуда выбрались за границы Шести Герцогств. Чалсед мне не понравился, и потому мы снова сели на корабль.

– И докуда вам удалось добраться? – спросил Шут, когда я снова замолчал.

Я ухмыльнулся и с гордостью заявил:

– До самого Бингтауна.

– Правда? – Шут не смог скрыть любопытства. – И как он вам показался?

– Красивый. Богатый. Похож на Тредфорд. Элегантные, хорошо одетые люди, великолепные дома, стекла во всех окнах. Там прямо на улицах, в специальных палатках, продают книги, а на одной рыночной улице все лавки торгуют самыми разными видами магических приспособлений. Когда я по ней шел, у меня кружилась голова. Не знаю, какая там была магия, но она одурманила меня, точно очень сильные благовония… – Я покачал головой. – Я чувствовал себя жалким дикарем, наверное, местные жители именно так обо мне и думали – грязная, обтрепанная одежда, а рядом волк. Однако несмотря на все, что я там видел, истории о Бингтауне несколько преувеличены.

– Помнишь, – продолжал я, – в Баккипе говорили, будто в этом южном городе есть все, что душе угодно? Да, признаюсь, там много интересного, но не могу сказать, что мне смертельно захотелось что-нибудь купить. Кроме красоты там много уродливого. Повсюду рабы, закованные в тяжелые цепи, а еще я видел один из их говорящих кораблей. Раньше я считал, что это сказки. – Я замолчал, пытаясь придумать, как передать то, что мы с Ночным Волком почувствовали, столкнувшись со столь мрачной магией. – Мне такое волшебство не по душе, – сказал я наконец.

Огромное количество народа на улицах смущало волка, и он обрадовался, когда мы ушли из города. Я почувствовал себя каким-то маленьким и незначительным после того, как мы там побывали. А с другой стороны, я вдруг понял, как здорово на диком, безлюдном побережье Бакка, и даже немного грубоватый Баккип начал представляться мне чудесным местом. Когда-то я считал Баккип центром цивилизации, но в Бингтауне о нас рассуждают как о диких варварах. Это обидно, но здесь есть доля истины. Уходя из Бингтауна, я дал себе слово заняться своим образованием и получше узнать мир, в котором живу. Я покачал головой, пытаясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями. Выполнил ли я свое обещание?

– У нас не было денег, чтобы оплатить путешествие на корабле, даже если бы Ночной Волк на него согласился. И потому мы решили пройти по побережью пешком.

– Но это невозможно! – удивленно уставившись на меня, заявил Шут.

– Так нас все предупреждали. Я решил, что это пустая болтовня горожан, не знающих, что такое дороги и какие могут встретиться на них трудности. Но они оказались правы.

Не слушая предостережений, мы отправились пешком вдоль побережья. Дикие земли за Бингтауном поразили нас даже больше, чем то, что мы видели в Горном Королевстве. Не зря побережье называют Проклятым. Меня постоянно преследовали непонятные, туманные сны, а порой в сознании возникали полуоформившиеся пугающие образы. Волк очень переживал из-за того, что я балансировал на пороге безумия, объяснения которому не было. Я нормально себя чувствовал – физически – и не страдал ни от каких симптомов болезней, влияющих на мозг человека, однако перестал быть самим собой, когда мы путешествовали по этим неприветливым местам.

Меня снова начали мучить сны о Верити и драконах. И даже когда не спал, я постоянно истязал себя сожалениями о принятых в прошлом решениях и нередко думал о том, чтобы свести счеты с жизнью. Меня остановило только то, что со мной был волк. Оглядываясь назад, я вспоминаю не дни и ночи, а череду отвратительных, страшных снов. С тех пор как я ступил на дорогу Скилла, я ни разу не чувствовал такого сильного искажения собственных мыслей. В общем, если короче, я бы ни за что не согласился побывать там еще раз.

Еще никогда в жизни мне не приходилось видеть побережья, настолько лишенного каких бы то ни было признаков человеческого присутствия. Даже животные вызывали у меня диковинные и часто неприятные ощущения, когда я пытался прикоснуться к ним Уитом. Впрочем, и пейзажи, представшие нашим глазам, производили ужасающее впечатление и казались какими-то чуждыми – топи, от которых поднимались ядовитые испарения, душившие нас, и зеленые островки среди болот, где вся растительность, роскошная и пышная, представлялась нам неправильной и извращенной.

Через некоторое время мы добрались до Дождевой реки, которую жители Бингтауна называют неистовой Дождевой рекой. Не знаю, какой безумный каприз заставил меня последовать по ее течению, но я попытался. Болотистые берега, вонючая растительность и страшные сны вскоре заставили нас повернуть назад. Что-то в почве разъедало подушечки лап Ночного Волка и жесткую кожу моих сапог, которые довольно быстро изорвались до дыр. Нам пришлось признать, что мы потерпели поражение, но мы совершили очередную ошибку, когда пустились в обратный путь.

Мы срубили несколько молодых деревьев, чтобы построить плот. Ночной Волк предупредил меня, что мы не должны пить воду из реки, но я не представлял себе, какие опасности нас поджидают. Хлипкий плот чудом не развалился, когда мы наконец добрались до устья реки, наша кожа там, где на нее попала вода, покрылась страшными язвами. Мы испытали самое настоящее удовольствие, когда наконец увидели море. Соленая вода жалила раны, но довольно быстро их излечила.

Несмотря на то что область Чалсед давным-давно заявила свои права на земли вдоль Дождевой реки и множество раз утверждала, что Бингтаун также находится в ее владениях, мы не встретили на берегу ни одного поселения. Мы с Ночным Волком довольно долго шли на север, и, должен признать, дорога была нелегкой. Когда Дождевая река осталась в трех днях пути позади, мир снова начал приобретать привычные очертания, но первую деревню мы увидели только через десять дней. Регулярные промывания морской водой практически залечили наши ссадины и раны, а мои мысли снова стали принадлежать мне, но со стороны мы производили еще то впечатление – оборванный бродяга и тощий пес. Местные жители нас не слишком жаловали и в свои дома не пускали.