Миссия Шута - Хобб Робин - Страница 4

Голос моего гостя едва заметно изменился.

– Недалеки? – спросил я.

Улыбка Чейда вышла слегка смущенной.

– В последнее время мальчик ведет себя странно. Он всегда предпочитал одиночество – и неудивительно, так часто бывает с единственным наследником. Ему ведь следует постоянно помнить о своем титуле, и он не должен никому выказывать особого расположения. В результате у принца развилась склонность к самосозерцанию. Но в последнее время он стал подвержен приступам черной меланхолии. Дьютифул настолько погружен в собственные мысли, что не обращает внимания на окружающий его мир. Он по-прежнему подобающим образом держится в обществе, однако…

– Ему исполнилось четырнадцать? – спросил я. – Нед в последнее время ведет себя так же. Я размышлял о его поведении и пришел к выводу, что мне следует дать мальчику больше свободы. Для него пришло время повидать мир.

Чейд кивнул.

– Пожалуй, ты прав. Мы с королевой Кетриккен пришли к сходному решению относительно принца Дьютифула.

Судя по его тону, я только что сам засунул голову в петлю.

– Да? – осторожно проговорил я.

– Да? – передразнил меня Чейд, налил себе еще бренди и усмехнулся, показывая, что игра окончена. – О да. Ты и сам, несомненно, догадался. Мы хотим, чтобы ты вернулся в Баккип и начал обучать принца Дьютифула Скиллу. А заодно и Неттл, если удастся убедить Баррича отпустить девушку в замок. Конечно, при условии, что у нее есть способности.

– Нет, я не стану этого делать, – сразу же ответил я, чтобы не дать себя уговорить.

Уж не знаю, насколько уверенно прозвучал мой отказ. Не успел Чейд сформулировать свое предложение, как я загорелся желанием отправиться в Баккип. Вот самый простой способ покончить со всеми моими тревогами и сомнениями! Обучить новую группу людей, способных пользоваться Скиллом. Я знал, что у Чейда есть манускрипты с описанием древней магии. Много лет назад Гален, мастер Скилла, а позднее принц Регал скрыли от нас их существование. Но теперь я смогу изучать записи и тренировать других, но не так, как Гален, а должным образом. Принц Дьютифул получит отряд защитников, обученных Скиллу, а я избавлюсь от одиночества. Я снова смогу входить в контакт с людьми, владеющими, подобно мне, этой магией.

И оба моих отпрыска узнают меня – если не как отца, то хотя бы как человека.

Чейд, как всегда, отличался удивительным коварством. Он почувствовал мою неуверенность, и отказ повис в воздухе. Старик держал чашку двумя руками, потом бросил быстрый взгляд на бренди, чем живо напомнил мне Верити. Когда он снова посмотрел на меня, в его зеленых глазах я не нашел сомнений. Он не стал задавать вопросы или требовать. Ему оставалось только ждать.

Я все прекрасно понимал, но от этого мне было не легче.

– Ты знаешь, что я не могу. И тебе известно почему.

Чейд слегка покачал головой.

– Вовсе нет. На каком основании принц Дьютифул должен быть лишен своего наследия Видящего? – Он чуть помолчал и добавил: – Или Неттл?

– Наследия? – Я горько рассмеялся. – Скорее, это семейная болезнь, Чейд. Она подобна голоду – а когда тебя научат его утолять, недуг становится неизлечимым. И тогда тобой начинает управлять чуждая сила, которая может заставить тебя отправиться в неведомые земли, что лежат дальше Горного Королевства. Ты видел, что произошло с Верити. Скилл уничтожил его. Подчинил его себе, превратил в дракона. Да, Верити спас Шесть Герцогств. Но даже если бы нам не нужно было сражаться с красными кораблями, Верити Истина ушел бы в горы. Скилл звал его. Таков неумолимый рок всех, владеющих древней магией.

– Я прекрасно тебя понимаю, – признался Чейд. – Но мне кажется, ты ошибаешься. Я пришел к выводу, что Гален сознательно вселил в тебя страх перед Скиллом. Он ограничил твое знание и заставил бояться. Однако я читал манускрипты. Мне не удалось их полностью расшифровать, но мне известно, что Скилл есть нечто большее, чем способность общаться на расстоянии. С его помощью человек может продлить свою жизнь, улучшить здоровье, усилить обаяние. Твое обучение… не знаю точно, как далеко оно зашло, но не сомневаюсь, что Гален постарался очень многое от тебя скрыть. – Он говорил, с каждым словом все более и более распаляясь, словно речь шла о бесценном кладе. – Скилл обладает огромным потенциалом. В манускриптах содержатся намеки на то, что он может быть использован не только для определения болезни, но и для исцеления. Человек, овладевший Скиллом, способен видеть мир глазами другого существа, слышать то, чего не слышат другие…

– Чейд, – негромко сказал я, и мой старый наставник умолк.

Когда он признался, что читал манускрипты, меня на мгновение охватила ярость. Он не имел права, подумал я, но тут же спохватился: если ему дала их королева, то у Чейда не меньше прав, чем у меня. Да и кому еще читать о Скилле? Мастеров не осталось. Все, кто обладал этим талантом, умерли. Нет, их убил я, одного за другим – последних людей в Баккипе, способных применять Скилл. Они предали своего короля, поэтому я их уничтожил. А заодно истребил и саму магию. И теперь рассудок говорил мне, что возрождать к жизни древнее умение не стоит.

– Я никогда не был мастером Скилла, Чейд. И дело не только в том, что мои познания ограниченны – обучение так и не было закончено. Мои способности не отличаются устойчивостью. Возможно, Кетриккен рассказала тебе или ты сам читал в манускриптах, что эльфовская кора отрицательно влияет на Скилл. Она подавляет или вовсе убивает дар. Я пытался не использовать кору; мне не нравится, как она на меня действует. Но даже расплывающийся мир лучше, чем тяга к Скиллу. Иногда я принимал эльфовскую кору каждый день – таким сильным становился голод по Скиллу. – Я отвернулся, увидев тревогу на его лице. – Если у меня и был дар, сейчас от него мало что осталось.

– Твое стремление к Скиллу указывает, что способности не утрачены, Фитц, – задумчиво проговорил Чейд. – Сожалею, что тебе пришлось так сильно страдать, – мы ни о чем не догадывались. Я считал, что стремление к Скиллу напоминает тягу к алкоголю или курению и по прошествии времени слабеет или исчезает.

– Нет. Ты ошибался. Иногда оно дремлет. Проходят месяцы или даже годы. А затем, без всякой причины, желание воспользоваться Скиллом просыпается.

На мгновение я зажмурил глаза. Говорить о Скилле, думать о нем – значит провоцировать такой приступ.

– Чейд, я знаю, что ты приехал ко мне именно по этой причине. И ты слышал мой отказ. Можем мы теперь побеседовать о чем-нибудь другом? Наш разговор причиняет мне боль.

Некоторое время Чейд молчал. Потом с фальшивым оживлением заявил:

– Конечно можем. Я говорил Кетриккен, что ты не согласишься. – Он вздохнул. – Просто я хотел воспользоваться тем, что мне удалось узнать из манускриптов. Что ж, я сказал все, что хотел. Ну, что тебя интересует?

Неожиданно меня охватил гнев.

– Неужели ты, прочитав несколько манускриптов, собираешься учить принца Скиллу?

– Ты не оставляешь мне выбора, – буркнул Чейд.

– Ты осознаешь опасность, которой подвергнется Дьютифул? Скилл притягивает, Чейд. Он воздействует не только на разум, но и на сердце. Человека охватывает желание раствориться в Скилле, стать с ним единым целым. Если в процессе обучения принц уступит этому желанию, он утонет в Скилле. И рядом не будет человека, способного его вернуть.

Я взглянул на Чейда и увидел, что он не понимает, о чем я говорю. Он лишь упрямо заявил:

– В манускриптах написано, что не учить человека с талантом к Скиллу – опасно. В некоторых случаях молодые люди начинают пользоваться его магией инстинктивно, не понимая, какая в ней таится угроза. Даже наставник с минимальными познаниями лучше для юного принца, чем полнейшее неведение.

Повисло долгое молчание.

– Я не стану в этом участвовать, Чейд, – наконец сказал я. – Я отказываюсь. Много лет назад, сидя рядом с умирающим Уиллом, я дал себе обещание. Я не убивал его. Больше я не буду убийцей, инструментом в чужих руках. Я не позволю себя использовать. Мне пришлось принести слишком много жертв. Полагаю, я заслужил покой. И если вы с Кетриккен думаете иначе и отказываетесь давать мне деньги, я проживу и без них.