Корабль судьбы (Книга 1) - Хобб Робин - Страница 48

— Прошу прощения, госпожа. Я-то, дурак, вообразил, будто вести из Дождевых Чащоб заслуживают твоего немедленного внимания. — Он двумя пальцами держал крохотный латунный цилиндрик из тех, что подвязывались птицам-посланникам. Серилла уставилась на этот цилиндрик, Роэд же чопорно поклонился: — Что ж, удаляюсь ожидать вызова.

И он повернулся обратно к двери, где переминалась и ахала — а заодно подслушивала — растерянная служанка.

— Закрой дверь! — рявкнула на нее Серилла. — С той стороны!

Сердце неистово колотилось в груди. В ту ночь, когда она отправляла сатрапа в Чащобы, его охрана посетила птичник Давада и взяла оттуда с собою всего лишь пять птиц. Поэтому не шло даже речи о том, чтобы использовать их без великой нужды. Ей сообщили, что сатрап благополучно прибыл на место, что жители Дождевых Чащоб, посоветовавшись, решили принять его под свое покровительство… и с тех самых пор не было ни одного послания. Тогда она заподозрила, что жители Чащоб двурушничают. Быть может, сатрап успел склонить их на свою сторону? И теперь ее, того гляди, обвинят в государственной измене? Что там, в маленьком цилиндре? И кто еще уже успел прочитать письмо?

Она попыталась собраться и призвала всю свою выдержку, чтобы выглядеть спокойной и незаинтересованной. Но язвительная издевка на лице высокого смуглого мужчины заставляла предполагать худшее.

Делать нечего, придется для начала умаслить его. Роэд напоминал Серилле свирепого сторожевого пса, равно готового и защитить хозяйку, и покусать ее. Оставалось лишь желать, чтобы не пришлось однажды надеяться только на него!

— Ты конечно же прав, торговец Керн, — мило улыбнулась она. — Такие новости и в самом деле заслуживают того, чтобы врываться с ними без спроса. По правде говоря, сегодняшний день просто истощил мое терпение! Только сяду работать — тут же врываются какие-то слуги и мешают, мешают… Не вини меня за резкость. Входи, пожалуйста. Погрейся.

И Серилла пошла даже на то, чтобы милостиво кивнуть ему головой. Хотя, конечно, ее положение не шло ни в какое сравнение с его!

Роэд вновь поклонился — достаточно низко, но, как она сильно подозревала, опять же не без насмешки.

— Конечно же, госпожа Подруга. Как же не понять, когда поминутно отрывают от дел. И в особенности когда столь тяжкий груз ответственности взвален на такие хрупкие плечи.

О да, насмешка присутствовала. В оттенке голоса, в подборе слов…

— Записку, — напомнила Серилла.

Роэд приблизился. И поклонился еще раз, протягивая ей цилиндрик. Воск, в который его обмакнули перед отправкой, выглядел непотревоженным. Но что могло помешать Роэду вскрыть цилиндр, прочесть письмо, а потом снова обмакнуть цилиндрик в расплавленный воск? Что ж, истину все равно не установить, а значит, не стоит и волноваться. Серилла расколупала воск, отвинтила крышечку и осторожно вытащила крохотный свиток. Внутри у нее все так и билось, но она заставила себя внешне спокойно усесться за стол и наклониться поближе к лампе, разворачивая письмо.

Оно оказалось очень коротким. И сама эта краткость порождала особенную тревогу. Случилось крупное землетрясение, и с тех пор сатрапа и его Подругу никто больше не видел. Всего вероятнее — погибли под обвалами. Серилла перечитала письмо снова, потом еще раз. Ну хоть бы пол словечка о том, была ли еще надежда их отыскать! И что могла значить лично для нее внезапная гибель сатрапа? Как это скажется на ее планах? А если письмо вовсе окажется ложным? И отправили его по причинам слишком запутанным, чтобы о них даже гадать? Серилла застывшим взглядом смотрела на мелкие буковки.

— Выпей, — позвучал голос. — Тебе, похоже, надо бы подкрепиться!

Роэд протягивал ей небольшой стаканчик с бренди. Она даже не заметила, когда это он взял с полки бутылку и налил. Однако приняла стакан с благодарностью. Отпила и почувствовала, как тепло вина растворяет что-то внутри. Роэд взял письмо и стал читать его, и она не пыталась ему помешать. Лишь спросила, не поднимая глаз:

— Собираешься и другим рассказать?

Роэд нахально уселся на уголок стола. Он сказал:

— В этом городе полным-полно торговцев, поддерживающих тесные связи с родней из Чащоб. Так что прилетят и другие птицы с подобными же известиями. Из этого и следует исходить.

Пришлось ей все-таки поднять глаза и встретить его улыбку.

— И что же мне теперь делать? — услышала она собственный голос.

Ей следовало возненавидеть себя за этот вопрос, ибо тем самым она полностью подпадала под его власть.

— Ничего не делать, — ответил Роэд. — Ничего не делать… пока.

Роника отворила дверь бывшей спальни Давада Рестара. Домашние туфли на ногах были неприятно сырыми. Дверь хозяйского кабинета оказалась слишком толстой, чтобы сквозь нее хоть что-то расслышать. Не принесла желаемых результатов и прогулка по саду: все окна были наглухо задраены. Только ноги вымокли и замерзли… Роника обвела глазами спальню умершего, и у нее вырвался вздох. Она очень скучала по своему дому. Здесь было, по всей видимости, безопаснее, да и возможностей делать дело, которое она считала необходимым, было не в пример больше. И все равно она тосковала по родному крову, пусть даже разворованному и оскверненному. Здесь она чувствовала себя чужой.

В комнате возилась Рэйч. Служанка драила пол и делала это так ревностно, как будто хотела уничтожить здесь последнюю пылинку, могущую иметь отношение к ненавистному Даваду. Роника тихо притворила за собой дверь.

— Я знаю, — ласково проговорила она, — как тяжело тебе жить в этом доме, в доме Давада, среди его вещей. Я ни в коем случае не собираюсь удерживать тебя здесь против твоей воли. Я и сама вполне могу о себе позаботиться. Ты же мне ничем не обязана. Если хочешь, Рэйч, ступай своей дорогой и не бойся, что тебя схватят и объявят беглой рабыней. А хочешь — оставайся при мне, и я буду этому только рада. Или, может быть, мне составить для тебя рекомендацию и сопроводительное письмо? Ты могла бы отправиться в Инглби и жить там на ферме. Я уверена, моя дряхлая нянька окажет тебе добрый прием. Вероятно, вы даже подружитесь.