Золотая муха - Хмелевская Иоанна - Страница 16

Из-за этой поездки в Крыницу меня чуть кондрашка не хватил.

Оставив Драгоценного у аптеки, я двинула на бензоколонку, а когда вернулась, его нигде не было. Поискала поблизости, потом расширила круг поисков, просмотрела близлежащие улицы, объехала автовокзал, вернулась, опять заглянула в аптеку и соседний магазин — нет нигде. Куда его черти подевали?

Решила больше не предпринимать активных действий и перейти к пассивной тактике ожидания — там, где мы расстались. Ждала ровно сорок семь минут! А могла бы за это время сто раз сбегать к морю, посмотреть, как там, ведь ветерок все же дует, лёгкий правда, зефир так сказать, но вдруг?.. Размышляя о том, что такой зефир может пригнать к берегу, я так глубоко задумалась, что вздрогнула, когда вдруг появился Драгоценный. Ничего не объяснив, он с крайне довольным видом шмякнулся рядом.

— Ты где был? — с трудом сдерживая раздражение, поинтересовалась я. — Везде тебя искала.

— Может, я на почту зашёл…

— Предупредил бы. На машине бы подбросила.

— Может, я раньше не собирался…

Успокаивать нервы лучше всего, занявшись любимым делом. И, не спрашивая его согласия, я твёрдо заявила — едем на пляж. Ему оставила лишь возможность выбора — Лесничувка или немного дальше, у затопленной баржи.

— Так у нас же сеток нет, — резонно возразил Драгоценный.

— Говорила тебе — всегда надо их возить с собой!

— Так они же были грязные и в смоле.

— Ну и что? Я вон тоже в смоле. А машина все равно выглядит не хуже свиного корыта, так что ещё немного смолы и песка не имеют значения.

Драгоценный столь выразительно молчал, что я наконец опомнилась. И в самом деле, ведь у его сетки была такая длинная палка, что не вмещалась в машину, и сетку приходилось возить снаружи, высунув руку в окошко. Дело непростое, для этого требовалось немало умения и просто физической силы, длинный шест норовил зацепить по дороге все встречное и поперечное. Рука наверняка немела, да и ехать приходилось медленно. С таким балластом в Крыницу и обратно…

— Ну ладно, — снизошла я, — хотя бы мою сетку можно было прихватить, она намного короче.

— Комбинезон мы тоже не взяли.

— И комбинезон тоже можно возить с собой!

— Он ещё не просох…

Логичные возражения только подливали масла в огонь Я опять разозлилась, а не поссорились мы лишь потому, что свернули в дюны: все внимание пришлось посвятить машине, не до ссоры.

Всякий раз, пересекая косу, я мечтала о таких машинах, которые запросто ходят по пескам и пустыням. О вездеходах с четырьмя ведущими, с шасси на высоте метра. Вездеходы жрут тридцать литров бензина на сто километров. Да пусть бы и все шестьдесят! Зато какая красота! Прёт себе по бездорожью, и хоть бы хны Правда, такие чудеса я пока лишь в кино видела.

Выехали на пляж, и тут я чуть не померла на месте. Недаром меня тянуло сюда, ох недаром! За ночь линия берега не изменилась, но море провело большую работу и пододвинуло к берегу порядочно мycopa. Правда, на берег ничего не выбросило, собирать было нечего, зато в воде, причём совсем близенько, телепались ошмётки чёрного сора, а кое-где протянулись и целые полосы. И вправо, и влево по пляжу кишмя кишели сборщики. Многие явились целыми семьями. Ловцы янтаря вываливали на песок чёрные горы, а чада и домочадцы занимались иx разбором. Надо было заявиться рано утром, теперь оставалось лишь кусать себе локти и плевать в бороду.

— Moгу я узнать, какого черта мы теряли Крынице? — спросила я голосом ядовито змеи, подавившейся потреблённой на завтрак мышью.

Драгоценный вежливо напомнил — ведь ему нужно было купить лекарство. Лекарство, холера ясна… Мой избранник уверял, что у него печень не в порядке, он не ел свиных отбивных, поджаренных на подгоревшем жире. Я пожирала их без всякого ущерба для здоровья, но не могла отказать любимому в приобретении лекарства, раз он в нем нуждался. Хотя поехать в аптеку можно было бы и позже, скажем во второй половине дня, а все утро провсти на берегу, используя благоприятную ситуацию. Но я не стала высказывать эти мысли вслух, и без того достаточно наговорила, а просто предложила быстренько смотаться домой, захватить необходимые снасти и опять сюда вернуться, нет, не сюда, лучше ближе к порту или податься к русским.

— Надо было с самого начала так поступить. — осуждающе заметил Драгоценный, и я опять стала меньше его любить, но ничего не сказала, лишь зубами немного поскрежетала.

Только увидев добычу Вальдемара, мы поняли, что же потеряли. Пренебрегая селёдкой, Вальдемар все силы отдал янтарю, и теперь сверкающая горка целиком заполнила большой таз, a ещё несколько выдающихся экземпляров наш хозяин с упоением взвешивал на чёсах. Самый большой кусок весил двести два грамма, остальные от ста четырнадцати до двухсот. И таких у него было девять штук!

— Вот увидите, ни за что их не продаст, — осуждающе пробурчала Ядвига, не зная, радоваться или огорчаться. — А сельдь бы продал.

— Так ведь янтарь дороже! — обиделся Вальдемар.

— Что с того? Янтарём крышу не покроешь и ступенек не выложишь.

— Ладно, так и быть — продам, но не сейчас. Сейчас все примутся продавать и цены снизятся Немного попозже, когда янтаря днём с огнём не сыщешь.

— А ты откуда знаешь, что не сыщешь?

— Так ведь три года его вообще не было. Только в прошлом году появился, ну и нынче, когда разворотило залежи. Жди теперь, когда опять разворотит.

— В скупках цены постоянные, деликатно заметил мой Идеал.

— Да кто же такое чудо в скупку понесёт? — возмутился наш хозяин. — У них там вообще дурацкие порядки. По их правилам первым сортом идёт чистый янтарь, а у меня, вот, глядите на свет. Видите, тут какая-то веточка, тут комарик, тут две мушки. А здесь и вовсе целая картина, прямо сказка, подводное царство. И вроде солнце его освещает.

— Да нет, это чаща янтарного леса! — вырвалось у меня. — И вот силуэты каких-то неведомых существ, что жили ч нем миллионы лет назад.

Вырвав янтарик из рук Вальдемара, я вплотную поднесла его к лампочке, упиваясь чудесной картиной. Какая волшебная красота, такое и в самом деле не продашь. Глаз не оторвать. Да и комарик великолепен, в прекрасном состоянии, и ножки целы, и крылышки. И все эти кусочки янтаря светились на изломах, преломляя свет, то темно-оранжевым, то лимонным. Такое сокровище должно непременно попасть в руки настоящего художника, который максимально использует при его обработке природную красоту камня, а не погубит её.

— Видела я этого нахального перекупщика, — вдруг заявила Ядвига. — Как его? Вроде бы Валтасар. Это имя или фамилия?

— Никто не знает, Валтасар и Валтасар, — отозвался её муж. — Ты где его видела, в Песках? Вот он может заплатить и дороже, не то что в скупке, он кое-что в янтаре понимает. — И, обратившись ко мне, пояснил:

— Это тот самый, который хотел бы скупить весь стоящий янтарь. Вот и вынюхивает, у кого что есть. Его ещё Ядвига в нашем доме застукала, помните?

Вечером я спустилась в кухню приготовить чай, это мне разрешалось. И случайно подслушала разговор в комнате хозяев, поскольку дверь была неплотно прикрыта. Вальдемар разговаривал с покупателем янтаря, видимо с тем самым Валтасаром. Пока я стояла над чайником, ожидая, когда он закипит, мужчины вышли из комнаты, и я оказалась, можно сказать, нос к носу с Валтасаром. Причём нос показался мне знакомым.

Мужчины вышли из дома, а я так и застыла над своим чайником, изо всех сил стараясь вспомнить, откуда его знаю. Видела раньше, это точно, причём не один раз. И не теперь, а несколько лет назад. Когда же это было и где? Не здесь ли?

Вода закипела, я заварила чай и, поднимаясь по лестнице, все продолжала терзать свою память. Или память меня терзала? Перед глазами так и стояло лицо скупщика янтаря. Видела я его, видела… Но во время своего прошлого пребывания здесь я точно не имела дела ни с какими скупщиками, продавать мне было нечего. И если Валтасар в моей памяти связан с этим местом, выходит, я его видела во время моего первого приезда сюда со сладким пёсиком, пусть ему земля будет пухом. Хотя… тогда мы в основном пребывали в Крынице, в Песках появлялись от силы раз пять.