Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Закон постоянного невезения [Невезуха] - Хмелевская Иоанна - Страница 29


29
Изменить размер шрифта:

— И вы не боитесь?

— Я вообще-то не из пугливых.

На этом Бежан решил закончить вопросы. Допил пиво, встал, сообщил, что, возможно, захочет ещё раз с ним побеседовать, и они вышли, дружески распрощавшись.

— Врал, как заведённый, — мрачно выразил свою точку зрения Гурский, садясь в машину.

— А, ты тоже заметил? — обрадовался Бежан. — А ведь я уже готов был ему поверить, если бы не этот Доминик. Так не бывает, чтобы человек не заинтересовался таким двойным именем или фамилией. Похоже, что он его знал.

— Или, по крайней мере, слышал о нем. Каждый, кто не слышал, спросил бы, не заикаетесь ли вы.

— И ещё его добили подозрения в адрес Изы Брант. Не влюбился же он в эту бабу с первого взгляда, между ними ничего там не было…

— Может, ещё будет?

— Дай им Бог. Впрочем, она тоже врала…

Бежан на секунду задумался, а Роберт ждал с лёгким напряжением. Его не было при беседе с Изой Брант, так что он не мог составить себе собственного мнения.

— Но она врала как-то по-другому, — задумчиво продолжал его начальник. — Не про себя и не про эту Лесную Тишину, а вот про Доминика — да. Точнее говоря, не врала, а просто умолчала. Не сказала всей правды, уходила от этой темы, насколько это возможно. Скользила по поверхности.

— Прижать её?

— В том-то все и дело. На мой взгляд, при своей родне она все равно ничего не скажет, а семейство сидит там у неё на шее. Не можем же мы ждать, пока они уедут, это ведь ещё почти месяц.

— Вызвать её к нам?..

— Глупо. Конечно, можно. Но я там понял, что родственники не выпустят её из когтей, ей придётся их принимать и возиться с ними, секунды покоя они ей не дадут. Так зачем создавать бабе лишние неприятности?

Оба снова довольно долго раздумывали.

— Если она его не убила, то в приятельской беседе она скорее откроется, — решил наконец Бежан. — А вот силой из неё ничего не выжмешь. Я так думаю… У неё есть мобильник. Номер я знаю. Должна же эта родня хоть когда-то спать…

— Ночью, — обрадовался Роберт. — Уговорим её на ночное свидание!

— Придётся. Но прежде всего мы поедем к Михалине Колек и осмотрим все её экспонаты. А потом ещё покопаемся в бумагах Доминика. Так что ты не слишком-то радуйся ночному свиданию, эти сверхурочные тебе ещё боком выйдут…

18

Вопреки ожиданиям наиболее разговорчивым оказался дядя Игнатий.

По неизвестным мне причинам его дико заинтересовала двустволка с обрезанным дулом. Он желал непременно переговорить со мной с глазу на глаз, что у него катастрофически не получалось. Моя поделённая на части гостиная, являющаяся одновременно и столовой, давала, правда, возможность спящим в ней людям уединиться от остального дома, но, к сожалению, не заглушала звуков. То есть шёпотом ещё можно было поговорить, особенно на кухне, точно также можно было, не нарушая интимности огромной, трехспальной в разложенном виде тахты, на цыпочках прокрасться через холл в ванную, на лестницу, идущую наверх, и в мою спальню, однако звуки беседы, если вести её более или менее нормальным голосом, слышны были на нижнем этаже повсюду.

Наверху-то слышно не было, поэтому ни бабушка, ни тётка Иза с дядей Филиппом не представляли особой опасности, а вот тётя Ольга обладала слухом поистине кошачьим, собачьим, змеиным, вороньим, в общем слухом настоящего дикого зверя из джунглей, бдительно улавливающего малейший шорох.

Теоретически она уже отправилась спать, однако уши её оставались начеку.

— Что ты там говоришь, Игнатий? — послышался из гостиной её голос. — Какой патрон? Какая лампа может интересовать тебя в подобной ситуации?

Дядя имел в виду вовсе не патрон, а патроны, но он говорил шёпотом, и тётка не расслышала. Я ничего не имела против того, чтобы оказать ему услугу, хочет поговорить — ради бога, поэтому я ухватилась за эту лампу, как за якорь спасения.

— Все в порядке, тётя, дядя предложил мне помочь поправить контакт в моей настольной лампе.

Там что-то отходит. Это мелочь, но я в электричестве не разбираюсь. Пойдёмте, дядя, это там…

— Игнатий, тебе нельзя переутомляться!

Дядя подхватил идею и успокоил тётку: ну конечно, о чем речь, он вовсе не будет переутомляться, это мелочь, он лишь кое-что подкрутит. Он поспешно последовал за мной в мою спальню-кабинет.

Настольная лампа у меня действительно была, и на этом правда кончалась. Подкручивать в ней было нечего.

— Потому что в этом случае, девочка моя, точность стрельбы заметно снижается, — начал он убеждать меня, едва переступив порог. — Можно попасть только с близкого расстояния, причём пулей, а дробь — она что? Патрон с дробью даёт разброс, и кому это надо? Так почему дуло, даже два дула, почему их обрезали? Это очень подозрительная вещь, это обрезание дула, разве тебя такая вещь не насторожила?

Ты не должна бросать на себя подозрений, тебе нельзя быть соучастницей преступления. Так что же тогда все это значит?

Беспокойство так и било из него фонтаном, кроме того, явно было видно, что он все больше расходится и того и гляди припишет мне убийство Доминика, поэтому я постаралась увести его в сторону от этой темы.

— Меня это, видите ли, дядя, совершенно не касалось. И не касается. А если кому-то нравятся подобные вещи, если он коллекционирует разные там выкрутасы, то и пусть себе обрезает, что хочет. Убитый как раз это любил. У него дома были различные фокусы…

— Но ведь ты с ним не имела дела, так откуда ты знаешь, что у него было дома? Ты же сказала, что никогда не была у него дома?

— Я действительно не была. Это факт.

Дядя подозрительно оглянулся на закрытую дверь и придвинулся ко мне ещё ближе.

— Мне ты можешь сказать правду, — озабоченно шептал он. — Я на твоей стороне, и Филипп тоже, одна только Иза. Изе ты лучше ничего не говори, она лично заинтересована Особенно, если ты кого-то убила, то я помогу тебе это скрыть…

Вот тебе и на, мы опять вернулись к убийству.

— Дядя, я никого не убивала, честное слово. Я вообще не знаю, где это, где находится его нынешний дом. А что это значит, что тётя Иза лично заинтересована?

Дядя явно смутился и снова бросил взгляд на дверь.

— Ну, понимаешь… Это наследство.., тебе не следовало бы об этом знать… Очень симпатичная у тебя эта квартира… Твоя бабушка немного капризничает, но на самом деле все было бы в порядке, вот только…

Ну, ни к чему это все… Убийство как раз сейчас…

— Что поделать, дядя, не везёт. Обычное невезение. Впрочем, как легко догадаться, если бы я кого-то убила собственными руками, то вполне могла бы подождать с этим до конца каникул, не так ли?

Дядя начал нервно вертеться на стуле, который едва ли был достаточно удобным для человека его комплекции.

— Вот именно, вот именно. Но Иза… Возможно, он мог бы тебе чем-то навредить, этот убитый… Чтото разгласить.., какую-нибудь компрометирующую тайну. И тебе пришлось…

От всего этого здорово запахло семейными интригами, о которых я не имела ни малейшего понятия. И что этой тётке Изе в голову пришло? По какой такой причине она на меня ополчилась? Я с удивлением смотрела на дядю, который стал крутиться ещё интенсивней и попытался опереться локтем о небольшой столик рядом со стулом.

Вполне возможно, что я сумела бы узнать ещё что-то, если бы в моей комнате и в самом деле не было крайне тесно. Книги, чужие рукописи, многочисленные научные справочники, атласы, компьютерные распечатки, разные документы и чрезвычайно обширная переписка никак у меня не помещались в ящиках и на полках, столик также был весь завален, так что дядя столкнул локтем солидную стопку каталогов декоративных растений. Растения рухнули с таким грохотом, словно все они полностью одеревенели. Сердито вопрошающий окрик тётки Ольги долетел до нас даже сквозь закрытую дверь, и дядя смертельно перепугался.

— Никому не говори, что я тебе что-то рассказал!.. Сейчас я тебе помогу…

Если учесть, что он немедленно споткнулся о ботанические развалины, заодно перевернув стул и чуть не разбив лампу, которая и послужила предлогом для его визита, его предложение не показалось мне лучшим выходом из ситуации. Я подхватила качающийся столик и категорически отказалась от предложенной помощи. Я обратила его внимание на крик тётки, он заколебался, вылез из каталогов и, расстроенный и обеспокоенный, рысью покинул негостеприимное помещение.