За семью печатями [Миллион в портфеле] - Хмелевская Иоанна - Страница 35

В хозяйке пробудилось природное ехидство.

— Вот интересно, ведь ты, Эльжуня, с детства знаешь мою стряпню, а только теперь как следует распробовала.

— Так что взять с несмышлёной девчонки! Теперь я повзрослела и, надеюсь, поумнела. Да и в детстве всегда с удовольствием уплетала все, что на стол ставилось, только вот выразить своё впечатление не умела.

Проглотив последнюю котлету, Клепа словно проснулся, уловив, о чем говорят за столом.

— Эля, ты упомянула о масштабах? Слушайте, прекрасная идея! Мне и самому не раз приходило в голову. А вы бы согласились, пани Богуслава?

И разговор пошёл о том, что пора Хлюпихе выплывать на широкие кулинарные воды, жаль такой талант зарывать в землю. Клепе передали прежние рассуждения на эту тему, и он тоже горячо поддержал идею сделать из милой хозяйки шеф-повариху столичного ресторана. За общим шумом возвращение детей прошло незаметно, одна Эльжбета обратила внимание на них. Улизнув потихоньку из-за стола, она в коридоре перехватила молодое поколение, затащила его в кухню, где и вручила припрятанные до поры шоколадные батончики, проинформировав и о мороженом, к сожалению уже спрятанном Богусей в морозилку. Дети не только с восторгом приняли сообщение гостьи, но даже успели выразить свою признательность.

Девушка вернулась на место за столом и застала конец Клепиной речи:

— Итак, решено. И я лично берусь все устроить. У меня такие связи, столько знакомых, как среди состоятельных личностей, так и среди целых фирм! Правда, действовать надо в Варшаве, не в провинции же, так я на какое-то время ради вас, пани Богуслава, готов переехать сюда из своего Щецина. Правда, с жильём определённые трудности…

Видя, что растроганная Хлюпиха уже открывает рот, чтобы предложить благодетелю кров, Эльжбета поспешила вмешаться:

— Какие трудности? Ведь всю дорогу у нас живёшь, когда в Варшаву приезжаешь. Живи, пожалуйста, ты нам не мешаешь. А если и в самом деле организуешь для пани Богуславы выгодные заказы, глядишь, и мы будем с этого что-то иметь. Может, на какой приём пригласят, поедим в своё удовольствие.

Карпинский поддержал дочь.

— Ты знаешь, я рад каждому твоему приезду, — искренне сказал он. — Живи на здоровье. И мне тоже страсть как хочется получить приглашение на один из приёмов. Учти, специально прослежу за этим! А если бы Богуся решилась возглавить какой ресторан, так я бы каждый день ходил туда обедать.

Слышала бы это бедная Кристина! К счастью, не слышала. Зато за идею ухватился шурин.

— О, ресторан! Так это ещё лучше! Если к тому же найдётся порядочный человек, который возьмёт на себя все хлопоты…

Дальнейших рассуждений «порядочного человека» Эльжбета не слушала. Переглянулась с Тадеушем, и тот, послушно покинув застолье, отправился искать инструменты отца. К сожалению, сразу же наткнулся на бдительную Агатку, так что искал честно и нашёл в помещении, представлявшем собой нечто среднее между кладовкой и складом ненужных вещей. Стоявшая у брата за спиной Агатка информировала, что куртки, зонтики, лыжные ботинки, коньки и старая обувь сложены здесь с незапамятных времён. А шкафчик из некрашеного дерева отец сделал недавно, года два назад, специально для своих инструментов. До тех пор они в беспорядке валялись по всему дому, вот он и собрал их в одно место. Мать сюда никогда не заглядывает, инструменты ей ни к чему, да и все остальное барахло тоже без надобности. Ну, может, раз в год и заглянет. Зато вот в шкаф, который в отцовском кабинете, уж точно никогда! Ведь там его рыболовные снасти, а их она терпеть не может.

Тадеуш тщательно осмотрел шкафчик с инструментами. Не потому, что инструменты не подходили, а чтобы убедиться — постороннего портфеля в нем нет. Чёрного, с оторванной ручкой. Впрочем, никакого другого тоже.

В этот вечер хозяйка распрощалась со своими гостями тепло, как никогда раньше.

— Никак вы совсем спятили? — обрушилась Кристина на Хенрика и Эльжбету, когда они остались одни. — Сами пригласили Клепу почаще приезжать к нам! Ну уж нет, в таком случае уеду я!

Эльжбета в ответ съехидничала:

— А ты бы предпочла, чтобы он поселился в доме Хлюпа и первым делом нашёл там наш портфель?

— Ты так уверена, что Хлюпиха его пригласила бы? — вопросом на вопрос ответила Кристина.

— Да она уже рот открыла! А наш жулик непременно ухватился бы за такую возможность. Зубами и когтями! Да и вообще собирался там остаться, мы его силой выволокли. Хорошо, Тадеуш напомнил — иначе пешком пойдёт, мы уезжаем.

— Неужели до того дошло дело! — ужаснулась Кристина.

Хенрик сделал попытку её хоть немного утешить:

— Во всяком случае, благодаря Тадеушу мы знаем, в каких кладовках нашего портфеля нет. Золото, а не парень! Опять же договорились, что завтра пораньше придём, чтобы начать работы…

— С Клепой?

— Да нет же, без него. Он ни о чем не знает. Уверен, его привлекает сама Хлюпова, а не её имущество, так что попусту не нервничай. Ремонтом шурин заниматься не будет. Боюсь, в этом отношении вся тяжесть ляжет на Тадика, я сколько ни стараюсь, никак не могу припомнить в себе способностей к столярным работам. Придётся парню все взять на себя.

— А винтик ему подать ты в состоянии? Молоток подержать?

— Винтик? А, знаю. В состоянии.

— Ну так и ты подключайся. Вместе должны работать, понятно? О боже, когда уж я тоже смогу вам помочь? — вздохнула Кристина — Придётся, видно, браться за изготовление какой-нибудь дряни. Элька, давай подумаем, что бы это могло быть. Цыплёнок, запечённый непотрошенным? И даже в перьях? Девушка возразила:

— Ну, это уж слишком, в такие твои кулинарные таланты даже мегера не поверит. А вот слышала я, существует какой-то совсем несъедобный суп, провансальский кажется. Сплошь оливковое масло, а в нем вермишелька плавает.

— Сомневаюсь, раз провансальский, должны быть и какие-то приправы. Наверное, ещё и помидоры, травка…

— Приправ самая малость, к тому же не те, что положены к супу. Помидоры.., ну пусть будут помидоры. Не соли. И подбрось ещё самой отвратительной рыбки.., о, например, линя, болотом воняет. Или перемороженного хека, знаешь, который в руках рассыпается. Рыбий жир какие хочешь приправы перебьёт.

Кристина внесла творческое предложение:

— Так, может, тогда вообще сделать супчик на рыбьем жире вместо оливкового масла? Любого наизнанку вывернет, — задумчиво произнесла она. — Я как-то готовила пиццу, по рецепту, а как же, в ней полагались то ли сардины, то ли шпроты, не помню уж. Получилась редкостная гадость, сразу отправила целиком в мусорное ведро. Ещё пожалела, что кабанчика нет под рукой.

— Что-то я не помню такого, — усомнилась Эльжбета.

— Так это я в ранней молодости экспериментировала. Вас тогда ещё не знала. Значит, говоришь, провансальский супчик?

На Эльжбету снизошло вдохновение.

— Или баранину! Чтобы баран сам помер от старости. Главное, чеснока не пожалеть, чтобы даже самый закаменелый болгарин не выдержал. А, вот ещё! Хороша молочная каша, пригоревшая. Её тоже можно сдобрить.., прогорклым маслицем. И сахара от души. Ох, что-то мне нехорошо сделалось…

— Мне тоже, — поддержала её Кристина. — От одних твоих предложений можно угодить в больницу. Знаешь, вот если все эти роскошные блюда приготовить по отдельности, а потом перемешать все вместе… Погоди, я сейчас…

— Только лук не клади, — предостерегла Кристину девушка, когда та вернулась, немного передохнув. — Лук пахнет аппетитно. Разве что в молоке… Не знаю, способен ли кто-нибудь вынести сладкое молоко с луком…

— Перестань! — взмолилась опять побледневшая Кристина.

А Карпинский с тревогой поинтересовался:

— Мне придётся это есть? Дочь была безжалостна.

— Есть не есть, а попробовать ты просто обязан! Не одной же Кристине страдать. Ну ладно, хотя бы понюхать. Слушай, Крыха, давай сразу и приступим, чего откладывать?

И хотя в доме не нашлось рыбьего жира и сдохшего от старости барана, Кристине удалось смастерить нечто такое, что вонь разбудила даже щецинского гостя. Шурин-ворюга обычно вёл столь интенсивный образ жизни, что спать ему было некогда, вот он и использовал для сна даже минуты простоя в своём до предела заполненном графике. И если он в данный момент не обделывал какие-то свои подозрительные делишки, не встречался со своими подозрительными знакомыми, не крал и не ухлёстывал за Богусей, то сразу же валился поспать, и даже землетрясение не в состоянии было его разбудить. Разбудил интенсивный запах соединённых воедино ароматов прогорклого растительного масла, чеснока и пригоревшей крупы, неизвестно какой, но очень старой. Кристина извлекла эти продукты из годами не открывавшихся банок. Крупа превратилась в окаменевший монолит, а не замеченная Кристиной аптечная резинка пригорела вместе с крупой, что значительно усилило ароматические достоинства блюда, к тому же щедро послащенного.