За семью печатями [Миллион в портфеле] - Хмелевская Иоанна - Страница 31

— Видишь ли, — приступила Эльжбета к делу, — мне понадобится твоя помощь.

— Любая!..

— Да погоди. Сначала я должна тебе кое о чем рассказать. И чувствую себя очень неловко, потому что у меня нет никаких доказательств в подтверждение своих слов, так что ты или верь мне на слово, или вообще нам не о чем говорить.

— Я тебе поверю на слово, о чем бы ты мне ни сказала, — пылко воскликнул Тадик. — И не поверю тому, кто скажет, что ты собираешься мне пудрить мозги, даже если он принесёт справку с печатью. С чего бы тебе вдруг меня обманывать? Я ведь хорошо помню, какой ты была чертовски порядочной и правдивой девчонкой.

— Ох, не знаю, много ли у меня этого осталось, — вздохнула Эльжбета и заказала себе апельсиновый сок со льдом. — Ну да ладно, построим на доверии наши отношения, а тебе придётся запастись терпением, потому как дело дурацкое. Я должна выдать тебе кое-какие секреты…

— Если ты мне не…

— Заткнись. Если бы я тебе не доверяла, меня бы здесь не было.

Девушка задумалась — с чего начать. С денег или с Клепы? Пожалуй, для начала Клепа лучше.

— Начну, пожалуй, с нашей семейной тайны, постыдной можно сказать. Клепа, шурин моего отца, — да ты его видел, когда заходил к нам, — так вот, он жулик. Вечно все крадёт. Причём крадёт просто как вор, а может, он немного клептоман, потому мы между собой зовём его Клепой. И даже не особенно сердимся, а отец, не поверишь, прямо-таки любит этого ворюгу. А тот крадёт без зазрения совести. Как ни приедет, так обязательно что-нибудь свистнет. Уж мы стараемся убрать с его глаз все мало-мальски подходящее, но тот ухитряется все-таки стянуть. Охотнее всего ворует деньги.

— Так какого лешего вы пускаете его в дом? — удивился парень. — Я бы такого…

— Вот именно. Я уже сказала — отец почему-то питает к нему слабость, а к тому же отец у меня — человек мягкий, добрый. Он, видите ли, не хочет быть бестактным, да и как кому-то сказать в лицо, что тот наглый вор? Нет, такое не для отца. А после несчастного случая он и вовсе полюбил этого мерзавца, понятия не имею почему. Клепа же нахально и бессовестно пользуется таким отношением к себе. И с этого все у нас началось. Без Клепы у меня бы и просьбы к тебе не было.

— Надо же! — сочувственно заметил Тадеуш, чтобы хоть что-то сказать, а про себя подумал — пожалуй, он тоже станет испытывать симпатию к этому клептоману.

— Так уж получилось. Теперь перехожу к сути. Отец недавно провернул какое-то дело и заработал неплохие бабки. Сразу скажу, я понятия не имею, что за дело, да и никто этого не знает, а отец после катастрофы не помнит.

— А до?

— До катастрофы он ни мне, ни Кристине ни о чем не сказал. Знает лишь его напарник, вместе с которым они это дело проворачивали, да он сейчас в Голландии. Уже после несчастного случая с отцом позвонил нам. Так вышло, что сразу совпали три вещи: сообщник принёс отцу причитающуюся ему долю, на нашу голову свалился Клепа, а на следующий день все разъехались. То есть уезжали отец и Кристина, я же должна была ходить на лекции. Оставить в доме ворюгу с деньгами было совершенно немыслимо. Знаешь, у него просто нюх на деньги: где бы мы их ни спрятали — найдёт, подлец! Ну отец и увёз из дому портфель.., да, бабки были в большом старом портфеле, увёз его в безопасное место. Дал верному человеку спрятать на один день. Так сказать, на депозит положил. И как думаешь, кто же этот верный человек?

Тадик как-то ни секунды не сомневался.

— Мой старик, так?

— Именно! — выдохнула Эльжбета и отпила сока.

— Ага.., кое-что начинает проясняться. И дальше?

— А дальше сплошные катаклизмы. На обратном пути отец попадает в автокатастрофу. Выжил, но память потерял. Твой отец переживал по-страшному. В тот день, когда мой пришёл в себя, пан Северин был у него в больнице. Он очень хотел успокоить старого друга, и я собственными ушами слышала, как сказал отцу, что его вещи в полной сохранности. А потом вернулся домой и умер.

И девушка опять хлебнула соку. Пересохло в горле. Помолчали.

У Тадеуша голова шла кругом.

— Теперь начинаю понимать… А почему же отец сразу не отдал вам этот.., депозит?

— Видишь ли, мой отец просил твоего держать в тайне его просьбу, вот пан Северин и молчал, даже Кристине ничего не сказал. Скорее всего, эти деньги добыты не совсем законным путём, может, потому мой отец и хотел, чтобы все было шито-крыто. Хотя сам рассказал Кристине о них перед катастрофой. И ещё одно. У отца амнезия понемногу проходит, кое-что он вспоминает, так вот, он помнит, как передавал портфель с бабками твоему отцу. Вечером, накануне своей проклятой поездки. Они ещё сидели в вашем автомобиле на конечной остановке трамвая и обсуждали, где бы понадёжнее спрятать портфель. Твой отец собирался подержать его в своём доме день-другой.

Тадеуш понимающе кивал. Он догадывался, что последует теперь, но хотел услышать это от Эльжбеты.

— Катаклизмы продолжают нас преследовать, — продолжала девушка. — И теперь самым главным препятствием стала…

— Мегера!

— Вот именно. Мы были у неё.

— Напрасно, это ошибка…

— Ещё какая! Сначала она заявила, что никакого портфеля у неё нет, ни о чем знать не знает и ведать не ведает. Потом сменила курс: портфель принадлежал покойному мужу, теперь, значит, её собственность, а остальное её не касается. Наконец недвусмысленно дала нам понять, что мы намерены её ограбить. И указала на дверь. Причём не вызывало сомнения — как только мы уйдём, она тут же примется за поиски. И если найдёт… Понятно?

— Холера! — огорчился Тадеуш. — И на этом пока точка?

— Нет. Мы сделали следующий шаг. Явились к этой идиотке просить прощения. Дескать, напрасно морочили ей голову, портфельчик оказался спрятанным в другом месте и теперь нашёлся, а мы нижайше просим извинить нас, что доставили ей хлопоты, и принять наши скромные дары. Она немного подулась, но дары приняла и вроде бы нам поверила. Короче, добрые отношения восстановлены, а у нас в планах.., у нас в планах кража со взломом. В твоём доме. Вот почему…

Тадеуш перебил девушку, горячо воскликнув:

— Во-первых, это вовсе не мой дом, никогда таким не был и уж наверняка не будет. Ведь там двое несовершеннолетних детей, а я уже взрослый и не такая свинья, чтобы судиться с ними из-за куска отцовского наследия. Во-вторых, вдову моего несчастного отца я столь горячо люблю, что при одном упоминании о ней у меня все внутри переворачивается. Ну и наконец, третье.., впрочем, довольно и первых двух причин. Так что сразу говорю — можете на меня рассчитывать.

— И ты не станешь думать, что бизнес делал твой отец, а мой лишь намерен воспользоваться его плодами и облапошить тебя?

Окинув девушку осуждающим взглядом, в котором, однако, не удалось скрыть восторга, молодой человек заявил:

— Просто слов нет. Я имею в виду слова приличные, потому как другие сами на язык лезут. Чокнутой ты не выглядишь, вроде соображаешь, так чего тут разводишь…

— Не привыкла на чужом горбу выезжать, но в данном случае своими силами нам не обойтись. А вопрос задала глупый, не обижайся и забудь.

— Уже забыл. Так давай насчёт взлома. В общих чертах я понял…

— ..а я сообщу подробности. Ведь мы предприняли попытку. Ну, не взлома, так кражи. И вышло у нас.., шиш с маслом.

Тадик выслушал подробное описание примирительного визита и препятствий в реализации планов Карпинских, которые создали его брат с сестрицей. И смеяться хотелось, и злость брала. Судьба потрёпанного портфеля вдруг стала его кровным делом, будто отец попросил его завершить то, за что сам взялся.

— Если я правильно понял, вы не знаете, где отец припрятал ваш саквояж? — уточнил он.

— Понятия не имеем, — вздохнула Эльжбета. — И как мне кажется, украсть портфель будет не так трудно, как найти его. В этом наша главная задача. Дом твоего отца большой, каморок там, клетушек, чуланчиков и прочих укромных мест до черта. Пан Северин мог сунуть деньги куда угодно, а как все обшарить? Нам представляется, что здесь две возможности. Первая — путём дедукции, тут на тебя вся надежда, может, что придёт в голову? Дом-то ты знаешь получше нас.